— Что? — братья переглянулись и уставились на Нориэтту.

— Откуда ты… — ошарашенно выдавила гномка.

Вирл и Мириса молча переводили взгляды с орка на гномку и обратно.

— Сама расскажешь, кто ты, или мне рассказать? — поинтересовался орк.

Нориэтта сложила руки на груди и сердито смотрела на Рагха.

— Нори? — неуверенно проговорил Дэрон.

Гномка упрямо молчала.

— Ну, видимо, придётся мне, — кивнул орк. — Так вот, позвольте вам представить, — он указал на Нориэтту, — Лирмаиррса Серебряная Звезда, племянница Наарто́рда. Вы, наверное, все знаете, кто это такой — король гномов, королевство Марнхра́од.

— Нори, ты племянница короля гномов? — удивлённо выдохнул Талсем.

— Ну племянница, и что? — с вызовом выпалила Нориэтта. — Не дочка ведь!

— А почему ты… Почему тебя из дома выгнали? — спросил Дэрон.

— Вообще-то, гномы никогда никого не выгоняют, — заметил Рагх.

— Но Нори говорила, что выгнали… — растерянно протянул Дэрон, взглянув на Талсема, тот пожал плечами.

— Никто меня не выгонял, — немного помолчав, сказала гномка. — Сама сбежала.

— Почему? — в один голос произнесли братья.

— Ладно, я всё расскажу, — кивнула Нориэтта и села к костру. — Двадцать лет назад я сбежала из дома, потому что меня собрались без моего согласия выдать замуж. Моему дяде-королю внезапно пришла в голову мысль, что было бы замечательно породниться с другим королём гномов — Родва́рином, королевство Талво́руд. А как могут породниться особы королевской крови? Поженить своих детей. У моего дяди дочерей нет, только два сына. У Родварина — сын и дочь. Но незадолго до того, как дяде пришла эта идея, дочь Родварина вышла замуж. Младших сестёр ни у дяди, ни у Родварина нет. Дядя было приуныл, но неожиданно моего папашу… Он родной брат Наарторда и его главный советник. Так вот, моего папашу тоже посетила кое-какая мысль — он предложил меня в качестве невесты для сына Родварина. Племянница короля — это, конечно, не то же самое, что дочь, но лучше, чем вообще ничего. И дядя с радостью согласился. Король Родварин тоже согласился. Меня, как понимаете, никто ни о чём не спросил, просто поставили в известность. Я, естественно, заявила, что не собираюсь выходить замуж по принуждению, и что мне вообще ещё рано замуж. Отец не стал ничего слушать, дядя и тётя уговаривали. Мама тоже долго уговаривала, говорила, что когда-нибудь сын Родварина станет королём, получается, я стану королевой Талворуда. И братья уговаривали, и родные, и двоюродные. У меня два родных брата.

— Какие заботливые у тебя братья, — усмехнулся Дэрон. — Им-то не нужно было жениться по принуждению, а сестру не жалко.

— Дураки, что с них взять, — махнула рукой гномка. — Дядины сыновья, конечно, обрадовались, узнав, что дочь Родварина замужем, и что не придётся жениться по приказу отца, потому что они уже себе невест присмотрели. А я… Хоть бы кто-нибудь спросил, хочу ли я замуж, тем более пришлось бы уехать в другую страну. К тому же, мне тогда и пятидесяти не было — чуть больше, чем через три месяца должно было исполниться.

— Как пятидесяти не было? — удивился Талсем. — То есть тебе не девяносто два, а семьдесят?

— Ещё нет семидесяти, — вставил орк.

— Скоро исполнится. Как раз в последний день состязания, — сердито глянув на Рагха, сказала гномка. — А тогда было всего-то почти пятьдесят. Понимаете? Я была несовершеннолетней и не могла ничего решать, но вот выдать меня замуж уже было можно. Дядя настаивал на скорой свадьбе, и свадьбу назначили на начало лета. Отец тоже торопил со свадьбой, он прекрасно понимал, что я не смирюсь и попытаюсь что-нибудь сделать, чтобы нарушить их планы.

— Тебя что, заперли? — возмутился Дэрон.

— Нет, — покачала головой Нориэтта. — Отец просто приказал следить за мной день и ночь. Меня везде сопровождали, у дверей и под окнами моей комнаты постоянно кто-то дежурил. Сбежать в таких условиях было невозможно.

— Почему твой отец так с тобой обошёлся? — спросила Мириса. — Он тебя не любил?

— Любил, но для своего старшего братца-короля он готов на всё, даже пожертвовать дочкой. Вот так! Но, на моё счастье, наступила весна. Гномы весну любят, и её наступление всегда отмечается с размахом. В Праздник первого дня весны напились все, даже охрана. Напились до такой степени, что уснули. Все, кроме меня, естественно. Я вылезла в окно. Чуть ли не на головы спящим охранникам, но всё обошлось. Мне повезло пристать к торговому каравану, который шёл в Таирилию. Пришлось прятаться среди товаров, но за несколько дней я добралась до границы. А потом просто пошла, куда глаза глядят. На всякий случай я маскировалась — с помощью сока ягод назирии красила волосы в тёмный цвет и слегка пачкала сажей лицо, чтобы выглядеть старше.

Нориэтта замолчала и сидела какое-то время, глядя на огонь. Остальные тоже молчали.

— Я нигде надолго не задерживалась, переходя из города в город, из посёлка в посёлок, — продолжила рассказ гномка. — Так я скиталась полтора месяца. И вот однажды на ярмарке в одном посёлке случайно услышала разговор нескольких гномов, приехавших из Марнхраода. Оказалось, дядя объявил меня в розыск по соседним королевствам. Как будто я преступница какая! Я так разозлилась и обиделась, что напилась гномьей водки. Первый и единственный раз в жизни. И спьяну упала в реку. Не специально, топиться я не собиралась. Просто шла по берегу, а там были мокрые камни, и я поскользнулась. Свалившись в воду, сразу протрезвела, попыталась выбраться на берег, но плавать я не умею. Так что почти утонула… Поэтому я и не разрешаю вам пить, поняли? — гномка, строго нахмурившись, уставилась на братьев.

— Мы гномью водку не пьём, — заверил Дэрон.

— Совсем, — подтвердил Талсем.

— Ты тоже пьянствовать не смей! — сказала Нориэтта Вирлу, тот кивнул.

— Так вот, я чуть не утонула, — продолжила рассказ гномка. — Если бы не их отец… — Нориэтта кивнула на братьев. — Миттон Илайн возвращался с той же ярмарки, спас меня и привёз к себе домой. А его жена Тинаса меня вылечила. Я сильно простудилась в холодной воде и долго болела, она возилась со мной. А потом предложила остаться у них, за этими оболтусами присматривать, — Нориэтта с улыбкой глянула на братьев, — и по хозяйству помогать. Я осталась. Рассказывать правду о себе не стала. Сказала, что меня выгнали из дома. Да, обманула, но что было делать? Пришлось. Нет, я не думала, что Илайны меня сдадут, просто мало ли кто мог подслушать мой рассказ. Мне повезло, что в Данлаисе, где живут Илайны, много гномов, и среди них немало рыжеволосых, поэтому ещё одна рыжая гномка ничьего внимания не привлекла. Да я и не старалась привлекать к себе внимание… Из-за купания в реке сок ягод с волос смылся. И я была очень рада, что больше не нужно красить волосы, потому что не смогла бы внятно объяснить Илайнам, зачем это мне понадобилось. Вот и вся моя история.

— А почему ты в Барн-Арэде ничего нам не рассказала? — спросил Дэрон.

— А как ты себе это представляешь? — усмехнулась гномка. — Двадцать лет молчала и вдруг выложила — знаете, парни, я — племянница короля гномов! Так что ли? Хотя, вообще, я собиралась рассказать, только позже. Ладно, хватит обо мне. Теперь твоя очередь рассказывать, — Нориэтта уставилась на Рагха. — Ты что, меня разыскивал, ищейка?

— Во-первых, пожалуйста, не нужно называть меня ищейкой, — произнёс орк. — Во-вторых, нет, не разыскивал. Я случайно увидел тебя в «Поросёнке и корыте» и узнал.

— Как ты мог меня узнать? Где ты меня раньше видел? — нахмурилась Нориэтта.

— Я видел твой портрет. Ты же сама сказала, что дядя объявил тебя в розыск по всем королевствам. Везде разослали твои портреты, точнее, их каждый год присылали. Я тогда только начал служить в Розыске. Нам снова прислали твой портрет, как я потом узнал, уже четвёртый год подряд. Так получилось, что почту в тот день разбирал я. И внимательно рассмотрел портреты тех, кого разыскивали. На память я никогда не жаловался, так что легко запомнил все портреты, и твой в том числе. Кстати, хорошие у вас, у гномов, художники — портрет очень точный получился.