И Анна чувствовала, что рушится.

Она больше не могла убегать.

— Зачем ты это делаешь? — её голос был тихим, но наполненным отчаянием.

Александр сделал шаг ближе, но не коснулся её.

— Потому что не могу иначе.

Она выдохнула прерывисто, будто эти слова вырвали из неё воздух.

— Но ты ничего мне не должен...

Он грустно улыбнулся.

— Я знаю.

Анна закрыла глаза, чувствуя, как её пальцы дрожат.

— Ты не можешь так рисковать, Александр...

Он не отвёл взгляда.

— Я уже рискую. С каждым днём, когда делаю вид, что мне всё равно.

Эти слова заставили её сердце дрогнуть.

Она не могла больше прятаться от того, что уже было очевидно.

Но она не могла и принять это так просто.

— Я боюсь, — выдохнула она, и это было самое честное, что она сказала за долгое время.

Александр смотрел на неё долго, затем тихо произнёс:

— Я тоже.

Анна вздрогнула. Она не ожидала этого ответа. Она думала, что он скажет что-то твёрдое, решительное.

Но вместо этого он признался в своей слабости, и именно это разбило её окончательно.

— Я боюсь потерять себя, если соглашусь.

Её голос сорвался.

Александр шагнул ещё ближе, их разделяли считанные сантиметры.

— А я боюсь потерять тебя, если не попробую.

Анна прикрыла рот рукой, не в силах сдержать бурю эмоций. Она чувствовала, как всё рушится. Как стена, которую она строила между ними, начинает трещать. Она не могла больше отрицать.

Александр плавно опустился на одно колено перед ней.

Не как перед леди.

Не как перед женщиной, которую должен завоевать.

А как перед человеком, которому хочет поклясться в самом важном.

Он взял её руку в свои тёплые ладони.

— Я не могу дать тебе лёгкой жизни.

Анна задержала дыхание.

— Я не могу обещать, что всё будет просто.

Её пальцы дрогнули в его руках.

— Но я обещаю, что буду рядом.

Она почувствовала, как слёзы жгут глаза.

— Я не позволю тебе остаться одной, если ты сама этого не захочешь.

Анна дрожала.

Её грудь судорожно вздымалась, пока она пыталась удержать себя на грани. Но затем она поняла. Она не хочет быть одна. Она не хочет снова терять его.

— Я не знаю, как правильно... — её голос сорвался.

Александр сжал её пальцы чуть крепче.

— Я тоже.

Анна всхлипнула, опускаясь перед ним на колени.

— Но я обещаю, что попробую, — прошептала она.

Её пальцы сплелись с его руками, и в этот момент она дала ему обещание, которое было важнее любых слов.

Она больше не будет бежать. Ветер завыл за окнами, словно сам скреплял их клятву. Александр мягко провёл большим пальцем по её ладони, и этот жест запомнился ей больше, чем все его слова.

В этот момент он не был наследником Орловых.

А она не была гувернанткой.

Они были просто двое людей, которые дали друг другу слово.

И теперь пути назад не было.

----------------------------------------------------

Дорогие читатели!

Этот момент изменил всё. Анна и Александр дали друг другу обещание, которое связывает их сильнее любых оков. Но смогут ли они сдержать свои клятвы перед лицом общества, семьи и прошлого?

Поделитесь своими эмоциями в комментариях! Что вы чувствуете после этой главы? Ваши отклики вдохновляют на продолжение истории!

Александр ехал верхом через ночную метель, не замечая холода, что пробирался сквозь ткань его пальто. Ледяной воздух резал лёгкие, обжигая каждую клетку его тела, но боль внутри была куда сильнее. Он чувствовал, как под копытами коня скрипит снег, слышал, как рвётся ветер в пустых полях, но все эти звуки сливались в одно оглушительное молчание.

"Я не знаю, как правильно... но я обещаю, что попробую."

"Я не хочу быть одна."

"Я боюсь."

Эти слова снова и снова звучали в его голове, словно удары колокола, отдаваясь эхом в каждой мысли. Он никогда раньше не слышал, чтобы Анна говорила с такой искренностью. Никогда её голос не звучал так надломленно.

И никогда ещё он не чувствовал такой боли от её страха.

Он наклонился вперёд, крепче сжимая поводья, чувствуя, как мышцы коня напрягаются под ним. Он заставлял себя ехать быстрее, не думая, не останавливаясь, не оглядываясь назад. Но внутри себя он уже знал — пути назад больше нет. Какое-то смутное, неясное чувство жило в нём давно. Оно началось с первой встречи, когда её робкий взгляд пронзил его, словно лезвие кинжала. Оно набирало силу в каждой их беседе, в каждом случайном прикосновении, в каждой ночи, когда он ловил себя на мысли, что думает о ней. Но только теперь, в этой метельной ночи, после её слов, после её дрожащих пальцев в его ладонях, он осознал — оно стало сильнее него самого.

Он сделал свой выбор.

Усадьба Орловых выросла перед ним внезапно, её тёмные силуэты резко выделялись на фоне белого неба. Окна мерцали тёплым светом, но этот свет не казался ему родным.

Это был дом, который он знал с детства. Но в эту ночь он чувствовал себя чужим в его стенах.

Когда он подъехал к конюшне, снег захрустел под копытами, и конь тихо заржал, недовольно мотая головой.

— Милорд, — раздался голос конюха, который поспешил к нему, заметив его позднее возвращение. — Снег усиливается… вам помочь?

Александр спрыгнул с седла, не глядя на него.

— Нет.

Его голос зазвучал глухо, будто он говорил сквозь туман.

Конюх не посмел возразить, лишь отвёл животное в стойло, а Александр, не оглядываясь, направился к дому.

Снег свистел в воздухе, оседая на его волосах и плечах, но он не чувствовал его холода.

Он думал только об одном.

Завтра он разорвёт помолвку.

Завтра он навсегда разрушит свою судьбу, какой её видела его мать.

Завтра он потеряет всё, но впервые будет свободен.

Скрипнули двери, впуская в дом порыв холодного воздуха и снежную пыль.

Александр шагнул в холл, и его ботинки оставили тёмные следы на мраморном полу. Усадьба спала. Тишина висела в воздухе, но она была обманчивой, натянутой, словно тетива лука перед выстрелом. Он знал — эта тишина продлится недолго. Его возвращение не останется незамеченным. Ещё не добравшись до своей комнаты, он услышал шаги. Лёгкие, выверенные, не спешащие, но и не ленивые.

Графиня Орлова всегда умела появляться в нужный момент.

Она стояла на лестнице, высокая, грациозная, в тёмно-синем шёлковом халате, её волосы были аккуратно собраны, но глаза выдавали, что она не спала.

Она ждала его.

— Поздний час, Александр, — её голос был ровным, но холодным, как замёрзший лёд на реке.

Он остановился, не спеша отвечать.

— Я не видел причин возвращаться раньше.

Она медленно сошла с лестницы, приближаясь к нему, и мягкий свет свечей выделил жёсткие линии её лица.

— Ты был в деревне? — в её голосе не было вопроса.

Александр не стал отрицать.

— Да.

Графиня чуть склонила голову, её пальцы едва заметно сжались на тонкой ткани халата.

— Ты понимаешь, что твои действия вызывают ненужные разговоры?

Александр подавил усмешку.

Разговоры.

Она боялась не слухов.

Она боялась, что слухи окажутся правдой.

— Я не скрываюсь, — сказал он спокойно, глядя ей прямо в глаза.

— Но и не объясняешься.

Он отступил на шаг, чувствуя, как его затапливает невыразимое раздражение.

— Мне нечего объяснять.

Графиня пристально смотрела на него, её губы плотно сжались.

— О, я думаю, объяснить есть что. Например, почему мой сын проводит ночи в деревне, в доме девушки, которая ему не ровня?

Это был удар. Грубый, рассчитанный, точный.

Александр напрягся, но не отвёл взгляда.

— Твой сын может проводить время там, где хочет.

— Нет.

Её голос срезал воздух, как кинжал.

— Ты принадлежишь своей семье. И ты знаешь, что твои поступки отражаются на её чести.