Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Касаемо всего пережитого. Могу сказать лишь одно — если я жив, то смогу жить и дальше. И плевал я на все эти уклончивые ответы на доводы, где ты пытаешься закопать самого себя. Да, руки трясутся, мне страшно и одиноко. Впервые я сталкиваюсь с этими чувствами настолько сильно и больно… Но я до сих пор на ногах, могу соображать и вполне держать штурмовую винтовку в руках и истреблять себе подобных, так что остальное можно откинуть куда подальше и не заострять на них особого внимания.

Но так всегда легче говорить, чем сделать. Во-первых, я переломан в щи: предплечья, ноги, пальцы четверых конечностей и рёбра. Остальное либо ушиблено, либо не страшно треснуто. Во-вторых, я чувствую себя очень… вяло. Так, словно меня всего связанного всю ночь ебала без остановки сотня девушек. Это, конечно, мечта многих парней, но не когда тебя принуждают и заёбывают в буквальном смысле.

— Уонка, — разрушил я пятичасовую тишину. — сколько в конечном счёте крови я потерял?

— Литров… два примерно, плюс-минус, — спокойно ответила та.

— Это, блять, сколько? — сделал я наитупейшее лицо, которое она не могла видеть.

— Извини, забыла, — спокойно отозвалась Уонка, словно читала ежедневные новости о погоде. — Может… процентов сорок?

Не так уж критично. В голове вспомнились моменты, когда я терял под пятьдесят и шестьдесят. Тогда я никому не молился и никого не вспоминал. Просто думал о том, как бы поскорее прошли все эти мучения. И выживал. Назло себе.

Если вспоминать всё, что я помню до того момента, как меня чуть не разорвали волки, то я поступил как настоящий, чёрт возьми, король-клоун. Так сильно подвести самого себя к черте, за которой идёт смерть, а потом каким-то чудом выжить не каждый сможет.

Наведаться к ней домой, забрать валюту и нормально переодеться, попутно вызнав всю нужную информацию о государстве, в котором нахожусь, чтобы всё время не тянуть Уонку за язык…

Нет! Кто так поступит?! Конечно же не Майкл Отто! Все, кроме него.

А ведь я мог даже нормально вооружиться и уже выкрасть машину, дабы не идти через лес хрен знает сколько…

И в этот момент я было хотел ударить себя в грудь. Может несколько раз, а может и столько, сколько хватило бы для моей тупой головы. Как говорю я: нет ничего лучше отрезвляющей боли. Но не тогда, когда ты уже и так искалечен. Поэтому, скрипя зубами, я просто положил обратно левую руку под бок.

Время шло неумолимо быстро.

Через два тихих и ничем не примечательных дня мы приехали в столицу, где в одном из низкобюджетных отелей Уонка арендовала двуспальный номер. В ответ на мой шуточный комментарий она, что неожиданно, вспыхнула красным, одновременно с этим говоря, что спать она будет на полу. В принципе мне-то плевать, главное, чтобы не простудилась, так как обогреватели здесь под стать слову «жадность».

Этим же вечером я просто продолжал свою излюбленную привычку — считать время.

Когда ты или намеренно ничего не делаешь, или у тебя просто нет дел, всегда надо чем-нибудь заняться. Так, в своём доме в своё подростковое время я читал древние тексты, которые были продублированы в книги. В тех романах часто упоминался до космического периода, так как в основном авторы этих прекрасных работ были людьми своего времени. То есть жили во времена становления человечества как чего-то великого. Я их перечитывал раз за разом, день за днём, потому что мне, сложно признавать, но нравилась их простота.

Было, конечно, странно то, что ни разу не упоминалась планета, на которой тогда жили писатели, как и вообще что-либо связанное с политикой и всем тем, что могло бы рассказать больше о том, где именно находится колодец.

Больше всего мне нравилось, как некоторые писатели воображали себе жизнь вне их колодца, придумывая чаще всего изобретения, которые до сих пор невозможны, ну или конструктивно провальные. Даже инопланетная жизнь часто давалась окраске, как сугубо враждебных, или слишком миролюбивых.

И я считаю прекрасным, что никаких других живых существ схожих, или превосходящих нас по интеллекту, так и не обнаружилось…

Послышались приглушённые и негромкие шаги по деревянному паркету. Открылась серая дверь из ванной, откуда на потолок ушли небольшое облачко горячего пара. И как ни в чём не, бывало, напевая странную мелодию мелодичным голоском, выходит девушка с мокрыми чёрными волосами до плеч, которая, идя к единственному столу в этой комнате, ловко заворачивает их в длинное белое полотенце. Вторым же, она была покрыта таким образом, что грудь выглядела даже меньше обычного.

К сожалению, от последствий такого зрелища мне было, как и не скрыться, так и не защититься.

Я аккуратным движением правой гипсованной руки беру одеяло, и…

Нет, не прикрываю то, что у меня там поднялось, а просто слегка стягиваю вниз, дабы слегка освежиться, а то жарко пиздец.

Уонка уже мирно хрумкала овсяное печенье над тарелкой, увлечённо смотря в окно и запивая чёрным чаем, что был ущербно заварен с помощью пакетика. Спинка ровная, движения плавные и предсказуемые. Как я и говорил до этого, сложно представить, что такая девушка как она, работала нелегально в окружении не самых лицеприятных личностей.

— Михаил, часто ли ты бывал на грани смерти? — разрушила она молчание, продолжая глядеть на улицу, где, судя по всему, трудились рабочие-строители, потому что этот звук ну ни с чем больше не сравнить. Чёртовы маразматики, вечер на дворе, а им хоть что-то крепить да стягивать!

— Несколько раз, — ответил я своим прежним голосом.

— И о чём же думал, чувствуя, что вот-вот, и твоя жизнь погаснет?

— Желал поскорее сдохнуть, — выдохнул я. Накатило воспоминаниями…

Она доела остатки того, что было в руке, взяла кружку за ручку и пригубила содержимое, после чего повернулась ко мне одним лишь телом.

— Как-то крити… — и в мгновение проглотила свои слова, всё так же держа кружку в руке на уровне груди. Потребовалось пять секунд, чтобы она вернула прежнее самообладание — …чно, не находишь?

— Ну как тебе сказать… — пробормотал я. — Увидь ты то, что я прошёл, как у тебя появится желание если и не умереть, то хотя бы сбежать куда-нибудь далеко-далеко, и жить мирной жизнью вообще ни о чём не заботясь.

— Тогда же почему ты не поступишь…

— Так же? — хмыкнул я. — Боюсь, что такого моё желание.

— Твои слова противоречат друг другу, — заметила она, неодобрительно смотря на меня.

— Верно, — не стал отрицать я очевидное. — Но я не могу бросить своё дело.

— Позволь поинтересоваться. Почему?

А ведь правильно, почему? Я ведь прямо сейчас могу приказать ей подойти ко мне и раздеться.

Но, во-первых, я не ещё не настолько сильно упал, дабы трахать девушек против их же воли. Хоть даже я и являюсь чёртовым утырком и убийцей без винтиков в голове, но у меня есть убеждения и принципы, что до сих пор дают мне точный повод оставаться человеком.

Во-вторых, мне сейчас вообще ничего не хочется, кроме как нахуй сдохнуть где-нибудь в ситуации, где я точно буду беспомощен, и в которую я попаду только лишь случайно, то есть не намеренно.

Если же продолжить речь про обычную гражданскую жизнь, то здесь есть несколько конфликтов, что не дают мне сделать со всем глобальный отворот-поворот:

Первый. Я ни за что не предам Федерацию. Её независимость, её безопасность, её правила и законы, её секреты и приказы. И сейчас она находится в опасности. Да, у нас огромнейший космический флот, состоящий из ста тридцати семи флотилий, общей численностью в двадцать одну тысячу кораблей различных направлений и типов, а также размеров и снаряжений, однако Империя побеждает нас, как и истребляет в ничём не повинных граждан.

Второй. Я хочу вернуться в пределы Федерации. Нахождение здесь ни в коем образе не позволит мне приблизиться к этой цели.

Третий. Мне сложно представить себя в мирной жизни. Ну никак не представляется возможным. Допустим, у меня есть жена, дом, средство передвижения и стабильный легальный заработок. А что дальше? Дети? Если и будут, то чему я их научу? Убивать? Правильно пытать? Вытаскивать пули из себя? Может… чистить различные штурмовые винтовки Федерации? Здесь, я думаю, вообще без комментариев.

56
{"b":"936324","o":1}