Утром все поздравляли Нориэтту с семидесятилетием. Гномка сияла, принимая поздравления. Рагх сварил кашу из остатков крупы. Все быстро проглотили маленькие порции и отправились по знакомой дороге к Барн-Арэду. Настроение у путников было замечательным, все надеялись на победу. К полудню они дошли до развилки, с которой десять дней назад команды отправились на свои маршруты. До Барн-Арэда оставалась четверть мили. Уже впереди виднелись высокие городские стены. Нориэтта и остальные прибавили шаг и, несмотря на усталость, почти бежали к открытым Северным воротам.

— Вот увидите, мы выиграли! — на ходу пропыхтела гномка.

Команда с Нориэттой во главе быстро прошла ворота и остановилась на небольшой площади, на которой десять дней назад они ждали начала состязания. Путники оглядели площадь и…

…И поняли, что не выиграли. Все остальные команды уже пришли в город. Бородачи снова радостно ржали над чем-то. Три другие команды понуро стояли рядом с ними. Горожане окружили площадь со всех сторон, чтобы посмотреть на завершение состязания. Стражники толпились у ворот, им тоже хотелось всё увидеть. Серый лохматый пёс Нум сидел рядом с хозяином, зевал и время от времени лениво гавкал на горожан.

— Эх! — расстроенно выдохнул Вирл.

— Пень трухлявый, — шёпотом выругалась Нориэтта.

Рагх проворчал что-то, остальные с трудом удержались от ругательств.

— Ну вот и пятая команда! — обернувшись, сказал лорд Иставан Катирнол. — Тайтэн, проверь их.

К команде подошёл помощник лорда полуэльф Лирин Тайтэн.

— Приветствую вас! — кивнул он путникам. — Пожалуйста, покажите карту и вещь, которую вы принесли из Аклорунда.

Нориэтта молча сняла со спины мешок, вытащила помятую карту и деревянный шар, подала всё это полуэльфу. Тайтэн проверил наличие подписи начальника стражи Аклорунда и провёл рукой над шаром.

— Теперь покажите кружки с номером команды, — произнёс полуэльф. — Положите их на ладонь и вытяните руки вперёд.

Путники сделали так, как он велел. Тайтэн прошёл мимо всех, проведя ладонью над каждым кружком.

— Всё честно! — сказал полуэльф лорду Катирнолу и собрался отойти.

— И что с этим делать? — с недоумением спросила гномка, держа в руках карту, шар и кружок.

— Можете оставить себе, можете выбросить. Кружки с номером тоже, — ответил ей Тайтэн и отошёл в сторону.

Гномка уже размахнулась, чтобы зашвырнуть кружок куда-нибудь подальше, но передумала и сунула обратно в карман, карту с шаром положила в мешок. Остальные тоже убрали кружки в карманы.

— Что ж, подведём итоги состязания, — лорд вышел на середину площади. — В Барн-Арэд вовремя вернулись все пять команд, но не все честно выполнили условия состязания. Пешком весь путь прошли только первая и пятая команды. Участники остальных трёх команд бо́льшую часть обратной дороги проехали на лошадях. Поэтому вторая, третья и четвёртая команды выбывают из состязания. Прошедшими испытание считаются только первая и пятая команды. Победителем же стала команда под номером один. И эта команда получает выигрыш — двенадцать тысяч золотых, по две тысячи каждому участнику.

Бородатые весельчаки и их друзья радостно заорали. Приняв поздравления от друзей в виде похлопываний по плечам, бородачи направились к центру площади. Нориэтта и её команда отошли в сторону. Помощники лорда вынесли шесть мешков с монетами и вручили по мешку каждому из бородачей. Те подняли мешки над головами и торжествующе орали несколько минут. Горожане приветствовали победителей, особенно усердствовали друзья бородатых здоровяков. Когда все наконец замолчали, лорд Катирнол снова заговорил:

— Поздравляю победившую команду и команду, честно прошедшую испытание. Состязание объявляю оконченным. Теперь о ставках. Тех, чьи ставки выиграли, приглашаю после обеда на Ореховую улицу, полу́чите выигрыш. И следите за объявлениями в газете, лорд Файттил тоже скоро будет проводить состязание.

Сказав это, лорд Катирнол ушёл с площади, сел в свою карету и уехал.

— Ну что, куда идём праздновать? Я предлагаю в «Крик осла»! Там отличная выпивка и еда тоже! — радостно проорал главный в команде бородачей, оглянулся по сторонам, и вдруг улыбка сползла с его лица.

Остальная команда бородачей и их друзья проследили за взглядом главного, и им тоже стало невесело. На площади появились новые действующие лица — шестеро женщин, судя по нахмуренным бровям, настроенных весьма решительно. Они направились прямиком к бородачам. Оказалось, это пожаловали жёны весельчаков. Впрочем, сейчас назвать их весельчаками ни у кого не повернулся бы язык. Бородачи стали мрачнее тучи. И было от чего. Одна из женщин тоном, не терпящим возражений, заявила, что выигрыш — это семейный доход, а значит, должен поступить в распоряжение жён. Остальные пять женщин кивками подтвердили её слова. Бородачи робко попытались отстоять свой выигрыш, но сразу стало ясно, кто в их семьях главный. Жёны приказали бородачам немедленно отправляться по домам. Здоровяки не рискнули спорить, вяло попрощались с друзьями, которые заметно приуныли от того, что сорвалась знатная пьянка, и понуро направились следом за жёнами. Один из бородатых на ходу попытался развязать мешок, чтобы ухватить хоть сколько-то монет, но его жена это заметила и решительно пресекла. Она отобрала у мужа мешок, взяла под мышку и пошла дальше так, будто золото ничего не весило. Бородач сокрушённо покрутил головой и с кислым видом поплёлся за женой.

— Так им и надо, не будут ржать как лошади! — злорадно припечатала Нориэтта.

Друзья бородатых здоровяков какое-то время уныло глазели им вслед, потом побрели в ближайшую таверну, на чём свет стоит ругая женщин вообще и жён бородачей в частности за то, что те ничего не понимают в настоящем веселье и мешают мужикам пьянствовать в своё удовольствие. Горожане, пришедшие на площадь посмотреть на окончание состязания, расходились, посмеиваясь и обсуждая только что увиденное.

— Мириса, ты сразу поняла, что кружки не простые, — сказала Нориэтта. — Следящие плетения на них какие-то или как это там у вас называется. В тех трёх командах маги были. Почему они не поняли?

— Чтобы это понять, маг должен иметь высокий уровень дара, а у магов тех команд уровень средний, поэтому они и не почувствовали наложенных на кружки плетений, — объяснила эльфийка.

— Дураки! — подытожила гномка, закинув на спину свой мешок. — Ну что, нам тоже пора уходить отсюда.

— Плетения, кстати, больше не действуют, теперь это просто стальные кружки, — добавила Мириса.

К воротам одна за другой подъехали несколько телег, готовясь покинуть город. Они остановились, чтобы пропустить большой торговый караван, как раз в этот момент въезжавший в ворота.

— Приветствую вас! — раздался поблизости знакомый голос.

Путники поглядели в ту сторону — на одной из телег сидел Фласин и радостно махал рукой. Нориэтту и остальных тоже обрадовала встреча с ним. Они подошли к телеге Фласина.

— Вы в состязании участвовали? — спросил Фласин, спрыгнув с телеги.

— Участвовали, но не победили, — поморщилась Нориэтта.

— Да не расстраивайтесь! — подбодрил Фласин. — Я уверен, что у вас всё будет хорошо.

— А у нас и так всё хорошо! — заявила гномка.

— А у тебя как дела? — поинтересовался Рагх. — Сыновья больше ничего не учудили?

— Всё отлично! — улыбаясь, ответил Фласин. — Мои остолопы Ринарилле помогают и в гостинице работают, в сторону леса даже не смотрят. Что оказалось-то — мои старшие, оболтусы такие, где-то раздобыли рюмку гномьей водки и выпили её на двоих. Выпей они больше, просто уснули бы, а так им дурь в головы ударила. Мои дураки спьяну решили, что разбой — самый простой способ раздобыть деньги на лютни. А младший за старшими куда угодно готов идти, не задумываясь, хоть на край света. И пошли в лес, дураки такие! Спьяну даже не сообразили, что дорога, ведущая к нашей деревне, находится с другой стороны, и все путники там идут. Сунулись бы они на эту дорогу, живо по шее получили бы, а то и страже их кто-нибудь сдал бы. А в лес только наши, деревенские, ходят. Попытались бы мои оболтусы на кого-нибудь из них напасть, тоже получили бы… На их счастье вы в лес забрели… Как старшим было плохо, когда они протрезвели и поняли, каких дел чуть не натворили и в какую беду могли попасть! Пообещали, что больше никогда и ни за что ни пьянствовать, ни разбойничать не будут. Я им верю. Вот, — Фласин обернулся и указал на что-то, лежащее на дне телеги, — три лютни купил. Пусть парни учатся, раз уж им так хочется стать менестрелями. Они собираются через год-другой в Академию Искусств поступать, здесь, в Барн-Арэде. Может, и выйдет толк, во всяком случае, поют они неплохо.