Её пальцы дрожали, когда она развязала верёвку и открыла первую страницу дневника. Слова, написанные плавным, но решительным почерком, сразу привлекли её внимание. В этих строках было много тени и боли, чувства, которых она не ожидала найти. Это была не просто запись, а крик души, скрытый за словами. Страницы повествовали о страданиях женщины, живущей в доме, где её чувства и желания не имели никакого значения. Эти страницы словно отзывались в её сердце.

"Я не могу найти себе место здесь", — прочитала она на одной из страниц. Эти слова, несмотря на их краткость, проникли в её душу. Она почувствовала, как тяготы прошлого, переживания Марины стали её собственными. Каждая строка как бы открывала новую грань того, что скрывается в этом доме, скрытое за стенами, за воспоминаниями, которые жили в этом месте.

Анна продолжала читать, поглощая каждое слово. В каждой записи она чувствовала, как всё больше погружается в жизнь Марины, в её невыносимую жизнь, полную ограничений и тоски. Прочитав несколько страниц, Анна закрыла дневник и вернула его на место. Но её взгляд остался на нём. Это было не просто чтение, а встреча с чем-то очень личным, с историей, которая давно ждала своего времени.

Она почувствовала, что этот дневник был не просто предметом, оставшимся от прошлого. Это было послание, которое её душа не могла не воспринять. Забытые тени прошлого и скрытые чувства теперь были её частью. Анна оставила сундук, возвращая всё на место, но её мысли уже не были такими, как прежде.

Она закрыла дверь чердака, и тяжесть, которую она ощущала, оставалась с ней. Теперь она знала, что дом Орловых скрывает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.

Анна медленно вышла из дома и закрыла за собой дверь. На улице был свежий зимний воздух, холодный, но не резкий. Его лёгкие морозные прикосновения заставляли её каждое дыхание быть ясным, и она чувствовала, как мысли начинают успокаиваться. Погода была тихой, безветренной, и снег медленно ложился на землю, покрывая всё вокруг белым покровом, создавая эффект замедленного времени. Всё в этом мире казалось таким хрупким, таким безмолвным.

Анна сделала несколько шагов по заснеженной дорожке, и снежинки, падающие с неба, на мгновение светились в тусклом свете, как маленькие сверкающие огоньки. Здесь, в саду Орловых, время будто замедлялось. Внешний мир с его бурей и суетой оставался за пределами этого уголка. Всё вокруг неё было тихо, мирно, и в этот момент ей казалось, что она находится в другом мире — мире, где нет места суете и обязанностям.

Она шла медленно, поглощённая собственными мыслями. В её голове было столько всего, что нужно было обдумать, столько чувств, которые она скрывала от окружающих, от самой себя. Это место, этот сад, с его бескрайними белыми просторами, заснеженными деревьями и замёрзшими кустами, было именно тем укрытием, которое ей было так нужно. Здесь не было жёстких правил, здесь можно было быть собой, здесь можно было позволить себе быть уязвимой.

Заснеженные деревья, их ветви, нагруженные инеем, казались гигантскими свечами, которые застыли в ожидании. Некоторые из них были обвиты тонкими льдинами, которые сверкали, когда падали на землю, создавая эффект волшебства. Анна остановилась, оглядываясь вокруг. Каждый уголок сада был незаметно покрылся снегом, и теперь этот сад напоминал ей сказочный мир — мир, который существовал за пределами этого дома, за пределами её роли гувернантки.

"Здесь можно быть собой," — подумала она.

Она вздохнула и пошла дальше, чувствуя, как её шаги оставляют лёгкие следы на свежем снегу. Шаг за шагом она углублялась в этот мир, как будто он мог бы изменить её взгляд на мир, в котором она существовала. Она чувствовала, как каждый шаг приближает её к уединению, к состоянию спокойствия, которое было таким редким в её жизни.

Анна подошла к замёрзшему пруду, который был скрыт под лёгким слоем снега. Лёд под ним был крепким, и его поверхность блестела в свете тусклого зимнего солнца, которое с трудом пробивалось сквозь облака. Ветер, почти незаметный, играл с её волосами, и она почувствовала, как её лицо слегка подморозило, но ей это не мешало. Напротив, в этом зимнем воздухе было что-то освежающее, что позволяло очистить свои мысли от всех забот.

Она опустила руку ко льду, словно касаясь чего-то давно забытого. Лёд был твёрд и холоден, но в этом моменте он был как символ её внутреннего состояния — замороженные чувства, спрятанные глубоко внутри, но всё же остающиеся частью её. Она могла чувствовать этот лёд, как она чувствовала себя внутри — застывшую, заключённую в этом доме, который не был её домом.

Всё, что она знала об этом месте, было чуждым ей. Все разговоры, которые она вела с другими, казались ей поверхностными. Всё было подчинено какой-то невидимой силе, каким-то невысказанным правилам. Но здесь, в саду, она могла быть только собой. В этом месте она могла оставить за собой всю свою роль гувернантки и быть просто женщиной, ощущающей себя живой.

Вдруг её взгляд остановился на снежных следах, которые вели вглубь сада. Это были следы, оставленные кем-то другим. Она не сразу осознала, что кто-то ещё был здесь, но эти следы, резко контрастировавшие с её собственными, напомнили ей о том, что этот сад — не только её. Он был частью чего-то большего, и в нём всегда оставались следы других людей.

Задумавшись, она шла дальше, в сторону тёмных кустов, которые, как могучие стражи, скрывали всё, что за ними. Эти деревья, покрытые инеем, казались живыми, будто у них была своя собственная воля. Анна не могла не заметить, как они символизировали её собственную жизнь — ограниченную, скрытую, но всё же наполненную внутренним светом, который просачивался даже в самые трудные моменты.

Её шаги, оставлявшие следы на снегу, как будто нарочно прерывались, чтобы она могла прислушаться к тишине этого сада, почувствовать его дыхание. Но вдруг она услышала шаги. Обернувшись, она увидела приближающегося сына Орловых, графа. Он шёл спокойно, без спешки, и в его движениях было что-то благородное, почти незаметное, но всё же выразительное.

— "Не ожидал увидеть вас здесь," — произнёс он, остановившись на некотором расстоянии от неё. — "В саду."

Его голос был мягким, почти тихим, но в нём было что-то такое, что заставило Анну почувствовать легкое беспокойство. Слишком много вопросов, которые она не могла задать. Слишком много, что оставалось скрытым.

— "Мне нравится здесь," — ответила она, немного нервно улыбаясь. — "Здесь так спокойно."

Он улыбнулся в ответ, его взгляд встретился с её, и Анна почувствовала, как между ними возникла тянущая связь, которую она не могла объяснить. В его глазах не было ни строгости, ни отчуждения, которые она привыкла видеть у других членов его семьи. Его глаза были теплыми, и в них было что-то, что заставляло её чувствовать себя настоящей, не просто гувернанткой, а женщиной.

Он шагнул ближе, и, как будто случайно, коснулся её локтя, подталкивая к себе. Анна почувствовала лёгкое тепло от этого прикосновения, и его взгляд стал более интенсивным, более личным. Что-то в этом мгновении изменилось, что-то немыслимо нежное и странное.

— "Вы любите этот сад?" — спросил он, но его голос прозвучал теперь с какой-то глубиной, как будто его слова были лишь обёрткой, за которой скрывался другой вопрос.

Анна кивнула, но в её голове всё ещё кружились мысли о том, что произошло только что, о том, как она чувствовала этот момент и почему это было так важно.

— "Да," — ответила она, на мгновение встречаясь с его взглядом. — "Здесь можно быть собой."

Тишина вновь заполнила пространство между ними. Она стояла, не зная, что сказать. Но этот момент был чем-то большим, чем просто разговором. Это была встреча двух людей, которые, несмотря на все различия в их статусе и положении, могли понять друг друга. И этот сад стал местом, где не было необходимости скрывать свои чувства.