Я все еще чувствовала, как краска заливает мои щеки, поэтому низко наклонилась, чтобы поискать фотографии, которые могли завалиться под кровать. Кое-что удалось вытащить: письмо с логотипом Школы искусств Университета Северной Каролины в верхнем левом углу. Оно было адресовано Андреа Уоттс.

— Я не знал, что она сохранила его, — сказал папа, протягивая руку, чтобы забрать у меня письмо. Он присел на край матраса и аккуратно разгладил бумагу на ноге. — Твоя мама всегда хотела быть балериной.

Я внутренне съежилась при словах «твоя мама».

— Она жила ради балета, днем и ночью, — продолжил папа. — С тех пор, как она была маленькой девочкой, все, что она хотела делать, это танцевать. Мы были так взволнованы, когда ее приняли в Школу искусств.

Мне не нужно было спрашивать, что случилось. Я уже знала.

— Почему она не вернулась в балет? — спросила я. — После... после того, как родила меня, я имею в виду.

Дед на мгновение сжал губы, прежде чем ответить:

— Она пыталась. Она хотела продолжать танцевать и даже попробовала себя примерно через месяц после твоего рождения. Но… вероятно, для нее было еще слишком рано проходить прослушивание, всего через несколько недель после родов, но она настояла.

Я прикусила губу, когда посмотрела на фотографию беременной Андреа с выпускного вечера. Она улыбалась в камеру, но я видела печаль в ее глазах — разочарование. Она упустила свою мечту в жизни из-за меня.

Дед, казалось, заметил мысли, проносящиеся в моей голове, потому что внезапно протянул руку и взъерошил мои волосы.

— Но, в конце концов, мы получили тебя, и это лучше, чем любая стипендия, или выступление на сцене, или что-либо еще.

Я выдавила слабую улыбку.

— Спасибо, Деда, — сказала я. Кое-что пришло мне в голову, и я не смогла удержаться. — Здесь нет фотографий моего отца... — Я замолчала.

Грудь Деда приподнялась, когда он сделал глубокий вдох.

— Я мало что знаю о твоем отце, Кэти. Андреа всегда настаивала, что всем было бы лучше без него. — Он сжал мою руку и широко улыбнулся, отчего морщины на его бледных щеках стали глубже. Его голубые глаза сверкнули. — Мы любим тебя, Кэти жучок. Все мы, включая Андреа.

Я улыбнулась ему в ответ, но внутри чувствовала, как назревает буря знакомых «что, если». Жили бы Дед и Бана пляже во Флориде, если бы не я? У них было бы больше денег, чтобы оплачивать счета, и они могли бы уйти и наслаждаться своей пенсией, а не беспокоиться о том, как они будут платить за колледж. Возможно, Андреа стала бы балериной, которой всегда хотела быть, и поэтому не стала бы приходить к ним и просить подачки каждые пару недель. Может быть, она была бы замужем и у нее была бы своя настоящая семья.

Может быть, у всех все было бы совершенно по-другому. Несколько часов спустя, после того как мы разложили вещи Андреа аккуратными стопками в шкафу, входная дверь захлопнулась, и голос Пейсли крикнул:

— Я дома!

По коридору послышались шаги, и затем она появилась в дверях, широко улыбаясь нам.

— Привет, дед! Привет, Кейт! Посмотрите, что я купила. — Она держала в руках три пакета, по одной от Gap, Aeropostale и American Eagle. — Тете Андреа пришлось уйти на работу, так что мы не могли гулять так долго, как хотели, но у меня все еще есть кое-что вкусненькое.

Не дожидаясь приглашения, Пейсли плюхнулась на кровать, раскачивая нас с Дедом взад-вперед, пока устраивалась поудобнее. Она вывалила содержимое своих пакетов на матрас, устроив беспорядок из блестящих топов, розовых шорт и платьев в цветочек.

— Мне нужно собираться на работу, — объявила я. У меня не было ни времени, ни терпения восхищаться походом Пейсли по магазинам.

— Можно я пойду с тобой? — спросила Пейсли, внезапно забыв о своей демонстрации одежды.

Я сморщила нос.

— Я буду работать. В течение четырех часов.

Пейсли пожала плечами.

— Ну и что? Будет весело провести весь день в кафе-мороженом. Я смогу попробовать все вкусы и понаблюдать за входящими и выходящими людьми. Я всегда думала, что это так здорово, что у тебя есть, знаешь... — она замолчала, как будто подыскивала слова. — ...работа.

Я закрыла глаза и сосчитала до десяти.

— Значит, это «да»?

Пронзительный голос Пейсли уже действовал мне на нервы, но я не могла придумать предлога, который удержал бы ее дома. Я обратилась за помощью к Деду, но он сказал:

— Я думаю, вам двоим было бы здорово провести день вместе.

Я вздохнула.

— Будь готова через пятнадцать минут, или ухожу без тебя.

Глава 7

Буквально через пятнадцать минут я ехала в сторону «Маунтин Дейри» с Пейсли на пассажирском сиденье. Она не замолкала с того момента, как мы вышли за дверь, даже когда пристегивалась ремнем безопасности и когда протянула руку, чтобы переключить станцию на радио.

— Здесь есть несколько действительно крутых магазинов, — сказала Пейсли, поворачивая ручку на радио, чтобы быстро переключаться с одной станции на другую. — Имею в виду, конечно, не так много, как в Атланте, но парочках довольно хороших есть. Множество обалденных маленьких бутиков, в которых царит настоящая атмосфера Эшвилла, понимаешь? Я подобрала несколько отличных вещей, которые обязательно примерю и покажу своим друзьям вечером.

— Угу, — сказала я, почти не слушая, лавируя в потоке машин по направлению к центру города. Летом в Эшвилле много отдыхающих, но пробок было не много, как через несколько месяцев, когда осенью туристы приезжали посмотреть, как листья меняют цвет, и за свежими яблоками.

— Знаю, что моим друзьям они понравятся, — продолжила Пейсли, казалось, не замечая, что я не так увлечена разговором, как она. — Особенно лучшей подруге Джейми. Уверена, она даже умрет от зависти. Она будет планировать свой следующий отпуск в Эшвилле, просто подожди. — Пейсли продолжала крутить ручку на моем радио, похоже, не находила ничего подходящего.

Каким-то образом мы добрались до «Маунтин Дейри» без того, чтобы я выбросила Пейсли из машины. Я припарковалась, вышла из машины, захлопнула дверцу и вошла в кафе, не дожидаясь Пейсли.

Я вздохнула с облегчением, когда она плюхнулась в ярко-красную кабинку и достала свой телефон. В кабинете я схватила фартук. Лука был там, открывал ведерки с мороженым.

— Что думаешь? — спросил он. Парень указал на свои волосы, кончики которых были в цвете зеленого лайма.

— Мило, — прокомментировала я. — Это часть нашей рекламной кампании нового аромата «лайм»?

Лука закатил глаза.

— Ты забавная, Кэти Уоттс. Твоя подруга Эштон вдохновила меня. Она всегда меняет цвет волос, так что решил тоже попробовать.

Часы с часовым механизмом пискнули, когда я провела по ним свой бейдж. Затем прикрепила его к воротнику, прежде чем повязать фартук вокруг талии.

— Хорошо смотрится, правда. И, эй, это может стать хорошим предлогом для нового аромата.

Лука бросил в меня горсть салфеток, прежде чем я выскочила из комнаты и вернулась к стойке. Разговор с Лукой немного поднял настроение. Я даже не слишком разозлилась, когда заметила, что Пейсли переместилась прямо к стойке.

— Карлос готовит мне шоколадное мороженое с добавлением мятной крошки, — объявила Пейсли. Она вздернула подбородок и захлопала густыми черными ресницами, глядя на Карлоса, который накладывал шоколадное мороженое на другом конце прилавка. — Он сказал, это за счет заведения. Правда, Карлос?

Карлос уронил ложку с мороженым, и та со звоном упала на пол.

— Осторожно, — предупредила я ее. — Его девушка — капитан команды по рестлингу.

Пейсли пожала плечами и заговорщически наклонилась вперед.

— Нет ничего плохого в небольшом флирте. Особенно, когда за это получают бесплатное мороженое.

Колокольчик на двери спас меня от ответа на этот комментарий. Я сосредоточилась на подаче мороженого клиентам, тем более что Карлос уделял все свое внимание приготовлению заказа Пейсли. Ее смех эхом перекрыл все остальные звуки в комнате.