— Зачем ты позвала меня сюда, Лина? И будь честна. Я вижу, что тебя что-то гложет.

— Я получала несколько оскорбительных сообщений. Сначала это были письма, а потом они стали появляться и на моем компьютере.

— Что Ластра говорит об этом?

— Я ему не говорила.

— Лина… — простонал Энцо, хлопнув себя ладонью по лбу. — Почему ты не сказала своему мужу? Я согласился на брак только потому, что он должен был оберегать тебя.

— Потому что сообщения касаются его, — шепчу я, наконец-то переходя к истинной причине, по которой я позвала его сюда.

— Что ты имеешь в виду?

— В сообщениях говорится, что он отец Клаудии. — Я

рассказываю с самого начала, что содержало каждое сообщение, а затем мои все возрастающие сомнения и наблюдения.

— Значит, твои доказательства пока сводятся к тому, что у них одинаковые волосы, аллергия и группа крови? — спрашивает он задумчиво, а я просто киваю.

— Это не совсем доказательство. Это означает, что я уже верю в его виновность. Я просто не могу не быть параноиком. Я смотрю на все их общие черты, и у меня возникают сомнения…

Энцо молчит, его челюсть крепко сжата.

— Это безумие, да? Это слишком дико, чтобы даже думать об этом. — Я качаю головой. Мне просто хочется, чтобы мой брат сказал мне, что я слишком многого в этом вижу. Я хочу, чтобы он подтвердил, что мой мир сходит с ума.

— Я не знаю, не слишком ли это безумно.

Я поворачиваю голову в его сторону, мои глаза расширены.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, почти в ужасе.

— Лина, я говорил тебе, что он не был хорошим человеком. Марчелло, которого я знал… Марчелло, которого знали все, был монстром. Черт! Я не думаю, что когда-нибудь смогу простить себя за то, что согласился на этот брак. — Он прижимает пальцы к вискам, делая легкий массаж.

— Что ты имеешь в виду под словом «чудовище»? — мои слова звучат как шепот.

— В каждом плохом поступке, о котором ты могла подумать, он был виновен, — говорит он со вздохом.

— Но это всего лишь слухи, верно? Ты не можешь знать наверняка.

— Лина, было время, когда абсолютно никто не осмеливался идти против Ластра. Все, кто их оскорблял, в итоге погибали, умирали самым ужасным образом. Когда умер его отец и пропал Марчелло, никто не оплакивал их. Как пятно в истории пяти семей, они были быстро забыты.

— Но… это не значит, что он сделал бы что-то подобное со мной, — пытаюсь объяснить я ему, но даже для моих ушей это звучит фальшиво. — Он хотел жениться на мне, верно? С чего бы ему…?

Энцо кладет сигарету в рот и прикуривает. Он затягивается несколько раз, прежде чем выпустить облако дыма. Брат пожимает плечами.

— Я не говорю, что он это сделал. Я только говорю, что он способен это сделать.

Его непринужденная манера не помогает мне справиться с нарастающей паникой. Нет, я уверена, что Марчелло не сделал бы этого. Я знаю его, не так ли? Я знаю, какой он нежный и добрый. Как мог такой человек… Я качаю головой, не желая даже говорить об этом.

— Если тебя так беспокоит то, что сказал незнакомец, ты всегда можешь сделать тест ДНК, чтобы подтвердить свои сомнения.

— Это будет означать, что я подозреваю его.

— Нет, это будет означать, что ты получишь результат, подтвердишь, что это не он, как ты, очевидно, считаешь, и затем сможешь двигаться дальше. Ты сейчас так напряжена из-за возможности, что это может быть он, что едва можешь жить. — Энцо точно подметил все, о чем я думала, и я вынуждена согласиться с его ходом рассуждений.

— Ты прав. Я не думаю, что это он. Но я сделаю это для уверенности.

— Хорошо. Я позабочусь об этом. Тебе нужно только собрать образцы волос Клаудии и твоего мужа. Я попрошу кого-нибудь заехать за ними.

— Мне страшно, — признаюсь я впервые.

— Лина, как бы мне не нравился твой муж, если ты считаешь, что он этого не делал, то я доверяю твоему мнению. Возможно, кто-то просто пытается вбить клин между вами двумя.

— Я думала об этом. Но я все еще…

— Ты должна быть уверена. Я могу это понять. Я позабочусь о том, чтобы ты получила результаты как можно скорее.

Я сдала руки над нераспечатанным конвертом. Энцо послал одного из своих людей доставить его мне. Это заняло меньше времени, чем я предполагала, меньше недели.

Но теперь мне предстоит принять самое важное решение. Открыть конверт и узнать правду или выбросить его, забыть обо всем и довериться мужу. Не помогает и то, что мы с Марчелло близки как никогда. Прошлой ночью у него был один из его ночных кошмаров, и я утешала его всю ночь, пока он рассказывал кое-что о своем чудовищном отце.

В этой истории не сходится так много деталей, и это приводит меня в еще большее замешательство. Вздохнув, я положила конверт в ящик.

Я сделаю это позже.

Может быть, мне страшно от того, что узнаю… Я качаю головой, говоря себе, что есть только один вероятный исход, и это отрицательный результат.

Выбросив все из головы, я выхожу из своей комнаты и направляюсь вниз. Девочки, как обычно, в гостиной, играют в игру. Несмотря на пятилетнюю разницу между ними, Клаудия и Венеция быстро стали лучшими подругами. Сиси тоже присутствует, сидит в дальнем углу комнаты с книгой в руках.

— Так ты снова решила присоединиться к цивилизации? — шучу я, присаживаясь рядом с ней.

Сиси поднимает на меня глаза, на ее губах играет виноватая улыбка.

— Я знаю, что не часто появлялась. Я пыталась найти себя. — Она вздыхает. — Странно, что я впервые могу делать все, что захочу.

— Я понимаю, о чем ты. Но скажи мне, это включает в себя определенного мальчика Гуэрро? — она опускает голову, и я замечаю румянец. Значит, так оно и есть.

— Мы друзья. Я думаю, мы понимаем друг друга. Расскажи мне о себе и Марчелло. — Она поворачивается ко мне, меняя тему.

— У нас все хорошо, — признаюсь я. — Больше, чем хорошо. Он замечательный. — Глаза Сиси расширяются на секунду, прежде чем она разражается смехом.

Я хмурюсь, не понимая ее вспышки.

— Значит, я замечательный. — Веселый голос Марчелло раздается у меня за спиной. Я поворачиваю голову, а там он, ухмыляющийся.

— Тебе не следует подслушивать. — Я поднимаю бровь.

— Как я могу не подслушивать, когда слышу такие драгоценные слова? — его губы кривятся. — Лина, можно тебя на минутку? — Я киваю, и он ведет меня обратно в комнату.

В центре кровати стоит большая белая прямоугольная коробка.

— Что это?

— Открой ее.

Я поднимаю крышку и вижу белое платье — свадебное платье.

— Что… Для чего это? — заикаюсь я, разворачивая платье. Я потрясена, глядя на самое красивое платье, которое я когда-либо видела.

— Я работал над кое-чем для тебя. Я знаю, что у тебя не было сказочной свадьбы, но мне бы хотелось это исправить. — Его выражение лица выражает надежду, и моя грудь сжимается от эмоций.

Как я могла даже подумать, что этот человек может быть способен на что-то настолько отвратительное, как то, что мне пришлось пережить той ночью? Как я могла даже подозревать его?

— У меня нет слов, — говорю я, переводя взгляд с платья на прекрасного мужчину передо мной.

— Давай, примерь его, — призывает меня он, и я с радостью соглашаюсь.

Платье абсолютно идеально. С лифом, заканчивающимся V-образным вырезом, и юбкой, расклешенной в стиле настоящей принцессы, я не могу не любить его.

— Оно идеально, — говорю я ему, кружась и наблюдая, как юбки движутся вместе со мной. Я всегда хотела сделать это.

— Я рад, что тебе нравится. — Марчелло придвигается ближе и кладет руки мне на талию, притягивая меня к своей груди. — От тебя просто дух захватывает, Лина. — Его губы проводят по моему лбу, затем спускаются вниз и останавливаются возле моего уха. — И ты вся моя.

— Да. Вся твоя. — С каждым движением его губ мое дыхание учащается, предвкушение заставляет меня дрожать.

— Есть еще кое-что, — говорит он и низко наклоняется. Он берет еще одну коробку из-под кровати. — Туфли. — Он достает пару белых атласных туфель, украшенных блестками.