Но потом он позвонил. Не думаю, что я когда-либо была так счастлива, как когда увидела его номер на экране. У меня было достаточно времени, чтобы подумать о наших отношениях, особенно с учетом постоянного вмешательства Энцо. Ему по-прежнему не нравился Марчелло, и он пытался переубедить меня при каждом удобном случае. Но я никогда не сомневалась.

Мне нужен только он и никто другой. Думаю, я даже убедила брата, потому что, когда я помчалась в больницу, он даже не стал спорить со мной, предложив присмотреть за Клаудией, пока меня не будет.

— А ты? Как ты? — он чуть приподнимает глаза. Где тот уверенный Марчелло, который был раньше? Тот, который собирался взять меня в кладовке?

— Я начала свой бизнес. Я думаю, все идет хорошо. — Его рот кривится.

— Ты думаешь?

Я пожимаю плечами.

— Похоже, людям нравятся мои проекты.

— Я горжусь тобой. — Его знающая улыбка заставляет меня думать, что он слышит об этом не в первый раз.

— С тех пор как ты позвонил мне… — начинаю я, пытаясь найти в себе мужество спросить его, достаточно ли хорошо он себя чувствует, чтобы впустить меня.

— Да, — сразу же говорит он, не давая мне закончить. — Это означает именно это. — Поставив свой бокал на стол, он придвигается ближе и становится напротив меня. Его пальцы касаются моих волос, убирая прядь за ухо. Я откидываю голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Боже, ты даже не представляешь, как я скучал по тебе. Но я должен был… — он слегка качает головой, его и без того хриплый голос звучит еще жестче от интенсивности эмоций. — Чтобы полностью отдаться тебе, мне нужно было сначала найти себя.

— Правда? — спрашиваю я, почти задыхаясь от его близости.

Он кивает, его пальцы обводят мои губы.

— Это сложный процесс, но я к нему иду. Я хочу показать тебе кое-что. — Расстегивая рубашку, он поворачивается ко мне, медленно сдвигая ее вниз, чтобы показать свою покрытую шрамами спину. Она выглядит лучше, чем в последний раз, когда я видела, но это все еще злобное зрелище, как будто кто-то взял нож и злобно разорвал полотно. Я поднимаю руку и, с его разрешения, начинаю обводить шрамы.

— Я остановился, — замечает он. Я вопросительно поднимаю брови. — Я перестал причинять себе боль. — Я задыхаюсь от его слов.

— Ты… ты сделал это с собой? — он кивает, опустив голову в стыде. — Зачем? Зачем ты это сделал? — мой голос срывается, и мне приходится смахнуть слезы.

— Это был мой способ искупить вину за то, что с тобой случилось. Только так я мог почувствовать то, что чувствовала ты. — Он поворачивается и берет мои руки в свои. — Твоя боль отпечаталась на мне, и я никогда не забывал.

— Марчелло… — у меня нет слов. — Тебе нужно оставить прошлое позади. — Я делаю глубокий вдох. — Нам нужно оставить прошлое позади.

— Но как ты вообще можешь смотреть на меня? Зная, что я… — он проглатывает свои слова.

— Потому что теперь я знаю обстоятельства. И я знаю тебя, — я указываю пальцем на его грудь, — человека, в которого я влюбилась; человека, который поставил свою жизнь на кон ради меня. Как я могу не любить? — я подношу руки к его лицу, обхватываю его щеки и заставляю посмотреть мне в глаза. — Теперь мы здесь. Пусть остальное уйдет.

— Но… — я качаю головой, прерывая его.

— Даже если бы ты мог изменить прошлое, я бы этого не хотела. Как я могу заставить себя сожалеть о том, что произошло, ведь это подарило мне Клаудию? У нас прекрасная дочь, Марчелло. — Все страдания и все презрение, которые я терпела, стоили того. Я бы не променяла свою дочь ни на что на свете.

— Лина, — простонал он, закрывая глаза и отдаваясь моим прикосновениям. — Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах. Ты не пожалеешь, что выбрала меня.

— Я тоже так думаю, — добавляю я нахально, проводя пальцем по его груди.

— Что ты делаешь?

— Мне кажется, ты что-то начал кое-что раньше. — Мысль о том, что меня почти поймали на месте преступления, делает меня еще горячее.

Глаза Марчелло темнеют, намек понятен. Но есть еще кое-что, что я должна ему сказать.

— Не сдерживайся, пожалуйста. Больше не сдерживайся. — Не думаю, что чувство вины позволило ему отдаться мне до того, как между нами осталась тайна. Теперь все стерто с лица земли.

— Ты уверена? — спрашивает он, и я киваю, прижимаясь щекой к его груди, приникая ртом к его соску.

— Люби меня так, как ты всегда хотел, — умоляю я, в моем голосе звучат два месяца сдерживаемого желания.

Он проводит большим пальцем по моему подбородку и целует меня в нос, прежде чем вернуть меня в кабинет. Я ударяюсь спиной о деревянную раму, но он не останавливается. Руки на моей попе, он поднимает меня, пока я не сажусь на стол, его торс оказывается между моих раздвинутых ног.

— Мне кажется, на тебе слишком много одежды, — замечает он, его взгляд путешествует по моему телу и останавливается на моей белой блузке. Я так торопилась попасть в больницу, что даже не надела лифчик. Мои соски напряглись и уперлись в материал, а его глаза, казалось, пожирали это зрелище.

— Сними это, — приказывает он, его голос совершенно другой. В нем есть что-то дымное, что заставляет меня дрожать. Я подчиняюсь, стягиваю блузку с себя и бросаю ее на пол.

— У тебя самые великолепные сиськи, Лина, — хрипит он, благоговейно глядя на меня. Он обводит пальцами сосок, и я откидываю голову назад, задыхаясь от ощущений. Его рот следующий, губы сосут, зубы обгладывают. Ошеломленная, я поднимаю его вверх по своему телу, целуя его так, как мечтала все эти два месяца. Мои руки тянутся к его брюкам, и я борюсь с молнией, нетерпеливо ожидая, когда он снова почувствует меня.

— Полегче, — усмехается он и помогает мне снять его брюки, а затем делает то же самое с моими джинсами. Я обхватываю его руками, медленно поглаживая его.

— Черт! Вот так. Боже… — Глаза закрыты, рот приоткрыт, Марчелло потерялся в ощущениях. Наслаждаясь его видом в муках страсти, я делаю еще один шаг вперед. Я спрыгиваю со стола и становлюсь на колени. Мое лицо оказывается на одном уровне с его возбуждением, и я высовываю язык, обводя им головку. Его внезапный вздох говорит мне, что я делаю все правильно, поэтому я продолжаю ласкать его, сосредоточившись на нижней части, где он кажется наиболее чувствительным. Я поднимаю голову, наблюдая за его лицом в поисках подсказок. Его брови сведены вместе, руки в моих волосах. Я обхватываю губами член, всасывая его.

— Черт возьми, Лина! Ты, блять, убиваешь меня. — Его голос резок, и это только подстегивает меня. Я двигаю головой вверх-вниз по его длине, забирая как можно больше. — Да! Возьми меня глубже. Твой рот — просто рай, — хрипит он, проникая в мой рот и ударяясь о заднюю стенку горла. — Блять, я кончаю! — он пытается двигаться, но я обхватываю его руками, двигая его вверх и вниз, пока он не кончает в мое горло.

— Черт! Ты… — я облизываю губы, показывая ему, что я нисколько не возражаю. На самом деле, возможно, это была самая сексуальная вещь в моей жизни — когда он был в моей власти — вот так.

— Черт, ты меня просто убиваешь, Лина. — Я поднимаю брови в замешательстве, поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь лицом к столу. Опираясь на локти, я упираюсь в него задницей и, собрав все свое мужество, произношу фразу, которую мне было стыдно сказать раньше.

— Трахни меня, пожалуйста, — громко стонет он, мои слова возымели желаемый эффект. Но он ничего не делает.

— Лина… ты уверена? Это… — он прерывается, боль слышна в его голосе.

— Да. Пожалуйста. — Я хочу этого. Нет, мне нужно это, чтобы наконец закрыть эту ужасную главу моей жизни. Мне нужно, чтобы он взял меня сзади и стер все воспоминания о той ночи.

Он все еще колеблется, и когда я собираюсь что-то сказать, то чувствую, как его рот целует мой позвоночник и спускается ниже. Он тянется к моей попке, его язык пробирается между моих складок.

— О, — извиваюсь я, ощущение новое, но совсем не неприятное. Щелчки его языка заставляют меня ухватиться за край стола. Мои стоны усиливаются, когда он перемещается ниже, захватывая мой клитор и посасывая его.