Я понял, что это было возможным только через Арчибальда. Зацепившись за ниточку. я стал разматывать клубок дальше. Арчибальда, обратив в мумию, унесли ворогды — слуги Варда, очевидно, в его замок, а это значит, там, в замке, Арчибальд каким-то образом сумел стащить у Варда дары Матери-Богине. Очень интересно, как ему это вообще удалось, но, по-видимому, всё-таки удалось.

Я глянул в сторону, где должны были сидеть обвинившие нас герцоги и увидел, что места Глостеров пусты и судя по всему, пусты давно. Я было открыл рот, чтобы указать на это толстое обстоятельство Леону, но мне этого не дали сделать.

— Это только ваши домыслы, — взвизгнул альбинос. — Вы самозванцы и смутьяны!

— Эти суждения не выдерживают никакой критики! — поддержал альбиноса чернобородый брат.

— А я и не просил вас их критиковать, — жёстко отрезал Леон. — Стража, прошу прилюдно обыскать всех братьев. И продемонстрировать народу содержимое их карманов.

Стража подчинилась королю, не раздумывая ни секунды. Это значило, что братья ордена Триликого окончательно утратили бразды правления, и власть в городе переменилась. И похоже, братья такой поворот событий осознавали, вот только признавать не хотели.

— Вы не смеете! — трое братьев вложили в голос силу и даже одномоментно взмахнули руками, видимо, рассчитывая магией отшвырнуть стражников. Однако, даже ни один волосок на головах у стражников не шелохнулся.

Корона на голове Леона вновь ослепительно блеснула.

— Пока эти люди выполняют мои приказы, они под защитой короны, — спокойно объявил Леон.

Стражники, уверившись, что теперь сила на их стороне, начали наступать на братьев уверенней. Но, все же, без обычного в таких случаях рвения, видимо, в них слишком долго воспитывался страх и трепет перед богоизбранными служителями культа.

— Я готов быть первым, — вызвался брат Итан, вновь подавая пример остальным. — Дабы доказать всем людям, что вы заблуждаетесь в нас, ваше величество.

Брат Итан, действительно оказался чист, кроме свитка с обвинениями и связки ключей в его карманах ничего обнаружено не было. Следом наступила очередь узкоглазого брата Моргана. У того тоже ничего подозрительного не нашли, разве что осколок странного зеркальца вызвал некоторое любопытство.

У следующего за ним брата карманы были набиты ни чем иным как семечками. И по неосторожности стражник просыпал их. Семечки градом разлетелись по деревянному помосту, что привлекло стайку активных воробьишек и ленивого голубя.

Я уже стал нервничать, ведь не обязательно же предателям таскать Дары Матери-Богине в карманах, они могли припрятать их до поры до времени в каком-нибудь тайнике и надеть тогда, когда Треликий прозреет.

Но тут очередь дошла до альбиноса, и в рукаве у него как раз обнаружилась та самая диадема Матери Богине. Нашелся брат, который готов был стать сестрой.

Толпа в возмущении зароптала.

Брат Итан в ужасе глядел на сверкающую диадему изъятую стражником у своего брата по ордену в то же время азиатское лицо брата Моргана оставалось спокойным, лишь подрагивали крылья носа, как у разъяренного дракона.

Альбинос, сделав рожу кирпичом, молчал. Вслед за ним вскрылись и другие сообщники, у которых были обнаружены: амулет, кольцо, кинжал, зелье и мантия. Не обошлось и без попыток к сопротивлению, но они были мгновенно пресечены самими же братьями ордена. По велению Леона предателей заковали в кандалы.

— Как вы могли предать Триликого? Из-за вас Ордену теперь не отмыться во веки веком! — неожиданно накинулся брат Морган на чернобородого, схватив его за грудки и хорошенько встряхнув.

— Ты дурак Морган, — чернобородый оторвал от себя руки брата по ордену и оттолкнул его. — Неужели ты не понимаешь, что появление сокола — означает наш конец⁈ Мы лишь пытались удержать власть в руках. Сохранить порядок Триликого. Думаешь, вот этот мальчишка, который много лет не мог попасть даже в Академию Триликого, сможет победить ворона⁈ По всем герцогствам ходили слухи об его разгильдяйстве и никчемности. Богиня жизни Аве ошиблась! А благодаря нам у ворона есть противник под стать ему — Седрик Тёмный помог бы нам победить!

— Какова цена этой победы, вы, очевидно, не задумывались. — скривился брат Морган. — Не всегда цель оправдывает средства.

— История всех рассудит. Потомки запомнят наш подвиг! — пафосно изрек альбинос.

— Если по вине ваших подвигов они смогут выжить в назревающей войне, — мрачно покачал головой брат Итан. — А теперь вас казнят.

— Ну что вы, брат Итан, участь для них решит Триликий, — вежливо возразил Леон. — Как только он прозреет, он увидит истину и, ничего не сможет ему теперь помешать, обрушить свой суд на их головы.

Самодовольство с лиц предателей сползло.

— Нет! Не надо! Лучше казните нас, прошу, — взмолился один из братьев.

Но братьев взяли под стражу и увезли в тюрьму ждать суда высших сил.

Когда с братьями было покончено, вспомнили и про герцогов. Так как Глостеры под шумок смылись, для разборок остались только Нерке и Монпаньсье.

Вполне ожидаемо выяснилось, что этим болванам просто запудрили головы всякой чушью, а они и рады были принять это на веру. Леон, быстро заскучав, потерял интерес к их испуганным оправданиям.

Допросили и сэра Артура, старика тоже с помощью манипуляций и лжи смогли запутать и убедить в виновности семьи Гербертов. Сэр Артур был так расстроен, что я даже пожалел старика. И почти простил ему предательство. Ну, как в известном анекдоте, ложки-то нашлись, а осадочек, конечно, остался.

— В свете выявленных фактов. требую немедленно освободить семью Гербертов, их оруженосцев, семью Гансов, брата Лесли, его сына Диксена из-под стражи! — торжественно провозгласил Леон.

— Да будет так, — согласились братья ордена Триликого.

К нам подошли стражники и поочередно снял с нас кандалы. Аделаида и Ганс бросились обниматься к блудной дочери. Лейла опять меня удивила, расплакавшись в унисон с матерью.

Фил к своей новой семье не присоединился, он отошёл в сторону и отвернулся. Зато к нему выбежала невесть откуда взявшаяся Венди, видимо девочке велели прятаться, пока ситуация не разрешится. Фил приветливо улыбнулся Венди, потрепав её по голове, но она сердито отодвинула его руку.

— Отстань, я не ребенок! — сердито заявила она.

— Как скажешь, Венди, — еще шире улыбнулся Фил.

Девочка, скрестив руки на груди, надула губы и отвернулась.

Я почувствовал какое-то невероятное облегчение. Сокол во мне пробудился, взмахнул крыльями. Я наконец-то стал собой. Даже плечи расправились, и в голове стало так ясно и так спокойно.

Я посмотрел на Стеллу и улыбнулся девушке. Она сначала тоже улыбнулась в ответ, но вдруг, будто вспомнив какую-то обидку, улыбку с лица стерла и задрав носик отвернулась.

— Согласны ли вы присягнуть мне на верность первыми из вассалов? — поинтересовался новоиспеченный король.

Все идею одобрили и прямо на площади началась церемония присяги новому королю. Получилось довольно торжественно и красиво. Церемонию взялся вести брат Лесли. Присягнули даже перепуганные Нерке и Монпаньсье.

Я тоже дал клятву, мы с Леоном обнялись.

— Почему ты вернулся? — не удержавшись спросил я.

— Я обуздал гнев и понял, что прошлое нужно отпустить, иначе оно погубит будущее — не только моё, но и дорогих мне людей.

— Это мудро, — одобрил я.

— Если бы ты, как всегда, не влип по самое не хочу в историю, я бы не стал принимать на себя этот груз ответственности и ни за что не надел бы корону, — проворчал Леон, то ли осуждая, то ли наоборот восхищаясь случившимися событиями.

— Всё к лучшему, — заверил я.

И вправду на площади царил самый настоящий праздник. Люди начали танцевать, принялись накрывать столы, запели трубадуры.

Я, поймав настроение, всё-таки не удержал рвущуюся на волю птицу и обратился в сокола.

Толпа пришла в восторг. Все задрали головы и с восхищением смотрели в голубое небо.

— Да здравствуют король Леон и его Сокол! Защитник жизни! — слышал я отовсюду.