После того случая, много лет назад, я потеряла надежду, что когда-нибудь испытаю подобное чувство во плоти. Но никто не может отнять у меня мои фантазии.

Честно говоря, даже если бы это произошло в реальной жизни, кто сказал, что я бы не отреагировала на это плохо, учитывая мою травму?

Лучше любоваться на расстоянии. И этот человек будет главным героем моих снов, пока я не получу лучшее подключение к Интернету.

Я снова так погружена в свои мысли, что не замечаю, как Сиси и незнакомец встают с таким видом, словно прощаются.

Мне приходится ждать, пока он и мать-настоятельница уйдут, прежде чем броситься к Сиси, готовая получить больше ответов.

— Кто это был? — Сиси поражена моими словами, и мне приходится подавить смешок, увидев выражение ее лица. Она поднимает одну руку вверх, а другую кладет на грудь, показывая, что переводит дыхание.

— Я же говорила тебе не подкрадываться к людям. — Она с улыбкой качает головой и, сделав еще один большой глоток воздуха, продолжает рассказывать мне все об этом мужчине.

— Он мой брат.

— Твой брат? Он? — спрашиваю я, моя реакция слишком красноречива. Сиси прищуривается, глядя на меня.

— Да. Он. — Она смеется. — Он пришел, чтобы сообщить мне кое-какие новости о семье. Другой мой брат, Валентино, покончил с собой.

— Мне так жаль, — быстро добавляю я, чувствуя себя немного глупо из-за своего предыдущего излияния, когда Сиси получила такие плохие новости.

— Очевидно, он уже был болен. Теперь это не имеет значения, не так ли? Это все вода под мостом. Мне жаль из-за этого, но не похоже, чтобы у нас когда-либо была тесная связь… По сути, он был чужаком.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. — Взяв ее за локоть, мы направляемся в нашу комнату. Нам удавалось, несмотря ни на что, оставаться вместе в одном и том же жилье уже много лет.

— Это печально. Но это то, что есть. Марчелло пообещал, что навестит меня снова и, может быть, даже приведет с собой мою сестру, — говорит Сиси, и я вижу тоску на ее лице. У нее всегда были проблемы с тем, что ее семья бросила ее в монастыре. На протяжении многих лет я видела, как она преодолевала некоторые из своих проблем, но это не значит, что она перестала надеяться, что в какой-то момент она воссоединится с ними. Хотя сейчас Сиси смирилась с тем, что скоро примет свои обеты, это не значит, что это то, чего она хочет. И я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Она просто извлекает максимум пользы из того, что ей выпало.

— Марчелло? — спрашиваю я. Это его имя?

— Да.

— Я никогда раньше не слышала, чтобы ты говорила о Марчелло. — Сиси говорила о своей семье туманно, и я знаю, что Валентино иногда навещал ее.

— Он ушел из семьи много лет назад… Похоже, сейчас он вернулся, чтобы привести дела в порядок. — Ее брат ушел из семьи? Это интересно. Это также рисует его в гораздо более позитивном свете. Сиси очень мало знает о наших семьях, поскольку с рождения воспитывалась в монастыре. И у меня никогда не хватало духу сказать ей, что они преступники. Я также достаточно общалась с мужчинами в семье, чтобы знать, что нам обоим намного лучше без них. Мой брат — единственное исключение, о котором я могу думать. С тех пор, как я была ребенком, он защищал меня от гнева нашего отца. Энцо даже подготовил для меня подходящую пару еще до инцидента. После… он обещал вытащить меня из Сакре-Кер, когда получит наследство. Прошло уже десять долгих лет, но я все еще не теряю надежды. Я доверяю Энцо и знаю, что он сдержит свое обещание. Когда мой отец перестанет быть проблемой, Клаудия, наконец, сможет наслаждаться внешним миром. Одна мысль об этом заставляет меня улыбаться. Это единственное, что поддерживало меня все эти годы.

— И что он сделал? — признаюсь, мне слишком любопытен этот человек.

— Он был адвокатом, сажал преступников. — Сиси улыбается, в ее взгляде отражается гордость. Это определенно достойная похвалы профессия. Он зарабатывает еще больше очков Брауни.

— Он очень хорошо выглядит. — бесстыдно добавляю я и чувствую, как мои щеки краснеют.

— Лина! — восклицает Сиси с возмущенным весельем. — Так вот почему тебе было так любопытно. — Она дразнит меня, и я краснею еще больше.

— Это не так, как если бы я видела красивого мужчину каждый день.

— Может, в следующий раз ты тоже сможешь с ним встретиться.

— И что делать? Упасть в обморок у его ног? — сама мысль об этом вызывает смех. Сцена медленно рисуется в моем сознании. Я бесцеремонно спотыкаюсь и приземляюсь на колени Марчелло. Впервые встречаюсь с ним глазами, и он понимает, что нам суждено быть вместе. Все это заканчивалось, конечно же, поцелуем. Я настолько запуталась в этом сценарии, что Сиси приходится физически трясти меня, чтобы вернуть к реальности.

— На этот раз ты правда ушла в себя, — хихикает она.

— Я уверена, что он не хотел бы ничего больше, чем недо-монахиню с ребенком, — сухо бормочу я, реальность этого довольно удручающая.

— Эй, не выставляй себя напоказ! Ты не монахиня, и ты прекрасна. И я имею в виду действительно красивую. Любому мужчине повезло бы заполучить тебя, — пытается утешить меня, но я отмахиваюсь от нее. Ну и что с того, что я красивая? Мои обстоятельства решительно не таковы.

— Не бери в голову. — Я пытаюсь сменить тему. Знаю, что мечтать — не вредно, но, когда это становится реальностью, тогда это становится вредно.

— Мама! Тетя Сиси! — Клаудия приветствует нас, когда мы возвращаемся в нашу комнату. — Тебя так долго не было! — моя малышка надувает губы в своей обычной манере, а я просто качаю головой.

— В четыре у нас дежурство на выпечке, — внезапно вспоминаю я, и моя голова возвращается к Сиси. Ее глаза на мгновение расширяются, прежде чем посмотреть на время.

— Еще один час. — Она вздыхает с облегчением, и я следую ее примеру. Мать-настоятельница никогда не позволит нам дослушать до конца, если мы опоздаем. Единственное спасение в том, что я могу брать Клаудию с собой на все обязанности, включая приготовление пищи и выпечку. Это одно из наших самых веселых занятий. Завтра воскресенье, и у нас специальный банкет в честь нового священника, который приезжает в Сакре-Кер. Вместе с Сиси и несколькими другими сестрами нам поручили выпекать торты и пирожные, чтобы поприветствовать священника.

— Добавь ещё немного муки. — Я смотрю на массу, которую смешивает Клаудия. Мы все заказали шоколадное печенье и кукурузные кексы. Настоятельница лично посетила нас, чтобы одобрить наши рецепты и, по ее собственным словам, убедиться, что мы готовим только самое лучшее для нового священника.

— Ты знаешь, почему они так взволнованы этим новым священником? — спрашиваю я Сиси, наблюдая, как она покрывает глазурью несколько кексов. Другие сестры делают то же самое, но они находятся вне пределов слышимости.

— Я понятия не имею. Не похоже, что нам нужен новый. — она макает палец в глазурь и подносит его ко рту. Я тут же шлепаю ее по руке, свирепо глядя на нее.

— Ты же не хочешь, чтобы они это видели. — я закрываю ее своим телом так, чтобы Сиси не была видна другим сестрам.

Она закатывает глаза, но снова макает палец в глазурь, на этот раз поднося его к моему рту. Я приподнимаю бровь, глядя на нее, но, видя, что никто не смотрит, я тоже быстро пробую на вкус.

— Неплохо, — киваю, и Сиси одаривает меня улыбкой.

— Смотри! Тебе нужно время от времени капризничать. — Она подмигивает мне.

В Сакре-Кер не так уж много вещей, которые могут сойти вам с рук, но Сиси перепробовала их все. Засыпала во время молитвы, громко выкрикивала ругательства, меняла ингредиенты во время готовки. Если бы ей могла сойти с рук шутка, она бы это сделала. К настоящему времени она уже почти выросла из этого. Но, конечно, мать-настоятельница обвиняет во всем меня, говоря, что это мое дьявольское влияние сбило Сиси с праведного пути. Я даже не могу вспомнить, сколько раз ей приходилось напоминать мне, что меня бы здесь не было, если бы не влияние моей семьи.