Александр смотрел на неё долго, очень долго.

А потом сказал:

— Тогда оставайся.

Анна с трудом сглотнула.

— Я… не могу…

— Почему?

— Потому что так будет лучше для тебя.

Он устало провёл рукой по волосам, отводя взгляд.

— Почему ты всегда думаешь обо мне, но никогда — о себе?

Она не знала ответа.

Александр медленно подошёл к двери, опираясь о деревянную поверхность.

— Ты уйдёшь, да?

Анна не могла сказать "да".

Но и "нет" сказать тоже не могла.

Он покачал головой, словно говорил сам с собой.

— Знаешь, я всегда думал, что можно контролировать свою жизнь. Что есть правила, и если им следовать, всё будет правильно.

Он тихо рассмеялся, но этот смех был горьким.

— Но потом появилась ты.

Анна замерла.

— И всё, во что я верил, стало… бессмысленным.

Он повернулся к ней, и его взгляд был таким пронизывающим, таким настоящим, что её дыхание снова сбилось.

— Но если ты всё же решишь уйти…

Он замолчал на секунду, прежде чем добавить:

— Не заставляй меня наблюдать за этим.

Его голос был едва слышным, но она услышала каждое слово.

Александр повернулся, открыл дверь, и в домик ворвался холодный ветер, заставив пламя в камине дрогнуть.

Он вышел, не оглядываясь.

Анна закрыла глаза.

Она не знала, что делать.

Но знала одно — этот разговор изменил всё.

Анна стояла у закрытой двери, всё ещё ощущая холод, который принёс с собой Александр, уходя. Огонь в камине колыхнулся, потрескивая, будто колебался вместе с ней. Она должна была почувствовать облегчение. Он ушёл. Он оставил ей возможность уйти самой. Но вместо облегчения было что-то другое. Что-то тяжёлое, сдавливающее грудь глубже, чем самый лютый мороз.

Она обняла себя за плечи, пытаясь хоть как-то удержаться в этом холоде — не снежном, а внутреннем.

"Если ты всё же решишь уйти… Не заставляй меня наблюдать за этим."

Его голос всё ещё звенел у неё в голове. Он не пытался удержать её силой. Он просто ушёл, потому что не мог больше бороться за двоих. Анна не знала, сколько времени прошло. Снег бушевал за окном, но она не чувствовала этого. Она просто сидела у камина, слушая огонь, но слыша его голос.

"Я боюсь потерять тебя."

"Но если ты всё же решишь уйти…"

Она зажмурилась, схватившись за ткань своего платья.

Почему всё должно было быть так сложно?

Почему он просто не мог оставить её?

Или…

Почему она не могла оставить его?

Когда буря начала стихать, она встала. Её тело ныло от долгого сидения, но разум был чист, как никогда прежде. Она должна вернуться.

Не для него.

Не для графини.

Не для того, чтобы снова терпеть чужие взгляды, чужие приказы, чужие игры.

Она должна вернуться для себя. Для того, чтобы знать правду. Для того, чтобы не позволить другим решать за неё. Она подошла к двери, дрожа не от холода, а от страха, который ещё не отпускал. Она приняла решение. И теперь — ей оставалось только сделать первый шаг.

Усадьба встречала её тишиной.

Она шла по заснеженной дорожке, не зная, заметил ли кто-то её возвращение. Но она знала, что он здесь. Она чувствовала его.

Как только она вошла в дом, холодный воздух смешался с теплом гостиной, и по коже прошлись мурашки.

Слуги, увидев её, быстро отвели глаза. Как будто не знали, как теперь к ней относиться. Или, возможно, уже знали, но не хотели показывать этого слишком явно. Но ей не было до них дела. Её мысли были только об одном человеке.

Анна сделала шаг в сторону лестницы, но остановилась, услышав голос.

— Ну надо же, — раздалось ровным, почти ленивым тоном. — Ты всё же вернулась.

Анна замерла.

Повернувшись, она встретилась с тёмным, насмешливым взглядом Софьи.

— Признаюсь, я была уверена, что ты не вернёшься.

Анна выдержала её взгляд.

— Разочаровала вас?

Софья улыбнулась.

— О нет, напротив. Это делает всё куда интереснее.

Анна напряглась.

— Что это значит?

Софья сделала медленный шаг вперёд, её платье мягко шуршало по мраморному полу.

— Это значит, что теперь начинается самая интересная часть нашей игры.

Анна сглотнула.

Она не знала, что Софья задумала.

Но знала, что эта битва ещё не окончена.

-----------------

Анна вернулась… но к чему это приведёт?Софья уже приготовила новый ход, а графиня не собирается мириться с происходящим.Как ты думаешь, что ждёт Анну дальше?Делись своими мыслями в комментариях и подписывайся, чтобы не пропустить развитие событий!

Анна никогда не чувствовала себя такой чужой в этом доме, как сейчас. Когда она вернулась в усадьбу, ей казалось, что самое страшное уже позади. Но теперь она поняла — она ошибалась.

Она сидела за длинным обеденным столом напротив Александра, но не решалась поднять на него взгляд. Графиня, как всегда, занимала центральное место. Её спина была безупречно прямой, движения отточенными, а голос, когда она говорила, спокойным и ровным. Но за этой внешней сдержанностью скрывалось что-то другое.

Анна чувствовала это в каждом взгляде, каждом жесте, в самой атмосфере ужина. Что-то изменилось. Что-то близилось. Она видела это в взглядах слуг, которые стали ещё более напряжёнными. Она слышала это в голосе Софьи, в котором звучало едва уловимое ожидание. Она чувствовала это в поведении Александра. Он был напряжённым, его плечи скованы, а в глазах мелькала тень беспокойства. Но он не говорил ничего.

Никто не говорил. Только звуки приборов, да приглушённое потрескивание свечей в массивных канделябрах. Анна взяла вилку, но пальцы дрогнули. Она почувствовала, что весь дом словно замер в ожидании.

— Вы прекрасно выглядите сегодня, Анна, — вдруг сказала Софья, небрежно поворачиваясь к ней.

Анна подняла на неё взгляд, почувствовав в словах скрытый подтекст. Софья улыбалась, но в её глазах читалось другое.

— Честно сказать, я была удивлена, что ты вернулась, — продолжила она. — Я думала, ты уже оставила усадьбу в прошлом.

Анна не дрогнула.

— У меня ещё есть обязанности перед Лизой и Павлом, — ответила она, стараясь сохранить спокойствие.

— Обязанности? — Софья слегка приподняла бровь, делая вид, что размышляет. — Как интересно.

Анна сжала губы. Она чувствовала, как графиня наблюдает за ней.

— Ты действительно считаешь, что твои обязанности ещё имеют значение? — Софья взяла бокал с вином и сделала неторопливый глоток.

Анна напряглась. Слова Софьи звучали странно. Будто она намекала на что-то большее, чем просто её возвращение. Будто она знала то, чего не знала Анна.

— Софья, дорогая, — раздался наконец голос графини.

Анна почувствовала, как внутри всё похолодело. Графиня редко вмешивалась в разговоры, но если уж говорила, то не просто так.

— Ты слишком резка, — её голос был мягким, но в нём чувствовалась холодная твердость. — Девушка вернулась, потому что чувствует свою ответственность. Разве это не похвально?

Софья улыбнулась, опуская бокал.

— Конечно, графиня, — её голос стал почти ласковым, но Анна знала — это не доброта. — Как же я могла подумать иначе?

Графиня перевела взгляд на Анну.

— Вы, должно быть, устали, — сказала она.

Анна не могла понять, просьба это или приказ. Она не знала, хотят ли они, чтобы она ушла. Но почему-то ощущение, что она лишняя в этом доме, только усилилось. Она посмотрела на Александра, но он молчал.

Ужин продолжался, но еда казалась безвкусной. Анна чувствовала давление со всех сторон. Что-то близилось. Что-то неотвратимое. Она не знала, что именно, но чувствовала это каждой клеточкой своего тела. И уже завтра она узнает всю правду.

Анна не могла спать.

После ужина она вернулась в свою комнату, но тревожные мысли не давали покоя. В усадьбе что-то изменилось. Взгляды, которых раньше не было, холодное любопытство слуг, молчаливое одобрение Софьи — всё говорило о том, что ей приготовили нечто особенное.