— Александр! — она почти не слышала собственного голоса за завыванием метели.

Он резко остановился, развернулся и снова взял её за руку.

— Мы не можем идти дальше! — крикнула она, задыхаясь от холода.

Александр огляделся. Снежная буря разгулялась не на шутку — не было видно ни дорожек, ни границ сада, даже сама усадьба превратилась в размытый силуэт позади.

— Нам нужно найти укрытие, — его голос прозвучал напряжённо.

Анна не спорила.

Они шли через снег, спотыкаясь, скользя, едва удерживая равновесие. Ветер бил в лицо, а дыхание застыло в воздухе, превращаясь в крошечные облачка.

И вдруг…

Сквозь завесу снега показался небольшой деревянный домик.

— Там! — крикнул Александр, направляя её к строению.

Анна не могла рассмотреть деталей, но поняла — это старый охотничий домик, который когда-то использовали во время зимних выездов.

Они добрались до крыльца, и Александр резким движением толкнул дверь. Она поддалась, выпуская в них запах старого дерева, пыли и давно потухшего очага.

Анна едва не упала внутрь, слишком измотанная, чтобы держаться на ногах.

Александр захлопнул дверь, и звук ветра стал приглушённым, но холод всё ещё наполнял помещение.

— Садись, — его голос был жёстким, но заботливым.

Анна дрожала, но сделала, как он сказал. Александр начал осматриваться, но домик был практически пуст. Лишь старый очаг, пара полок, деревянный стол и несколько покрытых пылью одеял.

— Нужно развести огонь, — пробормотал он, подходя к камину.

Анна не отвечала. Она не могла говорить. Внутри было слишком много эмоций. Она не понимала, почему он здесь. Почему он пошёл за ней. Почему он защищает её.

Почему его взгляд сейчас такой напряжённый, будто он сдерживается, чтобы не сказать лишнего.

— Ты хочешь знать, почему я это сделал? — его голос разрезал тишину.

Анна подняла на него взгляд.

Он разжигал огонь в камине, но его руки сжимали деревянные поленья слишком сильно.

— Ты спрашивала у меня… — он бросил очередное полено в очаг. — Почему я ничего не сказал в ту ночь.

Огонь заплясал в камине, наполняя домик теплом и движением.

Анна сглотнула, но промолчала.

Александр выпрямился и медленно повернулся к ней.

— Я не знал, что сказать.

Она задержала дыхание.

— Я слышал свою мать. Я слышал, что она говорила тебе. Я видел, как ты… как ты сжалась, как будто каждое её слово — это удар.

Он сделал шаг вперёд.

— И я…

Он остановился, сжав кулаки.

— Я не сказал ничего, потому что мне нужно было понять.

Анна ощутила, как в груди сжалось что-то тёплое и болезненное.

— Понять что? — её голос был почти шёпотом.

Он посмотрел на неё так, что её сердце замерло.

— Себя.

Тишина между ними была почти осязаемой.

Огонь потрескивал в камине, отбрасывая дрожащие тени на стены.

— Ты ведь… не хочешь уезжать, правда? — тихо спросил он.

Анна не знала, что ответить. Она не хотела уезжать. Но как она могла остаться?

— Это не имеет значения, — её голос дрогнул. — Графиня… Софья… Все они…

— Они тебе не судьи, — перебил он.

Анна резко подняла голову. Он стоял перед ней, глядя так, будто готов бросить вызов всему миру.

— Ты считаешь, что мне должно быть всё равно? — её голос дрожал от всех тех эмоций, что она держала внутри.

— Да.

— Александр…

— Нет, послушай меня, — он присел перед ней, заглядывая в её глаза. — Я не могу больше смотреть, как они тебя ломают.

Анна застыла.

— Ты… ты не должен этого делать, — она попыталась отвернуться, но он не дал ей уйти.

— Почему?

— Потому что ты ставишь себя в опасность!

— В опасность? — он усмехнулся, но без радости. — Анна, если ты думаешь, что мне есть дело до их сплетен…

— Это не просто сплетни, Александр! — она вскочила на ноги. — Это твоя мать! Это Софья! Это весь этот дом, эта жизнь! Ты не понимаешь, что ты теряешь, защищая меня?!

— А ты не понимаешь, что я уже потерял?

Её дыхание перебилось. Он встал перед ней, высоко, с тенью огня в глазах.

— Я уже не тот человек, которым был прежде, Анна.

Она не могла оторвать взгляд.

— И если ты уйдёшь сейчас…

Он сделал ещё один шаг.

— …я не знаю, кем я стану.

Анна стояла перед ним, и ей казалось, что воздух в охотничьем домике стал тяжелее. Внутри было тепло от огня, но она всё ещё дрожала. И не от холода.

Она не ожидала этих слов.

"Я не знаю, кем я стану, если ты уйдёшь."

Они повисли в воздухе, и Анна чувствовала, как её сердце замерло, не зная, биться ли быстрее или остановиться совсем.

Александр не отводил взгляда. Он смотрел прямо в неё, и в его глазах не было сомнения. Не было лжи. Она боялась верить.

Потому что если поверит…

Если поверит — всё станет ещё сложнее.

— Александр, — её голос был тихий, но твёрдый.

Она не могла позволить ему продолжать говорить то, что она так хотела услышать.

— Ты должен вернуться.

Его брови слегка нахмурились.

— Я должен?

— Да.

— Потому что ты так хочешь?

Она сжала пальцы в кулак.

— Потому что так будет правильно.

Он усмехнулся, но в этой усмешке было разочарование.

— Правильно? — его голос стал ниже, почти шёпотом. — А что, по-твоему, правильно, Анна?

Она открыла рот, но слова застряли в горле. Она не знала ответа.

— Вернуться в дом и делать вид, что ничего не произошло? Позволить им тебя уничтожить? Принять всё, что они говорят, как единственную правду?

— Это не…

— Или правильно — продолжать жить так, как они хотят?

Он сделал шаг ближе, и теперь между ними не осталось расстояния.

Анна чувствовала его дыхание на своих щеках.

Она чувствовала, как дрожит её собственное тело.

Она хотела отступить.

Но не смогла.

— Ты всегда говоришь, что мне нужно думать о том, что я потеряю, — продолжил он, его голос стал глуже, мягче, но от этого ещё более опасным. — Но ты хоть раз задумалась, что теряешь ты?

Она замерла. Он наклонился ближе, не касаясь её, но почти.

— Ты правда хочешь уйти?

Она не могла ответить. Не могла солгать. Но и правду сказать было страшнее всего.

Огонь потрескивал в камине, отбрасывая дрожащие тени на стены.

Анна отвела взгляд.

— Если я останусь, — её голос был почти неслышимым, — ты потеряешь всё.

Он медленно выдохнул.

— Если ты уйдёшь, я потеряю больше.

Она резко подняла глаза. В его взгляде не было сомнения. Она не могла этого вынести.

— Ты не понимаешь, — она резко повернулась к камину, будто пламя могло дать ей ответы, которых у неё не было. — Ты говоришь так, будто у нас есть выбор.

— У нас есть.

— Нет! — она внезапно повысила голос, и её собственные слова испугали её саму.

Она повернулась к нему, глаза сверкали.

— Мы не равны, Александр. Никогда не были. И никогда не будем.

Он не шевельнулся.

— Это твои слова.

— Это правда.

— Нет.

Она покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы.

— Ты Орлов. Я никто.

— Ты не никто, — его голос звенел от эмоций.

— В этом доме я — никто! — её руки дрожали, когда она говорила. — Для твоей матери я просто гувернантка, которая осмелилась взглянуть выше своего положения. Для Софьи — помеха. Для гостей усадьбы — игрушка, над которой можно смеяться. Для всех…

Она запнулась.

— Для всех, кроме тебя.

Тишина.

Александр смотрел так, будто видел её по-настоящему впервые.

— Разве этого недостаточно?

Её дыхание сбилось.

— Нет…

— Почему?

Анна схватила себя за локти, словно пытаясь удержаться в этом разговоре.

— Потому что ты слишком важен.

Его глаза вспыхнули.

— Для кого?

Она почувствовала, что пропала.

— Для меня.

Тишина разрезала воздух. Анна сжала губы, поняв, что произнесла это вслух. Её сердце колотилось так, что она боялась, что он его услышит.