Анна и сама это знала. Она слышала тихие перешёптывания, ловила косые взгляды, замечала скрытые улыбки.

Слухи распространялись.

— Ты не можешь не понимать, что это опасно, — продолжила Софья, делая вид, что говорит с заботой. — Особенно для тебя.

Анна прикусила губу, но Софья уже смотрела на неё с лёгкой усмешкой.

— Я просто не хочу, чтобы ты сделала ошибку, о которой будешь сожалеть.

Анна напряглась.

— Что вы имеете в виду?

Софья склонила голову набок.

— Я думаю, ты знаешь.

На несколько секунд между ними повисло молчание.

Анна понимала, что это не просто предупреждение.

Это был намёк.

Софья уже сделала выводы.

И она не собиралась оставлять Анну в покое.

Позже, когда Анна шла к своей комнате по тёмному коридору, она услышала, как кто-то спешно замолкает при её приближении.

— Говорят, он защищал её так, будто… — шёпот оборвался.

— Ты думаешь?..

— Разве это не очевидно?

— Бедная графиня…

Анна не стала останавливаться. Она просто прошла мимо, но её сердце билось слишком быстро.

Слухи уже жили отдельной жизнью.

И теперь они не остановятся.

Было поздно, но в доме ещё не спали. Усадьба дышала шёпотом – скрытые разговоры за дверями, тихие шаги слуг в коридорах, мерцающий свет ламп, дрожащий на стенах. Всё казалось обычным, но воздух был тяжёлым, насыщенным чем-то невысказанным.

Анна быстро прошла в сторону своей комнаты, надеясь, что сумеет избежать лишних встреч. Она устала. От взглядов, от перешёптываний, от того, что теперь она не могла двигаться по дому так, как прежде. Она больше не была никем.

И именно это её пугало.

Но прежде чем она успела дойти до своей комнаты, сзади раздался чёткий, уверенный голос:

— Гувернантка.

Анна остановилась.

Медленно обернулась и встретилась с ледяным взглядом графини Орловой.

Она стояла у двери в свою гостиную, спина прямая, лицо без единой эмоции. Только глаза выдавали её настоящее настроение.

— Войдите, — её голос был спокойным, но это было не предложение.

Анна сглотнула, но подчинилась.

В комнате было тепло, слишком тепло. Огонь в камине полыхал, отражаясь в тяжёлых бархатных портьерах. Здесь пахло дорогими духами, воском свечей, чем-то ещё — чем-то, что напоминало опасность.

Графиня не стала тратить время на светские любезности.

Она медленно села в кресло, сложив руки на коленях, и посмотрела на Анну внимательно, долго, оценивающе.

— Сегодня был интересный вечер, — наконец сказала она.

Анна молчала.

— Я наблюдала, — продолжила графиня, её тон был ровным, но в голосе слышалась сталь. — И знаешь, что я увидела?

Анна сжала пальцы в кулак, но ничего не ответила.

— Я увидела глупую девочку, которая забыла своё место.

Удар.

Слова прозвучали чётко, без намёков, разрезая воздух, как лезвие ножа.

Анна почувствовала, как внутри всё сжалось.

— Я позволяла тебе работать в этом доме, — голос графини оставался тихим, но от него веяло холодом. — Я позволяла тебе находиться рядом с моими внуками. Но ты, видимо, решила, что можешь претендовать на большее?

— Я ничего не… — голос Анны предательски дрогнул.

Графиня не дала ей договорить.

— Не смей мне лгать, — отрезала она.

Анна почувствовала, как сердце сжалось в тиски.

— Вам не о чем волноваться, миледи, — она старалась говорить ровно, но даже сама слышала, как неуверенно это прозвучало.

— Правда? — графиня слегка приподняла брови, с насмешливым интересом разглядывая её. — А мне кажется, есть.

Она медленно поднялась с кресла, подошла ближе.

— Видишь ли, девочка, — её голос был опасно мягким. — Мне неважно, что ты думаешь, неважно, что ты чувствуешь. Меня интересует только одно.

Она сделала паузу, и в эту секунду тишина стала удушающей.

— Ты не смеешь вмешиваться в судьбу моего сына.

Анна неожиданно для самой себя ответила:

— Я никогда…

— Никогда? — графиня усмехнулась, но в её улыбке не было тепла. — Ты действительно так наивна, что думаешь, будто я не вижу?

Анна молча стояла, чувствуя, как внутри растёт страх и… что-то ещё.

— Если ты рассчитываешь, что Александр бросит всё ради какой-то гувернантки, то ты, должно быть, живёшь в сказке, — голос графини был ледяным. — Ты думаешь, он может жениться на тебе? Позволить себе опозорить семью?

Сердце Анны болезненно сжалось.

Она не думала об этом. Она не позволяла себе думать.

Но эти слова…

Они задели её сильнее, чем она ожидала.

Графиня это заметила.

Она улыбнулась едва заметно, победно.

— Ты уйдёшь из этого дома, Анна, — сказала она спокойно. — Тихо, без скандалов.

Анна сжала пальцы в кулаки. Она не могла. Она не хотела уходить. Но что она могла сделать? Когда Анна вышла из гостиной графини, ноги были словно ватные. Она шла по коридору, но не слышала собственных шагов.

В голове звучал голос графини.

"Ты уйдёшь."

"Ты никогда не будешь одной из нас."

"Ты не смеешь вмешиваться в судьбу моего сына."

Анна не знала, сколько простояла в темноте.

Но когда она подняла голову, он уже стоял перед ней.

Александр.

Она не знала, сколько времени он был там.

Но по его глазам она поняла…

Он всё слышал.

------------------------------------

Что бы вы сделали на месте Анны? Ушли бы или боролись до конца?Делитесь своими мыслями в комментариях и подписывайтесь, чтобы не пропустить, как развернутся события дальше! 📖

После разговора с матерью в ту ночь Александр не мог уснуть. Его плечи горели от напряжения, мысли были спутанными, а внутри кипела злость. Он видел, как дрожала Анна, когда покидала гостиную графини, слышал её тяжёлые шаги по пустым коридорам. Но самое ужасное — он видел её глаза. Там не было слёз. Не было гнева. Там было что-то куда более страшное — смирение. Она действительно верила, что должна уйти.

Что мать победила.

Александр сжал кулаки, стоя у окна своей комнаты. Он не мог позволить этому случиться. Но что он мог сделать? Он понимал — если выступит открыто против матери, то это станет скандалом, который невозможно замять. Он знал, как устроен этот мир. Один шаг не туда, и не только он, но и Анна будет уничтожена.

И всё же...

Он не мог молчать. Утром в усадьбе что-то изменилось. Анна почувствовала это, как только вышла в коридор. Где раньше слуги улыбались ей или хотя бы вежливо кивали, теперь они отводили глаза. Некоторые перешёптывались, замолкая, едва она проходила мимо. В воздухе висело что-то липкое, неуловимое. Что-то опасное.

Анна пыталась не замечать этого. Она погрузилась в работу, как делала всегда, когда хотела заглушить мысли. Но даже дети были какими-то другими. Лиза больше не бежала к ней с утренними вопросами, как раньше. Она смотрела на неё странно, будто что-то понимала, но не могла сказать вслух. Павел, обычно серьёзный и замкнутый, вообще ничего не говорил. Анна пыталась убедить себя, что всё в порядке.

Но стоило ей зайти в главную гостиную, как всё стало ясно.

— Ты слышала?

— Конечно! Это было так... неожиданно.

— Вот уж не думала, что она такая.

— О, детка, ты просто слишком наивна.

Анна замерла. За ширмой у окна стояли две женщины — служанка из прачечной и экономка, две самые болтливые особы во всём доме. Анна не должна была их слышать. Но они говорили достаточно громко.

— Как думаешь, правда?

— Ну, если сам Александр…

Голос оборвался, словно говорящая поняла, что зашла слишком далеко. Анна побледнела. Она не знала, о чём они говорили. Но она понимала одно — это касалось её. И если слухи уже дошли до слуг, значит, всё только начинается.

Анна знала, что в усадьбе всегда ходят слухи. Они были как сквозняки — тихие, но неуловимые, проникающие в каждую щель. Они не возникали просто так. Их кто-то создавал, кто-то поддерживал, кто-то раздувал.