И о чём же он думал, когда отправлял меня туда во время этой войны с Империей…

Я закрыл глаза, стараясь забыть все преследующие мысли, переключившись только на одно.

«Мне нужно открыть двери».

Несильно заботясь о том, как я буду их распахивать, я кинул мимолётный взгляд в никуда, и просто толкнул руками вперёд.

Передо мной предстали все живые родственники, что стояли поодаль от меня. Отец сидел на самом конце напротив всей длины стола. Тётя Мелисса была слева от него. По её ряду дальше шёл старший брат Форанц, а после и младший Никрон. В другом ряду был дядя Янник.

Все они занимались чем попало. Отец читал гологазету, что обновляется раз в сутки. Тётя что-то рассказывала старшему, когда младший жевал что-то хрустящее. Дядя же разглядывал меня, когда другие даже не заметили мой приход.

И наконец, обернувшись, они подождали пока я сяду на другом конце стола, который сегодня был заменён на более короткий.

На нём было достаточно много блюд, которых хватило бы на половину военного полка. Салаты, закуски, мясо. Напитки представляли из себя несколько сортов вина, обычную воду, газировку и просто ультрапастеризованное молоко, которое обожает Никрон.

Все сразу начали что-то себе налаживать и непринуждённо рассказывать друг другу разные вести.

И первым кто подошёл, был как раз таки младший.

— Привет, Майкл, — одарил он меня закрытой улыбкой, протянув правую руку.

— Да, я тоже рад тебя видеть, — ответил я на рукопожатие.

— Как жизнь, как дела? — очень жизнерадостно спросил Никрон, когда я тянулся к бутылке вина, которую выбрал наугад.

— Нормальна, нормально, — налил я в бокал, и глянул на него. — А у тебя как?

— Всё хорошо. Мама разрешила мне… встречаться с одной девицей.

— О, надо же, — состроил я заинтересованный взгляд, делая глоток. — Охарактеризуй её.

— Высокая… — приставил он руку к подбородку, при этом глядя в потолок. — Мм… стройная. — посмотрел он на меня. — Я не так силён в выражениях, как Форанц, так что… я могу назвать её красивой. — закончил он.

— И красота настолько… важна для тебя? — вскинул я бровь, кладя в рот малую часть жареной куриной крылышки.

— Конечно! — скромно заулыбался он. — А ты как считаешь?

Это, наверное, единственный вопрос от него, который по-настоящему заставил меня задуматься.

Красота? Так ли она важна по сравнению с другими критериями. Ум чисто абстрактное понятие, которое может выражать и умение быстро считать, так и умение критически принимать решения, основываясь на ВМО — время, место, обстоятельства.

Но я больше склоняюсь к…

— Идентичность. Мне важно чтобы моя, так скажем… девушка, была похожа на меня в моральном вопросе.

— То есть?.. — непонимающе вгляделся в меня Никрон.

— Я не смогу ужиться с той, кто… — отвлёкся я от еды, посмотрев на него. — например, верит во что-либо.

Никрон минуту другую смотрел ровно на меня, неровно сидя на одном из тяжёлых стульев слева.

— Я, кажется, понял о чём ты…

— Ну и славно.

После чего он глухо встал со стола и направился к своему месту.

Он не тупой малый, просто мало чего повидал. Сейчас, когда он только-только переходит на предпоследний год заочного школьного обучения он не может вот так просто взять, и стать взрослым. Наверное, это связано с воспитанием тёти, которая уж слишком лояльно относится как к мужу, так и к детям.

Когда я наелся, то аккуратно встал с места и направился к другому стулу, на котором я уже буду ожидать признаний каждого. Не тех, о которых многие думают, а главных, то есть секретов.

Ждал я ровно одиннадцать минут и тринадцать секунд, пока все доедят.

Я никуда не спешил, как и не спешил других. Они ели, общались, а я просто высчитывал каждую секунду в своих мыслях, таким образом затмевая любую ненужную в данный момент тему, которая хочет появится и забыться в моей голове.

Ещё я изначально заметил, что в помещении нет ни персонала, ни телохранителей. Это связано с самим праздником, где никто кроме родных не должен услышать то, что будет здесь.

И первым был, как ни странно, Никрон.

Все уважительно заткнулись, переводя взор то на меня, смирно сидящего на стуле, то на Никрона, который сел на небольшую деревянную табуретку, где для меня сидеть было бы неудобно, ввиду моих длинных ног.

— Майкл, у меня нет к тебе чего-то потаённого. Могу припомнить только один случай, — негромко начал он, серьёзно настроившись на свои слова и глядя в мои очи. — В детстве, когда я спрашивал тебя про… секс… — я еле как переборол желание засмеяться, заменяя его на мысли про то, как я стреляю из длинноствольного охотничьего пистолета крупного калибра. — …то я наврал, говоря тебе что не знал про его… принцип…

Он засмущался, да так, что всё его решительное лицо мигом превратилось в спелый помидор.

Нерешительно собравшись, он просто закрывает глаза и выпаливает:

— Прости меня!! Майкл!! — его голос несильно отдалился, прежде чем померкнуть на фоне хлопающейся двери.

Все стыдливо проследили за его спиной.

Ну, бывает. Мне-то какое дело до его истинных чувств. Уверен, в будущем он ещё покажет, что способен впечатлить тех, кто ему дорог.

Следующий на очереди был Форанц. И ему-то я был рад, ведь моя заинтересованность в следующей его речи зашкаливала всю мою шкалу интриги.

— Знаешь, Майк… — сел он на табуретку. На самом деле это выглядело очень забавно, ведь сейчас ему двадцать один, и он выше меня на несколько дюймов, отчего за счёт длинных ног ему пришлось обхватить колени, дабы нахрен не упасть. — Я тебя очень ценю как брата, так что для тебя у меня есть великолепная история.

На его фоне я выглядел не как брат, а как друг. Другой разрез и цвет глаз. Ростом повыше, да и кожа светлее, из-за чего создавался прекрасный ловелас на злость своим знатным родителям, который порушит их планы не раз и не два. И я уверен, у него была не одна, и не две, а даже больше шести, если не больше.

И его следующие слова были как лезвие титанового ножа, воткнутое в мои яйца.

— Я спал с Эккерон Бертой, — сидя с серьёзным выражением лица сказал он.

Не подготовленный к такому, моё привыкшее к нейтральности лицо кануло в огне ионного двигателя первого поколения.

Целые года этого выражения… просто взяли и… пропали…

Я скривился.

— Знаю, тебе больно… — попробовал он успокоить меня, хотя я и не беспокоился ни о чём, кроме своего отношения к нему. — Но позволь мне извиниться перед тобой, брат…

Да, слова он подбирал чётко, но мне плевать на них. Куда важнее понять, насколько сильно меня кольнула эта новость.

Берта? Ну дала и дала, что там такого. Не люблю ж я её, верно? Иначе бы не стал отвергать её чувства. И я ещё не настолько стал безжалостным или тупым, дабы просто понимать свои хотелки и желания.

Мне не нужны отношения, ведь куда важнее то, что я планирую сделать.

Эти слова, что так быстро я навёл к мыслям, будто прострелили мою голову насквозь из фугасного снаряда.

— Да хорошо-хорошо, — отмахнулся я, хотя мне нельзя было говорить. — Я тебя понял. Всё равно я не люблю её, и… мне не нужны дополнительные проблемы. — моментально перевёл я свой взгляд на отца, а после и на брата.

— Ну, думаю мы решили, — уже сказав это, он встал и двинулся к своему изначальному месту.

Очищая ненужные мысли, я даже не заметил, как напротив села тётя Мелисса.

— Майкл, из самого важного хочу сказать одно, — тянула она момент секунд двенадцать, прежде чем сказать… — Это я подбила Берту на встречу с тобой, посоветовав взять тебя своим телом.

— О ужас… — промямлил я. — Да что ж у вас всё про неё…

— Она уже давно хотела тебя. Я не могла оставаться в стороне, потому что она меня попросила, и… — сделала она паузу, вздохнув. Всё это она выговорила на двух дыханиях. — Я не видела, как и не вижу обратных причин в моём поступке. — наконец закончила она.

Тёть Мелисса встала и села на своё место, и всё это под пристальным взглядом моего отца, в глазах которого читались лёгкое непонимание и неверие.