"Я знаю, что ты не простишь меня. Но знай – я не желаю тебе зла."

"Графиня Орлова."

Анна молча смотрела на него, ожидая реакции. Но Александр не дрогнул. Он медленно сложил письмо, затем взял свечу и поднёс к краю бумаги. Огонь заплясал, охватывая пергамент.

Анна прикрыла рот ладонью, наблюдая, как письмо сгорает, превращаясь в пепел.

— Ты… — прошептала она.

Александр поднял на неё спокойный взгляд.

— Теперь это больше не имеет значения.

Анна не знала, что сказать. Она ждала гнева, боли, хоть какого-то возмущения. Но он просто был свободен.

Окончательно и бесповоротно.

Комната была наполнена тишиной. Только пламя свечи лениво дрожало, отбрасывая тёплый свет на деревянные стены.

Анна сжимала письмо в руках, её пальцы дрожали, хотя она не хотела этого показывать. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоить себя. Но что-то внутри сжималось от тревоги. Графиня Орлова никогда не писала ей писем.

Зачем она это сделала сейчас?

Александр молчал, наблюдая за ней с той самой непроницаемой сосредоточенностью, которую он всегда сохранял в моменты, когда эмоции могли взять верх.

— Ты можешь не читать, — сказал он тихо.

Анна перевела на него взгляд.

— Но я хочу, — прошептала она.

Она разорвала печать и развернула письмо.

Письмо от графини

"Анна."

"Когда ты ушла, я думала, что больше никогда не увижу в тебе ничего, кроме предательства."

"Ты была в моём доме. Ты должна была оставаться там, воспитывать детей, не мечтая о том, что никогда не принадлежало тебе."

"Но, видимо, я тоже ошибалась."

"Ты не разрушила моего сына. Ты не сделала его слабым. Напротив – ты заставила его быть тем, кем он всегда хотел быть."

"Я не могу принять этот выбор, но я признаю его."

"А потому я оставляю тебе то, что было твоим при жизни в моём доме."

"Ты думала, что была лишь гувернанткой? Но теперь ты хозяйка."

"Дом, в котором ты жила, теперь принадлежит тебе."

"Он записан на твоё имя. Останется за тобой и твоей семьёй."

"Считай это моим последним даром – или последним прощанием."

"Графиня Орлова."

Анна замерла. Слова прыгали перед глазами, но их смысл не сразу доходил до неё.

Графиня…

Оставила ей дом?

Александр поднялся из-за стола, заглянул в письмо через её плечо.

— Она что, действительно…

Анна не ответила. Она всё ещё пыталась осознать это.

Дом.

Её дом.

Не временное убежище.

Не место, где она лишь прислуга. А настоящий, закреплённый за ней по закону дом. Дом, который может принадлежать её будущей семье.

Анна закрыла глаза, чувствуя, как сердце бешено колотится.

Зачем?

Почему графиня сделала это?

Чтобы оставить след в её жизни?

Чтобы заставить её всегда помнить о себе?

Или это действительно прощение?

— Ты ей не веришь, да? — раздался голос Александра.

Анна подняла на него взгляд. В его глазах не было злости, но было недоверие. Он не верил, что его мать могла просто отпустить их без скрытого умысла.

— Я… не знаю, — честно призналась она.

Александр наклонился ближе, сжимая её руку в своей.

— Если ты примешь этот дом, она будет чувствовать, что по-прежнему влияет на твою жизнь.

Анна понимала это.

Но этот дом…

Он был её домом, пусть даже в прошлом.

Неужели она могла просто отказаться от него?

Позже, когда ночи накрыла деревню тёмным покрывалом, Анна сидела у окна, держась за чашку тёплого чая. Александр сидел рядом, молча наблюдая за её лицом.

— Ты не можешь сразу решить, — сказал он.

Она кивнула.

— Но не торопись.

Анна вздохнула.

— Я просто… не знаю, зачем она это сделала.

Александр усмехнулся, но в его глазах читалась усталость.

— Она не хотела нас терять полностью. Даже если признала наш выбор, она хочет, чтобы часть её осталась в нашей жизни.

Анна обхватила себя руками.

— Это неправильно?

— Это зависит от тебя, — ответил он.

Она закрыла глаза. Она ещё не знала, что делать с этим домом. Но теперь она точно знала одно. Она свободна в своём решении. Её судьба теперь в её руках.

Анна сидела у окна, наблюдая, как серебряный свет луны растекается по деревянному полу комнаты.

В её руках по-прежнему лежало письмо.

Его слова ещё звучали в голове, заставляя раз за разом возвращаться к одному и тому же вопросу:

Что делать?

Этот дом был частью её прошлого. Когда-то он был тюрьмой, а теперь стал её собственностью.

Но был ли он её домом?

— Ты всё ещё думаешь об этом?

Анна вздрагивает от голоса Александра, но не оборачивается.

Она слышит, как он подходит, садится рядом, ощущает его тепло рядом с собой.

— Да, — тихо отвечает она.

Он внимательно смотрит на неё.

— Ты хочешь оставить этот дом?

Анна сжимает пальцы на пергаменте, прежде чем медленно покачать головой.

— Не знаю.

Она поворачивает голову, встречаясь с его взглядом.

— А ты?

Александр пожимает плечами, но в его глазах читается что-то большее.

— Я не собираюсь туда возвращаться.

Анна понимает его чувства. Он навсегда разорвал связь с графиней.

Но она?

Она ещё не знала, готова ли полностью оставить всё в прошлом. В

— Может, нам пока просто… оставить это как есть? — предлагает Анна, глядя на пламя свечи.

Александр молчит, но затем кивает.

— Пока.

Анна чувствует, как её плечи расслабляются. Она не обязана решать прямо сейчас.

Дом не исчезнет. Но она сможет принять решение тогда, когда будет готова.

Когда рассвет проливает первые золотистые лучи на деревенские крыши, Анна выходит на крыльцо и вдыхает весенний воздух.

Она чувствует лёгкость.

Как будто письмо не забрало её покой, а лишь напомнило, что прошлое можно принять без страха. Она смотрит на Александра, который уже идёт к кузнице, ловит его взгляд и улыбается.

Он улыбается в ответ.

Они не говорят о письме.

Потому что сейчас важнее то, что они уже здесь, рядом, вместе. И это их настоящий дом.

Прошло пять лет.

Весна снова заглянула в деревню – мягко, осторожно, без той резкости, что бывает в юности. Но теперь для Анны этот сезон значил нечто иное.

Когда-то весна была для неё временем перемен, страха, бегства.

Теперь она стала домом, теплом, светом, который неизменно возвращается после каждой зимы.

Она стояла у окна, наблюдая, как в утреннем свете распускаются цветы яблони, растущей у их дома. Яблоня была маленьким саженцем, когда они посадили её с Александром.

Теперь её ветви касались крыши, а белые лепестки покрывали двор, как снег, но уже не холодный, а живой, мягкий, тёплый. Анна провела рукой по деревянному подоконнику – за эти годы он стал более гладким, пропитанным солнцем, как и вся их жизнь.

В доме всё изменилось.

Он стал больше, уютнее, теплее. На столе стояли детские игрушки, а в углу – корзина с вязанием, к которому Анна так и не привыкла. Всё это было доказательством того, что время идёт, и они больше не те, кем были раньше.

Александр спал спокойно, его дыхание ровное, глубокое.

Свет играл на его лице, выделяя мужественные черты, лёгкую щетину, линию губ, чуть приоткрытых во сне.

Анна медленно провела кончиками пальцев по его щеке, любуясь этим моментом, этим мужчиной, который когда-то был графом, а теперь был просто её – сильным, настоящим, свободным.

Александр шевельнулся, и его веки дрогнули, прежде чем он открыл глаза.

В них отразилось мягкое утреннее солнце и нечто большее – тепло, нежность, любовь.