Свадебные пиршества наверняка закончились – колдун ведь сказал, что ей пришлось отсыпаться двое суток.

Кочевье наверняка вернулось к прежнему распорядку. Днем все на ногах, возможно – племя снова куда-то идет. А по ночам все спят. Ей нужно попасть в кочевье под покровом темноты, когда никто не ждет!

Нет, нельзя допускать, чтобы ее приволокли подручные Таонга. Тот во всеуслышание расскажет все, что знает о ней. И доживет ли она после этого до вечера?

Мысли эти молниями пронеслись в сознании за долю мгновения. Накато продолжала сидеть под сеткой. Воины медлили – не иначе, опасались ведьмы. Их-то шаман наверняка предупредил об опасности.

И как только Амади допустил, чтобы ее нашли? Он ведь говорил, что держит их на расстоянии! Не так-то и могущественно его колдовство.

Накато вздрогнула, поняв, что круг из острых наконечников копий сжался вокруг нее.

Медлить нельзя! Кто его знает – вдруг эти хрустальные острия и впрямь способны ей повредить? Может, они способны даже лишить силы измененное тело, сделавшееся многократно сильнее, чем у простых смертных! Нужно убираться – и поскорее. Не дать им возможности сообразить, что происходит. Она ведь на деле куда быстрее их!

Таонга пойдет к Фараджу только после ее поимки. Значит, время до следующей ночи у нее будет. Нельзя только, чтобы воины рассказали шаману, как она сбежала от них…

От резкого прыжка в воздух сеть попросту разорвалась. Вышло даже удачнее, чем планировала Накато. Она подлетела над головами изумленных воинов и приземлилась на загривок одному из них.

С ее силой и стремительностью не мог соперничать даже степной лев.

Да, они ничего не сумели ей противопоставить – слишком быстрой она для них оказалась. Воины шамана – но все-таки обычные смертные. Куда им до нее!

Она лишь старалась быть осторожной – чтобы не пролить крови. Воины должны просто исчезнуть. Будто ушли по следам беглой рабыни.

Немного крови все-таки попало на землю – когда она проломила головы двоим. Остальные лежали вокруг со свернутыми шеями.

Накато замерла, тяжело дыша. Запыхалась – слишком быстро приходилось передвигаться.

Оставлять тела просто так нельзя – их найдут! Унести подальше и спрятать. Девушка с сомнением оглядела лежащих мертвецов. Тем, что с проломленными черепами – завернуть головы в их же одежду. Хотя… кровь скоро сама перестанет идти. А следы заставят других подумать, что воины наткнулись на кого-то и даже вступили в стычку. А после – ушли преследовать.

Никто ничего не заподозрит. Во всяком случае, этого не случится слишком рано. Ей нужно время только до нынешнего вечера.

Уже завтрашним утром место Таонга в теле незадачливого шамана Бомани займет ее хозяин. А там и ей можно будет вернуться.

*** ***

Тела воинов шамана упокоились вдалеке и от кочевья, и от хоженых путей. Накато не стала их закапывать – зарыла поглубже только оружие и одежду. А с телами лучше всего разделаются степные хищники. Они растащат трупы на куски – и уже через пару дней ничего не будет напоминать о том, что они там лежали. Пусть попробует потом кто-нибудь выяснить, что стряслось с небольшим отрядом!

Следы Накато тщательно замела. И уже при дневном свете отошла подальше.

После того, как убрала тела – по следам разыскала кочевье. Оно отошло совсем недалеко от места, где шли пиры. Приметив место, девушка решила уйти подальше.

Ждать поблизости не решилась. Неровен час – наткнется на нее кто-нибудь еще! А спать хотелось. Снова – даром, что проспала столько времени! Должно быть, стычка с воинами потребовала от нее слишком много сил – а она только-только восстановилась. И когда еще ей удастся выспаться как следует?

При последней мысли девушка вздохнула. Нудные мысли лезут при свете дня, и время тянется медленно-медленно. Вот если лечь спать – оно пролетит, и не заметишь. Нельзя: или ее кто-нибудь найдет, или вовсе проспит. А это недопустимо.

То-то смеху будет, если Таонга ждет ее!

Впрочем, ему же хуже. Что она, не найдет, как с ним поступить? Да, он шаман. Но она – сильнее! Она сильнее самого сильного воина, и даже степной лев ей не противник.

И с Таонга как-нибудь справится. Не с помощью силы, так ошеломит его быстротой и неожиданностью. Ей много времени не нужно. Вон, Бомани тоже проснулся, когда она пришла к нему в последний раз. С цветом червей. И что – надышался дыма и отправился в мир бесплотных духов!

Таонга она отправит туда же. Вдвоем с Бомани им будет веселее!

Накато усмехнулась последней мысли. Совсем недавно она ждала очередной встречи с шаманом, мечтала лишь увидеть, коснуться. Немного же понадобилось, чтоб все поменялось!

Сейчас она видела в нем лишь соперника. Врага, которого следовало любым способом отодвинуть с дороги. Да и что удивительного? Он врал ей, втирался в доверие. Чтобы потом, очутившись вновь среди живых, открыть свои истинные намерения. Он ненавидел ее – за то, кем она оказалась. За то, что следовала чужой воле. И хотел уничтожить – вместе с ее хозяином.

Удивительно ли, что после такого трепетная привязанность обратилась стремлением уничтожить?

Она сделалась причиной его гибели невольно. Таонга должен был знать, как она горевала о нем! И уж точно он знал, как она стремилась вернуть его в мир живых.

Да если бы не ее стремление, он по-прежнему оставался бы неприкаянным духом!

Хотел служить кочевью и Фараджу. Так что ж ему мешало – ведь она помогла ему! А чем отплатил он?

Она тряхнула головой. Что проку гонять одни и те же мысли по кругу? В любом случае, раньше вечера в кочевье ей делать нечего. Она устроилась в лощине среди колючего кустарника – туда-то точно никто не сунется! Надо только заползти поглубже под переплетение гибких веток. Когда наступит темнота – голоса ночных хищников разбудят ее.

Тепло. Накато щурилась на солнце.

И все-таки, почему здесь, в потустороннем мире, всегда лето? Хотя она была не в обиде на такую странность. Напротив – радовалась, что солнце потустороннего края снова показалось ей. Это означало, что силы вернулись.

- Попалась! – на плечо рухнула, точно степной кречет, тяжелая рука.

Накато вздрогнула. Сжавшись, обернулась. И уставилась во все глаза на высокую дородную женщину в снежно-белой тунике ниже колена и широких золотых браслетах и ожерельях. Глаза – огромные, миндалевидные, подведенные тонкими исчерна-синими полосками – глядели пристально, насмешливо.

- Куруша! – выдохнула девушка.

Полные губы женщины изогнулись в усмешке.

- Наконец попалась, - повторила она. – Долго же пришлось за тобой гоняться! Что ты делаешь в этом вонючем стойбище? – прибавила недоуменно, сморщив нос.

«Я живу здесь», - хотела Накато ответить с вызовом.

И осеклась. Куруша хотела спросить не это. Да и не в стойбище она сейчас находилась – нарочно отошла подальше.

- Где же, по-твоему, я должна быть? – хмыкнула она, сощуриваясь.

- Как где? Рядом со своим господином, разве нет? С Изубой. Ты хитро дала ему возможность ускользнуть. При дворе в Мальтахёэ его считают мертвым. Никому невдомек, что он живет беззаботно в башне Ошакати. А магистр Энистан молчит! Разве не должна ты находиться при нем, заботиться, как о родном сыне, а? Тело младенца, - последние слова Куруша издевательски растянула.

Странно. Помогла ускользнуть? Неужели Куруша и Бабатанд не знают подробностей того, что произошло между нею и Изубой?

- Нужна я Изубе! – фыркнула она презрительно.

- Неужели выгнал тебя, как паршивую голодранку?

Накато пожала плечами. А что тут скажешь? Не рассказывать ведь слезную историю о том, как она даже не знала, что тело ее неродившегося сына занял дух убитого Изубы. А потом малыша у нее выкрали. Она ничего и не узнала бы, если б не решила вернуть ребенка во что бы то ни стало.