– О, это да, это я и сама практикую, – азартно закивала Элен, с особым интересом глянула на супруга, расставляющего на подносе готовые вазочки с десертом, и заговорщицки прошептала: – Некоторые зелья действуют даже на высших демонов. Кратковременно, но всё же действуют!

– На муже экспериментируешь? – не поверила Вэл собственным догадкам.

– Естественно! Высшие демоны так-то на дороге не валяются, их попробуй отыщи для опытов. Однако фундаментальные законы магии и биофизики сходятся на том, что чем сильнее объект воздействия, тем успешнее он сопротивляется внешним влияниям. Так что итог противостояния могучего монстра и коварного зелья всегда такой же, как при попытке согнуть стеклянный прут: он либо выдержит давление и никаких последствий воздействия на нём не останется, либо рассыплется осколками. Я к тому, что твоего бывшего могли отправить в глубокий нокаут, но не могли заставить плясать под свою дудку. А в глубоком нокауте мужчины, как понимаешь, не способны к... производству запахов определённого толка.

– То есть, с точки зрения современной науки мой муж изменял мне в здравом уме и твёрдой памяти. Чёрт, наивным доверчивым девушкам определённо живётся проще!

– Разумным женщинам трудно поверить в чудо, но они ведь могут простить, – мягко заметила Элен. – Сам факт того, что неоспоримо честный судья пошёл на уловку фальшивых намёков, говорит о том, что для него чувства к тебе важнее всего прочего в жизни. Когда Брэд Кэмпбелл внезапно переехал жить в Атланту, бросив в родном мегаполисе и клан, и бизнес, и успешную политическую карьеру, никто из сведущих людей не усомнился в причинах, по которым он выбрал именно этот город. Точнее, в одной-единственной причине такого поступка: в Атланте открыла свою контору новоявленный адвокат Вэллери Мэнс. Нам с мужем Марко рассказал по секрету вашу историю после битвы с безумной «повелительницей мертвецов», но другие до сих пор не ведают всей правды о твоих прошлых отношениях с Кэмпбеллом. После событий на поле боя все, кто там был, понимают только, что эта правда никак не укладывается в рамки отношений адвокат – судья. И она ведь никогда в них не укладывалась, верно?

Это был открытый намёк на то, как старательно судья вызволял её из множества неприятностей, в которые Вэл умудрялась влипнуть. Даже не считая последних событий и обманом украденных у неё поцелуев, таких случаев за последние годы скопилось немало. Когда Вэл взяли в заложники беглые драконы-ренегаты, замуровав её в пещере с похищенными сокровищами, – он первым объявился у входа в эту пещеру и показал драконам, кто в курятнике петух. Когда её принудительно удерживали в гостях гоблины из племени южного предгорья Аппалачей (те самые, с вождём которых у неё сейчас прекрасные отношения), именно Кэмпбелл явился вести переговоры.

Он всегда появлялся рядом: с ходатайствами на Хабеас Корпус в руках, если она умудрялась угодить за решётку; с грозным рыком, если сталкивалась с лжесвидетелями, желающими навечно угомонить дотошного адвоката. Он защищал её, рискуя собственной жизнью, на Вествудском кладбище, когда злобная ведьма-некромант решила стереть с лица земли добрую часть Лос-Анджелеса вместе со всеми Иными, выступившими против её тяги к самореализации. Тогда, смертельно боясь, что он умрёт у неё на руках, Вэл призналась самой себе, что вряд ли сможет жить без этого мужчины. С другой стороны, сможет ли она жить с тем, кому не получится безусловно верить, поскольку однажды он уже пошёл на сознательное предательство?

Внутренний зверь не выдержал метаний человеческой половинки и высказался в том ключе, что галиматья полнейшая вся современная наука – надо верить в чудеса! Раз уж по-другому они не вернутся к своей замечательной паре с умопомрачительным запахом. Зверь готов был принять на веру всё, что угодно, лишь бы первая ипостась перестала придумывать глупые отговорки от совместной жизни с их самцом – так ведь его другие самки к рукам прибрать могут! Он у них пять лет без присмотра бегает – кто знает, сколько вокруг него востроглазых чужачек скопилось!

«Разумным женщинам порой отчаянно хочется поверить в невозможное», – вздохнула Вэл и спросила, смотря на двинувшуюся в их сторону большую компанию:

– Скажи, если бы ты застала мужа в совершенно однозначной компрометирующей ситуации – ты бы абсолютно точно не смогла поверить в его невиновность?

Элен растерянно ахнула, потом недовольно поджала губы, насупилась и проворчала:

– Проворачиваешь любимый финт моего благоверного: сначала обо всём рассуждаешь здраво и логично, соглашаясь с собеседником, а потом одним вопросом переворачиваешь всё с ног на голову и вынуждаешь видеть белое в чёрном.

– Несмотря на всю свою приверженность науке, ты бы тоже взялась верить в чудеса, – подытожила Вэл.

– Нет, не так, – задумчиво возразили ей, и лицо её новой подруги озарилось ехидной усмешкой: – Я бы позвонила тебе и наняла тебя адвокатом по бракоразводному процессу, попросив прояснить все-все нюансы и подробности дела, чтобы убедиться в несомненной виновности стороны-ответчика. Вэллери, ты ведь уже решила расследовать то давнее дело – так расследуй, я от души желаю тебе удачи. А по поводу принесённого тобой образца гоблинского запаха я отпишусь тебе завтра.

Блюдо с десертами аккуратно опустилось в центр стола, и Вэл отключила заглушающий звук амулет.

– Что с таким пылом обсуждают милые дамы? – проворковал сын Элен бархатным баритоном завзятого покорителя сердец. Инкуб – он и в молодые годы инкуб, что с него взять!

– Моё новое дело, – вежливо улыбнулась Вэл. – Журналисты из Иных нашего побережья окрестили его «Делом жадных гоблинов». Полагаю, до Калифорнии слухи о нём уже докатились, но вряд ли западным американцам есть большое дело до восточных проблем.

– Большинство калифорнийцев наверняка пропустило эти сообщения мимо ушей, но я, как глава фирмы по изготовлению охранных магических систем, тщательно изучил схему взломов. К моим коллегам, курировавшим сигнальные системы ограбленных банков, приходили из полиции, а владельцы банков уже направили в суды иски к их фирмам в связи с ненадёжностью установленных ими защит. Не могу не отметить, что иски в какой-то мере оправданы – некоторые использовавшиеся в тех банках технологии уже устарели, да и кое-какое оборудование давно нуждалось в модернизации.

Молодой инкуб разглагольствовал о разных типах охранных систем и степени их безотказности в критических ситуациях, а Вэл так пристально всматривалась в него и так внимательно прислушивалась к его словам, что прозорливая Элен хохотнула и прошептала ей на ушко:

– Алекс защитил степень магистра магии и с отличием закончил технический университет. Так что если вам потребуются независимые эксперты, госпожа адвокат, то наше семейство предоставит их вам на любой вкус и цвет.

– А если вам понадобится адвокат – мой номер вам известен, – вырвалось у Вэл.

Похоже, Брэд Кэмпбелл заразил её даром накликивать неприятности: не успели её слова развеяться в воздухе, как резко зазвонил телефон. Алекс Хэлл отошёл в сторону, ответил на вызов, и вся семья прислушалась к его диалогу:

– Да, слушаю. Что?! Наш банк?! Ограбили?!! Не может быть! Когда? Полиция уже работает? Спецотряд Иных уже вызвали?

На последний вопрос ответил громогласным звоном телефон капитана Уильямса: его как раз срочно вызывали к месту происшествия. Кратко рявкнув: «Понял. Скоро буду», инкуб раздражённо прорычал:

– Вот же они – неприятности! – Он обвиняюще уставил на Вэл указательный палец: – Так и знал, что без них ваш приезд не обойдётся!

Капитан Уильямс, сопровождаемый несколькими детективами в форме, с таким зверским выражением лица конвоировал Вэл к входу в банк, что столпившиеся у дверей зеваки шёпотом уточняли друг у друга, не ведут ли это к месту преступления атаманшу банды преступников. Улавливая пересуды чуткими ушками, Вэл думала, стоит ли ей расстраиваться из-за того, что она легко сошла за криминальный элемент. Или стоит удивиться людской вере в оперативность и поразительную эффективность работы правоохранительных органов? Но радовало, что на этот раз ни у одного офицера специального подразделения не возникло ни тени сомнения в допустимости её присутствия на месте происшествия, ни единого вопроса относительно её личности как таковой. Глава криминалистов лишь выразительно приподнял бровь и поинтересовался: