— Этот дядя Фёдор приходил в квартал Особенных, когда взрослых рядом не было. Яцек и друзья видели, как он крутился возле детской площадки. Они хотели подойти и спросить, что он делает, но он вдруг обернулся и увидел их. Улыбнулся и помахал им рукой, а потом предложил конфеты. Сказал, что у него есть ещё много-много конфет, и он может угостить ими всех своих друзей

— И они пошли за ним?

— Нет, они не пошли. Но брат сказал, что почувствовал что-то странное. Как будто их кто-то подталкивал идти за ним. Он смог устоять, но некоторые дети не смогли.

— И что дальше?

— Фёдор приходил много раз. Раздавал детям сладости. Играл с ними, будто бы ему пять лет, радовался и хохотал вместе с малышами. Никто не отравился, никто не пропал… Но родители еще не узнали об этом. Когда они узнают, что человек со стороны приходит к особенным детям их ненависть сложно будет остановить. У нас так не принято. А у вас не принято так поступать с плохими детьми, как у нас. Просто вы не видели Дудочника, а особенные прошли через это. Больше увести детей никто не даст, а люди не дадут своего в обиду. Будет беда.

Я глубоко вздохнул. История становилась всё более запутанной и мрачной. Но я не могу просто сидеть сложа руки.

— Ладно. Я помогу вам. Но мне нужно больше информации. Где живёт этот дядя Фёдор? Как его можно найти?

— Мы знаем, где он живёт. Мы можем показать вам.

— Хорошо. Покажете. Что-то ещё?

— Он появляется когда родителей нет рядом. Он хорошо умеет общаться с детьми и сладости ему помогают. Дети, как зачарованные слушают «дядю», а он любит играть с ними, обмениваться игрушками, рассказывать страшные истории и веселые сказки. Или просто сидеть в сторонке и наблюдать как маленькие друзья играют. Но Яцеку дядя Федор не нравится. Несмотря на конфеты и улыбку. Несмотря на то, что тот не обидел никого Яцеку не нравится его прищуренный взгляд, который он бросает когда думает, что никто не видит. Не нравится как он смотрит на детские ножки, шорты, юбочки. Как он любит их подсаживать на горки и как трусливо исчезает, когда появляются родители.

— А еще ему не нравится, что «пустой», как вы говорите человек ходит в ваш район, правда? Что он играет с особенными детьми. Я прав?

Девочка замолчала. Кивнула, еле заметно. Получила ответный кивок.

— Продолжай. Что же вы хотите от меня?

— Яцек просит, чтобы вы поговорили с ним. Пусть он перестанет кружить вокруг детской площадки. Детям это не нравится, они боятся его, но пока не могут сказать.

— Пока конфеты не закончились, — уточнил я, — продолжай.

— Когда родители узнают будет плохо. Очень плохо. В первую очередь для самого дяди со шляпой, но если все это вырвется и начнет раскручиваться то втянетесь и вы, и ваши соседи, и весь город. И даже ваш пункт выдачи не сможет принимать посылочки, — с отчаянием в голосе завершила девочка. Интересный ход мыслей и выводы, но что-то в этом есть.

Я воскресил в памяти перепуганный образ забитого человечка в грязной одежде, который забирал посылку с конфетами и боялся людей. Идеально было бы если…

— Подожди секунду, — я взялся за клавиатуру и проверил, не ждёт ли Федора новая посылка со сладостями. Догадка не подтвердилась, значит теперь берёт в другом месте. Сюда не явится, а жаль. Это было бы идеально. Здесь бы и поговорили.

Девочка ждала и даже не моргала всем телом, как обычно это делала.

— Я сейчас на работе и выйти не смогу…

— Мы зайдём за вами и проводим к будке, в которой он живёт.

— С Яцеком?

— Да.

— Ладно, — вздохнул я, — но тогда и у меня будет просьба. Просьба за просьбу, пойдёт? Твой братик должен мне помочь. Как у него с обонянием?

— Как у любого молодого хищника, а может и лучше.

— Вот и хорошо. Зайдите за мной после работы, а сейчас мне работать нужно. Скоро люди с работы потянутся.

Чуть позднее я набрал Касьяна. Извинился за прерванный разговор и попросил машину с парой человечков на часик.

— Хорошо, — даже не удивился он. — Действовать? Действовать? Действовать?

— Да. Только вы не приезжайте. Дайте парочку безэмоциональных и не сильно любопытных громил. Пусть меня подкинут куда надо, подстрахуют и домой развезут всех, кто будет со мной. А вы занимайтесь тем, чем умеете — организацией и бумажной волокитой.

— Вот как, — сказал Касьян, — интересно. А результаты?

— Отчитаюсь сегодня же.

— Жду с нетерпением. Машина будет ждать у дороги.

Дальше пошла рутина, которую даже описывать лень. Обычная работа. Прими заказ — выдай посылку — следующий. И так по кругу с нюансами: прими заказ — выдай посылку — следующий.

А за полчаса до закрытия уже можно кассу считать, прятать деньги в сейф, печатать отчеты и накладные. Ну и, конечно, переодеваться.

На этот раз я поспешил, но все равно не ожидал увидеть детей так рано. Они появились бесшумно, не открывая двери. Смотрю на полки, оборачиваюсь, и вздрагиваю — из-под прилавка смотрит один глаз чернявой девочки, а рядом с ней высокий мальчик в полосатой футболке мрачно на меня смотрит.

— Ты точно сможешь помочь? — буркнул он, протягивая руку, как взрослый. — Яцек.

Я подумал осадить его, поучить, как разговаривать со старшими, посмотрел на сестричку и передумал ругаться. Не в этот вечер. Пожал руку в ответ.

— А ты сможешь мне помочь, парень?

— Конечно, я же обещал.

— Вот и я обещал твоей красавице-сестре. Пойдем, мне нужно сигнализацию включить.

Белая девочка-призрак, удаляясь, светилась красным, как китайский фонарик.

А на улице нас уже ждал длинный черный бус с открытой боковой дверью. За рулем сидел пассажир с крестом на лбу, и глаза его на мгновение расширились, когда он увидел моих напарников.

Второй крестоносец, большой как гладиатор, курил в кулак, сидя на корточках, и не спеша поднялся, приветствуя. Из-под большого пальца тянулась длинная струйка дыма.

— Ребята с нами?

Я посмотрел на девочку-призрака.

— Ты можешь идти домой. Дальше мы с Яцеком сами. Обещаю вернуть его в целости и сохранности через полчаса.

— Нет, — отрезала девочка, — он еще маленький. Я его с чужими на кладбище не отпущу.

— Похоже она с нами, — подтвердил сопровождающий. — Пакуйтесь все назад, а я спереди поеду. Первый, — протянул он мне руку.

— За рулём наверное, второй?