- Врешь, - рыкнул разбойник хрипло. – Сам натешился с девкой – и мне теперь спихиваешь, да еще и цену ломишь!

- Да не мог я, - колдун тоже повысил голос. – Я бы не пришел к тебе с таким товаром!

- Я тебе не верю, - главарь покачал головой.

И кто колдуна за язык тянул?! Чего он пытался добиться? Ведь уж договорились обо всем, сделка почти свершилась! Накато покосилась украдкой на хозяина. Глаза наивно распахнуты – ну, вот в упор не видит он, как разбойник кипит от ярости! Без того белесые глаза сделались совсем белыми, зрачков почти не видать. Жутко! Тафари наводил ужас одним своим видом.

- Так ты мне не веришь? – голос Амади – воплощенная кротость.

Разбойник не счел даже нужным ответить – просто рыкнул разъяренным зверем.

- Ну, смотри, - колдун пожал плечами.

И вдруг подхватил край накидки, подоткнутый под колени, и задрал его чуть не до самой головы. Накато не сдержала любопытства – бросила короткий взгляд. И едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления. Да что там – сам Тафари отпрянул, заморгал недоуменно. Ярость мгновенно схлынула, сменившись изумлением.

На несколько мгновений в шатре повисло безмолвие. Потом Амади, как ни в чем не бывало, вернул накидку на место.

- Ну, ты и теперь подозреваешь меня в том, что пытаюсь продать тебе порченый товар?

- Нет, - Тафари мотнул головой упрямо, сжал губы. – Это… кто ж тебя так? – выдавил он.

- Собратья мои, чародеи, - с прежней кротостью отозвался колдун.

- Славные у твоих собратьев-чародеев порядки, - Тафари передернул плечами, вернулся на свое место.

Крикнул – и в шатер вбежал один из его подручных. Главарь коротко приказал выделить колдуну со служанками шатер и устроить его как следует. Принести все, что потребует.

Амади, точно поняв наконец, что не следует более испытывать его терпение, молча последовал с двумя спутницами, куда его позвали.

Накато, покидая шатер Тафари, радовалась в душе, что не ее колдун определил на продажу. Не хотелось бы ей заполучить такого хозяина! Каково-то сейчас ее товарке – светловолосой светлокожей уроженке далекого юга? Лицо застыло неподвижно – но внутри, под маской тупого безразличия, наверняка бушует буря, которая только и ждет возможности вырваться наружу. Сейчас она потрясена случившимся, но это ненадолго. Скоро она придет в себя – и тогда…

Адвар всегда была вспыльчива. Она добровольно пошла в услужение колдуну – а тот вздумал продать ее. Хотя обещал силу в обмен на послушание.

Существовали колдовские обряды, которые могли подарить нечеловеческую силу и неуязвимость. Накато, которая прошла через такой обряд несколько лет назад, могла голыми руками придушить степного льва или бежать через горы, не останавливаясь, несколько дней кряду. А любые раны заживали на ней стремительно. И даже отрубленный палец мог вырасти вновь.

Адвар мечтала о том же. Но колдун поставил на нее клеймо, подчинившее ему женщину безоговорочно. И распорядился ее судьбой по-своему.

*** ***

- Ты замшелый, трухлявый кастрат! – визжала Адвар, колотя беспорядочно кулачками по груди Амади.

Тот перехватил ее руки, и она попыталась пнуть его. Пришлось колдуну держать ее, вытянув руки – так она до него не доставала. Адвар вопила и вырывалась, по щекам текли слезы.

- Будь ты проклят! – выкрикнула она, и у Накато уши заложило от звонкого возгласа. – Ты обещал! Ты же мне обещал, - она разрыдалась, поняв, что попытки хотя бы слегка ударить колдуна пропадают втуне.

Если бы Амади не позаботился о том, чтобы снаружи никто не слышал происходящего в шатре, вопли его помощницы донеслись бы до каждого в лагере разбойников – включая самого Тафари. Колдун всегда был предусмотрителен. Накато в который раз изумилась – он ни словом, ни взглядом не выразил недовольства, невзирая на визг и бранные слова, обрушившиеся на его голову.

- Я от своего обещания не отступаюсь, - мягко отозвался он.

- Ты оставляешь меня этому головорезу! – выкрикнула женщина. – Беззащитную, уязвимую! Что я смогу поделать?!

- А что ты хочешь с ним сделать? – удивился колдун. – Тебе не терпится свернуть шею неукротимому Тафари? – он усмехнулся.

- Ты насмехаешься! Это ведь не ты окажешься в его власти. А я буду в его руках – ни возразить, ни сопротивляться не смогу! Не понравится ему что-нибудь, и мне конец. Ты свою любимицу не отправил, - она кивнула на Накато. – Бережешь, - прибавила с ненавистью. – Дал ей силу и оставляешь при себе. А мне пообещал вернуть силу – и по сей день не исполнил этого!

- Она уже изменена, - Амади вздохнул. – Ей я дал силу несколько лет назад. Она и сильна, и неуязвима. – Тафари это поймет. Такого не проведешь! А ты пока что – обычная женщина. Он ничего не заподозрит.

Он отпустил руки Адвар и та, всхлипывая, опустилась на ковер, которым выстелили пол внутри шатра. Колдун уселся рядом, принялся гладить по голове, как ребенка.

- Не надо бояться Тафари, - увещевал он. – Во-первых, ты – ценная рабыня. И ты ему понравилась. Такие, как он, не швыряются ценным товаром. Во-вторых, он, конечно, головорез. Но не станет он поднимать на тебя руку из-за мелкой блажи или даже твоей мелкой провинности. Ему нет в том нужды. А ты мне нужна сейчас здесь, у него.

- У тебя свои планы, верно? – Адвар шмыгнула носом, подняла на него затеплившийся надеждой взгляд.

- Само собой. Ты будешь рядом с Тафари. Будешь слышать разговоры. И передавать мне все, о чем услышишь. Меня мало интересуют планы грабежа. А вот – кого Тафари предпочитает грабить. Кто водит караваны и по каким дорогам. Кто у кого и что покупает. Понимаешь меня? Тафари богат. У тебя будет зеркало – возможно, и не одно. И благовония – уж он-то не допустит, чтобы его наложница не имела благовоний. Так что позвать меня сможешь без труда. Да я и сам буду приходить. Во снах, как ты понимаешь. Ты знаешь, как с помощью зеркала и благовоний дозваться меня через мир духов.

- И долго мне быть здесь?

- До конца зимы – самое меньшее, - задумчиво проговорил Амади. – Многое предстоит сделать, и многое пока неопределенно.

- И я буду подчиняться этому грабителю, - с ненавистью выдавила Адвар. – Он с помощью печати управлять мною сможет, как игрушкой! Ты меня кровью к нему привяжешь!

- Не визжи, - строго отозвался колдун. – Кровь Тафари мне для других надобностей. Да, нанесу на печать немного. Сможешь знать, как он хочет подействовать на тебя, и чего ему нужно. Все, что от тебя потребуется – делай вид, будто подчиняешься. Власти над тобой – такой, как у меня – у него не будет. Еще не хватало, - он усмехнулся, - чтобы озверелый горец управлял моей помощницей!

- Но в руки озверелому горцу ты меня отдать не брезгуешь, - прошептала Адвар.

- Так нужно, - Амади пожал плечами.

- Свою любимицу оставляешь при себе, - повторила она.

- Моя любимица отправится к тому, кто не сумеет разглядеть ее природы, - поправил он. – Чуть позже – но ты ведь не думаешь, будто мы забрались в горы, чтобы прохлаждаться здесь попусту?

Адвар сжала губы. Не верит. А вот Накато верила. Уж она-то нрав Амади знала! Как же, позволит он, чтобы рабыня без дела прохлаждалась. Они не одну декаду шагали через горы. Для колдуна это – бездействие.

Он протащил их до самого запада континента. Сейчас они в горах, что отделяют громаду внутренних степей, по которым пасутся стада мамонтов и зубров, от равнин, граничащих с морскими берегами.

Накато думала, он захочет вернуться в города Желтого юга. Но Амади рассудил по-своему и повернул в горы. Задержаться им здесь, выходит, придется минимум до конца зимы. Отчего-то она подозревала, что пробудут они в этих местах гораздо дольше. Уж если Амади взялся за какую-то затею – это надолго. Планы колдуна редко напоминали план охоты или разбойничьего налета. Он составлял длинные сложные схемы со множеством ходов. И, видя первые действия, трудно было предугадать, куда замысел повернет, и к чему все ведет.