– Я с тобой, Бонни, – с готовностью ответил Гамильтон.

– Не нужно, Дилан. Пожалуйста. Ты можешь только всё испортить.

– Всё возможно, но ты же знаешь, этот человек опасен! – шотландец изо всех сил попытался заглушить вспыхнувшую в сердце ревность. – Давайте все вместе продумаем, как вывести Альвиса на разговор о камне. С чего начать, как к этому подвести так осторожно, чтобы он ничего не заподозрил.

– Я буду действовать по ситуации и обещаю быть очень осторожной, – ответила Бонни. – Буду держать вас в курсе. Надеюсь, скоро вернусь.

Получив одобрение друзей, Морган решительным шагом отправилась вниз по склону. Не сказав об этом Бонни, Дилан подмигнул Эвану и они оба украдкой последовали за ней.

Стремительно пройдя джунгли, Бонни вышла к океану. Солнце медленно клонилось к закату. Его мягкий свет проливался вниз сквозь облака разной причудливой формы. Таким образом, на земле создавалась настоящая игра света и тени вдоль всего побережья.

«И для чего ты ушёл сюда, Альвис?» – Бонни оглядела пустынный берег и бросила взгляд на «Несокрушимого», одиноко пришвартованного к берегу. – Феликс сказал, ты спустился к кораблю. Наверное, ты где-то там, на борту, капитан? Что ж, я подожду тебя здесь».

Бонни сбросила обувь и стала не спеша прогуливаться по идеально мягкому тёплому песку. День плавно переходил в вечер. С мерным звучанием волны накатывали на берег, а после уходили прочь так же ласково и нежно. Запах моря и душистых трав, растущих неподалёку, был приятным дополнением к окружающей гармонии.

Внезапно ветер донёс до слуха девушки какие-то мелодичные звуки. «Что это там?» Звуки на мгновение пропали, и, затаив дыхание, Морган остановилась и прислушалась. Тишину обстановки нарушал лишь шелест волн и больше ничего. «Ладно, идём дальше…» Бонни продолжила прогулку по побережью, и через некоторое время музыка зазвучала снова. Её звуки плыли сквозь расстояние, интригуя, завораживая и приятным волнением отзываясь в сердце. Уловив переливы звучания, Бонни узнала инструмент.

«Это определённо арфа или что-то похожее… И так странно, но мне знакома эта мелодия».

Подавшись в сторону музыки, Бонни увидела Альвиса в тени раскидистой пальмы. Он сидел спиной к ней на песке и в полном уединении самозабвенно играл. Его пальцы легко скользили по струнам арфы, и извлекаемая из инструмента музыка горела страстью так же ярко и сильно, как переполняла нежностью.

Потоки звуков всецело поглотили внимание Бонни, и вскоре она вспомнила, где ей довелось услышать эту мелодию. «Точно такую же композицию исполнял правитель в тот день, когда я впервые оказалась в его покоях. Только тогда это был синтезатор, сейчас это арфа. Но музыка, без всякого сомнения, в каждом из случаев бесподобна…»

– Не стой за спиной, Морган, – капитан неожиданно перестал играть и обернулся, когда Бонни подошла к нему достаточно близко. – Никогда не подкрадывайся ко мне со спины.

– Откуда ты узнал, что это я? – удивилась Морган, точно зная, что Альвис не мог её видеть.

– Другой бы не осмелился приблизиться ко мне, когда я играю, – спокойно проговорил капитан. – Мало того, я даже знаю, почему ты пришла.

– И почему же? – переспросила Бонни, ощущая мурашки на своём теле.

– То, что ты здесь, означает, что тебе гораздо спокойнее ждать Филиппа Ван дер Деккена в моей компании, чем со своим спутником по танцам. Я прав?

– Не угадал! Ни про спутника, ни про Деккена! – вспомнив о скором визите Филиппа, Морган бездумно потянулась к струнам арфы, оттягивая их в сторону. Грубый протяжный звук отозвался в ответ на действие девушки, отождествляя бушующие эмоции внутри неё. «А это отличный антистресс», – заметила Бонни и сгребла в кучу ещё несколько струн, чтобы отпустить.

«Брдзынь!» – мрачно прохрипел инструмент, а Альвис вдруг крепко схватил Морган за запястье.

– Никогда не смей так делать. Тебе ясно?

В глазах пирата запылал гневный огонь, и Бонни ощутила, насколько её рука была маленькой и беззащитной по сравнению с массивным кулаком капитана, который с силой сжимал её.

– Злишься из-за какой-то бездушной вещи? Конечно, ведь вещи куда важнее для тебя, чем люди! – воскликнула Морган, и в эту секунду Альвис резко выпустил руку девушки и взял её лицо в свои ладони.

– Не говори того, чего не знаешь! – прокричал он с вызывающей страстью. – Эта арфа принадлежала моей матери, и осквернять её память я не позволю!

– Мне жаль, – выдавила из себя Бонни, когда горький ком переживаний встал у неё в горле. Она знала историю Альвиса. Его мать казнили, назвав колдуньей, а свою собственную маму Морган потеряла не так давно. Глядя, как тяжело вздымается и опускается грудь капитана, девушка будто пережила обе этих потери.

– Мне действительно жаль, – прошептала она, глядя на арфу. – Когда ты действительно ценишь что-то, то очень стараешься, чтобы и другие к этому относились так же бережно. Я понимаю тебя… Я не эксперт, но твоя музыка была очаровательна. Надеюсь, я не испортила твой инструмент.

Внезапно капитан отпустил Бонни, и гнев в его взгляде уступил место чему-то другому, чему-то более интенсивному и сложному, светлому и душевному.

– Если хочешь, я покажу тебе, как нужно играть, – вдруг проговорил он. В это мгновение Бонни почувствовала, что сейчас она близка к разгадке таинственной личности Альвиса как никогда, и осознание этого необъяснимым восторгом отозвалось в её сердце.

– Да, я бы очень хотела у тебя поучиться, – призналась она. – У тебя определённо есть музыкальный талант.

– Талант – это спорное понятие. Думаю, здесь всё дело скорее в содержании и выражении, – нахмурился Альвис, и его слова звучали, как голос мудреца. – Музыка – это не просто набор нот, это язык, который выражает наши чувства, эмоции или мечты. Если внутреннего содержания нет, никакой хорошей музыки не выйдет даже при некотором имеющемся «таланте»…

– Судя по красоте твоей мелодии, она о каких-то очень важных и глубоких чувствах, – предположила Морган. – Она о любви?

С замиранием сердца Бонни ожидала услышать в ответ что-то о любви к Вивиан, но к её облегчению этого не последовало.

– В моём лексиконе нет подобного слова, Морган, – усмехнулся Альвис, и в глубине его взгляда промелькнула печаль. – Итак, садись, бери арфу ближе, и давай начнём наш первый урок.

Бонни послушно села рядом, внимательно наблюдая за капитаном.

– Чтобы научиться настоящей игре, – начал он, – сначала подумай над её содержанием. Представь то, что тебе важно и значимо в данный момент или в жизни в целом. Потом прикоснись к инструменту и слушай его до тех пор, пока не переживёшь каждую его ноту, каждую вибрацию. Только потом отдавайся музыке, как будто это твоя душа, и тогда она откроет тебе двери в мир, о котором ты даже не могла мечтать.

– Всё это несколько сложно, но я попробую, – ответила Бонни.

– В таком случае нам нужно немного поменять положение, – Альвис сел позади Бонни, и она нервно сглотнула, когда его тёплое тело прижалось к её спине.

– Готова? – рука капитана замерла около струн, но не спешила притрагиваться.

– Готова, – выдохнула Бонни, ощущая, как небывалое волнение охватывает её. «Я на затерянном острове в начале 18-го века, наедине с предводителем пиратов, и он сейчас будет учить меня игре на арфе. Ну разве не удивительно?»

– Для начала будет лёгкая разминка, – приятный баритон Альвиса возвращает Бонни к реальности. – Просто смотри и повторяй за мной.

Альвис стал медленно и поочерёдно поддевать струны арфы, и звуки, которые она издавала, словно пробуждались от затяжного сна. Под внимательным руководством капитана Морган начала знакомиться с основами основ.

Мелодии, которые они создавали вместе, зазвучали как открывшиеся страницы новой, совместной истории.

– Не спеши, так… А теперь повтори всё то же самое, только немного быстрее, – направлял её Альвис.

По мере того, как урок продвигался вперёд, несмелые аккорды Бонни постепенно перерастали в приятное слуху звучание и нежная музыка заполняла пространство вокруг.