Я смывала грязь, пыль, усталость и пот. Опускалась в воду с головой и громко отфыркиваясь, выныривала. Я была почти счастлива. До тех пор, пока не встал вопрос о том, как выкарабкаться из водяной западни. Ступенька в этой бочке была у самого дна. Так, что если присесть, вода накрывала и плечи. А вот как выбраться из этого чудовищного изобретения средневековья, никто никаких инструкций не давал. Можно было бы взять табурет, поставить его в воду, забраться на него и… И тогда неизвестно, как выпрыгивать "на сушу". У-у-у, обложили, сволочи.

— Что ты там так громко сопишь? — весёлый голос Тайлинга настиг меня как раз тогда, когда я выяснила, что без его помощи я никак не обойдусь. Пришлось брать местное полотенце, тщательно осматривать, прикрываться им наскоро и отвечать:

— Мне нужна твоя помощь, — на одном дыхании выпалила я.

Уже через пару секунд, тщательно сдерживая улыбку, мужчина зашёл за ширму, нарочито задумчиво оглядел меня, закатал рукава, опустил одну руку в воду, подхватил меня и с лёгкостью вытащил из бадьи.

— Спасибо, — отчего-то щеки потеплели. Сжала полотенце в кулаки и поболтала голыми ногами, тщательно избегая встречи взглядом с глазами Тайлинга. — Можешь отпустить меня. Дальше я сама.

Чувствовала себя настолько неловко, что хотелось сквозь землю провалиться. И еще и безумно уязвимо. Я знала, что Тай силен, но сейчас, в его руках чувствовала себя крохотной песчинкой. И это яркое ощущение чужой силы, его пальцы, касающиеся обнаженной кожи ног… Ух! Сердце билось о ребра с такой силой, будто пыталось проделать дыру в груди. Во рту внезапно пересохло.

— Нет, — строгий голос мужчины вырвал меня из странного транса. Тай сбросил меня на кровать, с которой уже успел сдернуть покрывало. Лицо уткнулось в подушки, которые пахли травами и немного старостью. — Лежи, Марго, и не дергайся, — припечатал он, придавил рукой между лопаток и рывком содрал полотенце.

Вскрикнула и попыталась… Не знаю. То ли выбраться, то ли прикрыться, то ли все сразу. Но Тай лишь рыкнул и ещё сильнее надавил на спину, пригвождая меня к постели и выдавливая воздух из лёгких.

— Марго, я не причиню вреда, — рыкнул он, — и не хочу, и не смогу. Ты знаешь. Просто доверься. Я натру тебя мазью. Иначе, завтра ты не выдержишь поездку на лошадях.

— Я могу сама, — приглушённый подушкой голос звучал слабо и неубедительно. Кажется, алый след смущения расползался по всему телу. Меня уже едва не колотило от напряжения.

— Да. Я вчера это уже слышал. И сегодня мы все наблюдали результат, — он отнял руку, — Все. Просто не двигайся.

— Дай хоть белье надену, — возмущённо пыхтела и пыталась отвоевать казённое полотенце.

— Наденешь, — меня снова ткнули лицом в подушки, и все же накинули полотенце на попу. Но подняться не позволили. Изверг! А потом запахло травами, ступнИ коснулись прохладные пальцы, втирая мазь, разминая уставшие ноги и даря ни с чем несравнимое удовольствие. Оно мгновенно оттеснило желание возмущаться самоуправству некоторых кровопийц. С блаженным стоном, удержать который не было никаких сил, распласталась на подушках и мысленно осыпала вирра благодарностями, восхвалениями и восхищениями.

Вслух же ничего не говорила. Наоборот сцепила зубы, сжала жёсткую простынь в кулаки и старалась глубоко, но беззвучно дышать. Миссия оказалась почти невыполнимой. Пальцы Тайлинга, приправленные мазью Нияры, творили волшебство. Он поглаживал, надавливал, сжимал и снова поглаживал. Сдавливал так, что было немного больно, и тут же едва касался в лёгкой щекотке. Его касания расслабляли, а мазь Нияры снимала боль и усталость. Волшебство в квадрате, от которого я едва ли не мурлыкала. Расстеклась по постели, сдаваясь на милость победителю. Но, несмотря на легкое головокружение и мурашки, которые раз за разом рассыпались по ногам и заползали на спину, я понимала, чем могут закончиться эти целительские игрища. И я… была просто не готова. Место неподходящее, время, обстоятельства… Да и в целом, Тайлинг сам по себе неподходящий мужчина. Страшно влюбиться, привязаться, отдать сердце тому, кому оно не нужно. У него таких, как я — вагон и маленькая тележка. Уж я-то точно знала. Своими руками отправляла десятки писем от поклонниц в утиль. И испытывала странное удовольствие от этого. Но становиться одной из них? Нет. Не хочу. Не хочу становиться второй Марриссой, которая вздыхает по своему хозяину. Не хочу становиться очередной. Как там Алиара сказала? Ищет ту, которая способна родить? И даже ею становиться не хочу. Отца Тайлинга это не остановило. При жене привел в дом другую. Я так не смогу. Но и осуждать его тоже не стану. При их-то катастрофической ситуации. Так что, сжала зубы и терплю. Все. И ни на что не надеюсь. Не будет никакого «и жили они долго и счастливо». Не с ним.

Когда он оставил в покое мои ступни, уделив внимание каждому пальчику на ногах, я облегченно выдохнула. Но не тут-то было. Смазал ноги до колена и вновь принялся с маниакальным рвением разминать икры, пощекотал ямку под коленкой, от чего я тоненько взвизгнула и попыталась лягнуть своего массажиста. Полотенце, которое прикрывало стратегически важные места, начало съезжать.

— Будешь драться, пеняй на себя, — чуть хрипловатым, низким голосом проговорил Тай и шлепнул меня по попе, и только после этого поправил полотенце.

— Ты что творишь? — прорычала я, кинув гневный взгляд через плечо на этого наглеца. Дышалось тяжело. Прерывисто. А лицо и шея горели так, что хотелось нырнуть в ледяную воду.

— Между прочим, я оказываю тебе неоценимую, жизненно-необходимую помощь. А вместо благодарностей, ты шипишь, как разъяренная кошка и лягаешься, как необузданная лошадь, — и с этими словами, прилепив на лицо максимально серьезную маску, он скользнул рукой по внутренней стороне бедра почти до… до того самого.

Я подавилась возмущением, сдавленно что-то булькнула неразборчиво и сжала ноги. Волна жара накрыла быстро и внезапно. В груди поселилось сладкое томление, волоски на теле встали дыбом, а внизу живота скручивалось хорошо знакомое горячее желание, отдающееся между ног пульсирующим возбуждением.

Подтянула к себе подушку, пыталась отмахнуться от вязкого тумана, который навевал обжигающе горячие картинки того, от чего я намеревалась отказаться. Я пыталась придумать, как мне сменить позу, а потом и дислокацию — подальше от его загребущих рук — но ничего не придумывалось. Как бы я не выкручивалась, оказывалась пред его серыми наглыми глазами, голая, возбужденная и беспомощная. А он, тем временем, совершенно спокойно разминал мои ноги, больше не покушаясь ни на что. Лишь, когда его руки скользнули под полотенце, я задохнулась, а он очень быстро отдернул их, пригладив полотенце и пробормотал:

— Нет, так делать не стоит.

И я уже было расслабилась, как его руки начали разминать спину. И вот тут уже я не сдержала (и вообще-то даже не ожидала) громкого стона. И собственный голос вдруг показался мне совершенно незнакомым — грудной, низкий, будто поднимался из глубин того желания, которое сейчас пульсировало внизу.

— Всевышний, Марго, — он надавил пальцами на поясницу, я рефлекторно выгнулась. И тут же мысленно выругалась. — Харг побери, что такое, — а вот Тайлинг выругался в голос, — ты можешь лежать тихо и спокойно?!

— А ты можешь просто намазать мне спину и прекратить, — голос звучал хрипло, надрывно, — это?! Все.

— Я всего лишь хотел размять тебе мышцы, — он быстрыми движениями смазывал спину, все же наскоро размял плечи, я лишь громко вздыхала. — Одевайся. — Он встал, схватил свой плащ и буквально сбежал из комнаты, пробормотав еле слышно: — Зря я это затеял. Рано.

Я успела одеться и привести себя в порядок. Не только внешне, но и в душе. Заткнула сладкий голосок страсти, симпатии и других ненужных чувств, воззвала к разуму, назначила его главным и, наконец, успокоилась. Но стоило Тайлингу перешагнуть порог, как его последние слова зазвенели в голове и я не удержалась.

— Зачем Тай? И почему сейчас?