Хоть мои силы и казались неисчерпаемыми, они всё же закончились. Добило меня именно то, что мальчику пришлось его язык не просто залечивать, а выращивать его сызнова. Удалось это с большим трудом.

Когда все наконец-то были исцелены, я полностью опустошенный повалился прямо на землю у костра, успел увидеть далекие звезды, которые тут же расплавились в темноте и сразу же провалился в сон. Даже не найдя в себе силы отведать сваренной на костре каши с кониной.

Проснулся я от запаха похожего на запах шашлыка. И от какой-то внешней суеты вокруг.

Запах потянул за собой флешбеки из прошлой жизни. Костерок в лесу, палатка, пальцы перебирают струны гитары, песни о любви и дружбе. Рюмочка коньяка, и кусок сочного мяса с маринованным луком — мяса, буквально таящего во рту.

Рот у меня наполнился слюной. В пустом животе кишка кишке ударила по башке, и громко заурчало.

Стоп. Какой к черту шашлык⁈ Я подскочил с места, будто ужаленный в одно место, чтобы увидеть, как в предрассветных сумерках пылает огромный костёр до самого неба. Костер этот был сооружен из мротов, облитых маслом из их же ламп, которые они видимо возили на продажу.

Никто мротов тушить не торопился.

Во-первых, откровенно говоря, мало кто им хоть сколько-нибудь сочувствовал. Во-вторых, все тоже мало что соображая со сна. Долгое время лди тупо смотрели на жадные языки пламени активно пожирающих тела мротов.

Из ступора вывел отчаянный крик одного из мротов, который очнулся и, оторвавшись от кучи, огненным факелом помчался, не разбирая дороги, но вскоре упал замертво. Через мгновение проснулись ещё несколько и всё с тем же результатом…

Поджигателя, точнее поджигательницу обнаружили сразу. Блондинка и не думала скрываться. Она стояла с факелом и с каким-то нездоровым удовольствием смотрела на мучительную гибель мротов. На изуродованном её лице играла улыбка.

Я ничего не успел сказать, а все уже решили, что судить девушку должен я. Двое мужчин, бережно взяв её с двух сторон под руки, подвели ко мне.

Я долго молчал и смотрел на девушку. Тишина всё больше становилась заряженной напряжением. Виновница смуты не выдержала моего взгляда и заговорила первой.

— Я не раскаиваюсь, спаситель, — твердо глядя своими прозрачными голубыми глазами на меня, объявила девушка. — Хочешь, четвертуй, я уже всё равно, что мертва!

Я решил для острастки материализовать меч. И тут ко мне выскочила средних лет женщина и пала мне в ноги.

— Помилуйте глупое дитя! — взмолилась она. — Мроты убили всю семью Полумны и ты видел, что муж её тоже не выжил. Да и с ней самой поглядите что сотворили! Надругались над бедняжкой, изуродовали.

— Не унижайся, Клара, — поморщилась Полумна.

— А вы кто? — поинтересовался я, не зная пока что предпринять, но четвертовать я естественно никого не собирался.

— Я её тетка, младшая сестра отца, Клара, — смущаясь, пробормотала женщина.

— Значит, не вся семья погибла, — заметил я. — Значит, есть люди, которые за тебя переживают Полумна.

— Это уже не имеет никакого значения, — с безразличием ответила девушка.

— Встаньте, Клара, я постараюсь восстановить справедливость, — сказал я, помогая женщине подняться.

Естественно, девушку я не собирался наказывать, хотя и грустно, что она испачкала свои белые рученьки в крови. Её поступок был мне даже на руку, теперь мроты не очнуться и не погонятся за упущенными пленными.

Я прислушался к себе. Резерв моих сил был восстановлен процентов на пятьдесят. И опять я подивился тому, как теперь могу быстро восстанавливаться. Прежде после таких затрат, я бы неделю отлёживался, а сейчас вон оно как…

Вместо ожидаемой казни, принялся исцелять её изуродованное тело.

Получилось не столь удачно, как с Марьяной. У Полумный остался один весьма заметный шрам от уголка губ до мочки ушей.

Но, даже с этим шрамом девушка была тоже невероятно красива. Вот только, на этот раз кроме физических увечий, мне удалось увидеть харму. И свет хармы у Полумны был замутненный. Я видел, как тусклые нити от хармы тянуться к голове девушки. И в той голове царил хаос.

— Зря стараешься, спаситель, меня не исцелить,– покачала головой Полумна.

— Знаю, Полумна, только ты сама можешь себе помочь, — согласился я.

— Ты не убьешь меня? — спросила Полумна, всё ещё надеясь на смерть от моего меча.

— Нет, Полумна, — я спрятал меч. — Я сохраню тебе жизнь в надежде, что ты ей распорядишься достойно.

— Но я нарушила закон! — в отчаянии заметила девушка.

— Я тебе не судья, — возразил я.

— Тогда я буду убивать мротов, всех, кого встречу на своем пути, пока они не убьют меня!

— Значит, Латиф победил и отнял у тебя не только жизнь, но и душу. Сделав тебя похожей на него самого!

— Возможно, — процедила Полумна и вырвавшись из рук державших ее мужиков, развернулась и гордо зашагала прочь.

Мы позавтракали и стали организовывать людей в дорогу, я наставлял тех, кто мог стать ву освобождённых из плена людей, вожаком. Сначала от идеи идти в Тринадцатый город они воротили носы, мол, никому их беды там не интересны, да ещё как бы хуже не вышло. Когда же я объяснил им, что король вернулся и они отныне под защитой короны, все как-то сразу воодушевились.

Конечно, поход предстоял не из легких — ведь в группе большинство были женщины и дети. До Тринадцатого города было около трех месяцев пути. Мы к тому времени должны будем вернуться в город, и я рассчитывал попросить Леона направить кого-нибудь навстречу пострадавшим людям.

Благо, что лошадей да верблюдов от мротов осталось с лихвой и провизии должно хватить месяца на два, а то и больше. Золота у мротов тоже отыскалось предостаточно, поэтому в случае нужды, люди смогут добыть себе еду и кров.

Единственная опасность исходила от встречи с теми же мротами или разбойниками. Но процент такого столкновения был невелик.

С этими сборами и указаниями я провозился весь день. И устал от этой сутолоки донельзя, решил в одном из шатров отдохнуть перед ночным полетом на ковре.

Я, заложив руки под голову, лежал на мягкой подстилке и смотрел на сводчатый потолок палатки, на котором были изображены дивные узоры.

Боковым зрением я уловил как полог палатки отодвинулся и кто-то вошел. Вначале я подумал, что это Фил или Томаш, поэтому внимание на вошедшего обратил не сразу.

Только почувствовав на себе пристальный взгляд голубых глаз, я повернул голову и увидел Полумну.

Девушка, молча, стянула с себя сначала один рукав платья, потом второй, оголив белоснежные плечи. Платье медленно поползло вниз. Слегка застопорилось на большой груди. Полумна повела плечами, и ткань легко и естественно соскользнула на пол. Оголив ее прекрасное тело.

— Возьми меня, спаситель, — хрипловато попросила она. — Очисть тело от мротской скверны.

Я открыл рот и тут же закрыл его, поняв, что не могу выдавить из себя ни звука. Дыхание перехватило. Мое достоинство стало стремительно наливаться силой.

Принципы принципами, но я же всё-таки не из стали и не святой. Прилила кровь к одному месту, аж, яйца свело. Я подскочил со своего належанной подстилки и бочком-бочком, стараясь скрыть свое набрякшее достоинство, двинулся от греха подальше к выходу.

Полумна вопросительно изогнула бровь, приоткрыв пухлые губы. Грудь её волнующе качнулась. В горле у меня стало так сухо, что я сглотнул.

— Э-э-э, — протянул я, чувствуя, что поглупел до состояния идиота. — Я это… на минутку… Погоди, ладно?

Я выскочил из шатра как ошпаренный. Стараясь унять стук сердца и попытаться взвесить все за и против. Была в этой фигне какая-то фигня, но такая чарующая, манящая, что дух захватывало…

В думках своих я пропустил лобовое столкновение с Томашем. Он явно направлялся в мой шатер.

— Не заходи туда! — испуганно выдохнул я, не успев ничего толком сообразить.

— И не собирался, — хмыкнул Томаш. — Что пришла Полумна и просит тебя оказать ей честь и очистить её тело от мротского семени?