Неужели Таонга сейчас сумеет так же?!

- Ты же, - проговорила она с трудом. – Ты говорил, что мы будем вместе!

- А мы теперь вместе, - хмыкнул шаман. – Мы вдвоем в этом шатре – только ты и я.

- Так тяжело, - выдохнула Накато.

- Ничего. Потерпишь.

- Дай хотя бы воды…

- Обойдешься, - бросил он. – Я тебе оставил жизнь не для того, чтобы поить и кормить. От мертвой тебя не будет проку – только поэтому ты еще дышишь. Но без воды ты в ближайшие дни не подохнешь.

- Таонга, - глаза защипало – только слез не было. Веки оставались плотно сомкнутыми.

Как он может такое говорить?!

Жестоко, безжалостно. Совсем не похоже на то, что говорил до этого, когда оба находились в мире сна. Откуда столько ненависти? Что с ним произошло при переходе – может, это дым цвета червя так подействовал?

- Ты ведь хотела остаться навсегда в потустороннем мире, - в голосе шамана прозвучала усмешка. – Ну, так твое желание скоро сбудется! Не будет больше ни шхарт, ни Фараджа, ни твоего хозяина. Ты разве не рада?

Рада? Он над нею издевается, да. Боги и духи, разве можно было скрывать столько ненависти, и ничем ее не выдать?

- Вот она, - проговорил шаман, больно тыкая пальцем в руку.

Аккурат туда, где находилась невидимая печать колдуна. Там сразу же появилось жжение – пока несильное. Накато инстинктивно попыталась вырваться – куда там!

- И как ты так скоро пришел в себя после дыма? – пробормотала она.

- Не твое дело, - грубовато отозвался Таонга. – Тебе не удастся!

Подлая гиена! Если бы только гнев мог придать сил. Она бы не только проломила ему голову, но и разнесла этот клятый шатер вместе с половиной кочевья!

Хрипло застонала. Она даже приподняться не могла. Доползти бы до полога, хоть горсть снега в рот сунуть – вместо глотка воды. Да куда там!

Тем более, что шаман рядом сидит, крепко вцепившись в ее руку.

- Почему, - выдохнула Накато. – За что так со мной?

- За что? – хмыкнул он. – Может, за то, что навлекаешь несчастья на племя вместе со своим хозяином? За то, что исполняешь все его приказы, каждый из которых по шагу ведет нас к гибели. За мою смерть.

- Я же помогла тебе…

На это он только негромко рассмеялся.

- Я не могла иначе. Ты можешь свести печать?

- А зачем мне ее сводить? – шаман удивился. – Через нее я дотянусь до твоего хозяина. Иначе я так и не узнаю, что он уготовил нам всем – и не сумею разрушить его козни.

- Хорошо, - шепнула Накато. – Но потом… ты можешь свести ее? Я буду свободна от его воли. Мы сможем быть вместе, - она задохнулась и теперь пыталась отдышаться – слишком много слов, она так торопилась их сказать!

Дыхания не хватило, и теперь ей никак не удавалось восстановить дыхание. Грудь от нехватки воздуха судорожно сжималась.

Он бросил ее руку, поднялся. И она свернулась жалким клубком у его ног, не в силах распрямиться.

- И зачем ты мне будешь нужна после того, как твоего хозяина разорвут, привязав к хвостам единорогов? – задумчиво вопросил Таонга. – Возиться с тобой. Ты разделишь судьбу колдуна. Это будет справедливо.

- Это он разорвет тебя, - выдохнула скрючившаяся Накато.

Схлынувший было гнев затопил с головой. Надежда испарилась со словами Таонга – девушка окончательно поверила, что он желает ей смерти.

- Не разорвет, - отозвался он. – Я сумею справиться с твоим хозяином! Так что не надейся.

А что, если и правда сумеет?

Нет, он ведь простой шаман! Степняк. Он не обучался в башне Ошакати. Как он сладит с колдуном? Вот только на его стороне будет внезапность. Амади не ждет нападения с этой стороны! Он вообще не представляет, что она по глупости вытворила – иначе ни за что не допустил бы такого.

- Сын вонючей гиены, - шепнула Накато. – Я же тебе верила…

Боги, до чего жалко это прозвучало!

- Нет, это я тебе верил, - он неожиданно ухватил ее пальцами за подбородок, больно сжал. – Я считал тебя простой служанкой и жалел тебя! А чем ты отплатила и мне, и Фараджу, и всему кочевью?!

Девушка вздрогнула – она не ожидала такой отповеди. Ее изумил гнев, прозвучавший в его словах.

- Ты же знаешь, почему, - выдавила она.

- Нет. Это твоей вины не умаляет, - он отбросил ее подбородок, и голова беспомощно мотнулась в сторону. – Ты нашла бы способ сказать, если бы хотела!

Что ответить на упрек, Накато так и не нашлась.

По руке от места, где находилась скрытая колдовством Амади печать, разлилась острая боль. Охватила руку, выворачивая локоть, плечо, запястье – каждый сустав. Ударила в голову – словно та мало болела без того. Девушка взвыла.

- Ты чего орешь? – в голосе Таонга прозвучало неподдельное изумление.

Он еще и насмехается? По щекам поползли горячие слезы. А в следующий миг глаза сами собой распахнулись. Накато сама не поняла, как взвилась на ноги. Ошалевший шаман свалился навзничь, отброшенный ею.

Боги и духи, она ведь только что валялась на полу, не в силах даже шевельнуться! С трудом говорила. Что за сила подняла ее на ноги?

- Удача, что я решил взглянуть – что с тобой, и чем ты занята, - проворчал колдун.

Удача! Должно быть, волей Нефер объяснялось внезапное решение Амади взглянуть, как дела у Накато.

- Это мир снов, верно? – с горечью проговорила она.

- Само собой. Я не могу носиться по степи туда-сюда, - он скривился. – Ох, и заварила ты кашу! – взглянул на нее сумрачно. – Ты поменялась за эти годы, - посетовал после некоторого размышления. – И способна, оказывается, на поступки, которых я не могу ни ожидать, ни объяснить. Впрочем, - он махнул рукой.

- Ты накажешь меня, верно?

- Да ты сама себя наказала! Вздумала возвращать дохлого шамана в мир живых – это ж додуматься нужно было!

- Мы хотели быть вместе, - прошептала девушка. – Я хотела, - поправилась она, вспомнив. – И он мне помог тогда, когда Куруша меня донимала. Я думала – как будет хорошо, если он вернется, и я смогу вновь его каждый день видеть…

Слезы все-таки хлынули, покатились по щекам щедрым весенним дождем.

- Мужчины коварны, - протянул колдун. – Он втерся тебе в доверие. Видно, с самого начала замыслил вернуться с твоей помощью. А может, и нет – уже не узнаешь.

Накато беспомощно всхлипывала, размазывая слезы по лицу. Боги и духи, какое жалкое зрелище! Это она-то – измененная, безжалостное и неумолимое орудие колдуна.

- Ничего не помню, - собственный голос звучал гнусаво. – Как я смогла сбежать?

- А ты и не смогла, - хмуро отозвался Амади. – Но твоя печать способна заставить тебя повиноваться, даже если ты находишься на краю смерти. Даже если твое тело ранено и не способно двигаться. Цвет червя парализовал тебя – но не меня. Я заставил тебя подняться, сбить шамана с ног и бежать. То-то рожу ему перекосило! – он усмехнулся.

- Ничего не помню…

- Совсем ничего? – колдун проницательно взглянул на нее.

- Смутно. Обрывками…

Она и правда крайне смутно помнила, что произошло. Неведомая сила вздернула ее на ноги – она и сообразить ничего не успела.

Видела ошалевшие глаза шамана, которого одним ударом опрокинула на спину. Хватило просто толкнуть его – он сидел прямо перед нею, обвешанный амулетами, держа ее руку в ладонях. Собирался что-то сделать с печатью – не успел. Не ждал от нее, должно, такого финта – потому и таращился бессмысленно, ничего не предпринимая.

Как выскочила из шатра – Накато не помнила. В памяти сохранились режущий глаза дневной свет, отражающийся от белого снега, укутавшего степь. Холодная земля под ступнями. И острые стебли засохшей травы, хлещущие по голым рукам и ногам.

- Тебе придется спать ближайшие двое суток, - хмуро сообщил колдун. – Как бы то ни было – а телу необходимо восстановиться. Я пригляжу за тобой, пока ты станешь отсыпаться.

- Ты нашел для меня укрытие?

- Я слишком много сил потратил, чтобы сделать тебя такой, какова ты есть. И у меня немалые планы связаны с тобой! Твой шаман почти сразу отправил за тобой погоню, - он усмехнулся. – Только не отыщут они ту лощину! Будут ходить кругами.