Мне стало его жаль в какой-то степени. Но расслабляться было рано. Нельзя было стереть все, что произошло за последний год одним лишь словом «нет». И тем более нельзя было стереть все, что произошло за последние двадцать лет, а может и больше. Нужно поставить твердую точку, иначе каждого из нас ждет печальный конец.

— Я вам верю, — ответила я. — Уже давно верю, но… Сложно признать ошибку, которая стоила стольких жертв. В том числе собственной.

Мне на мгновение показалось, что он вздрогнул и выдохнул с облегчением. Будто я была для него судьей, от которого зависела его жизнь. Но Теодор быстро справился с эмоциями и улыбнулся.

— Я рад, Рейчел. Жаль только, что тебе пришлось узнать правду, пройдя через все это.

— А мне не жаль, — покачала я головой.

— Правда? — искренне удивился Штейн.

— Да. Я упряма. Мне сложно признавать свою неправоту и заблуждения. И я оказалась в ситуации, где на моих слабостях разыграли неплохую партию. Только такая экстремальная ситуация заставила меня прийти в себя и переосмыслить все. И это было неизбежно. Пойдя по грани между жизнью и смертью… Опять, — выдохнула я. — Мне удалось сорвать пелену сказки, рассказанной Ричардом.

Во взгляде Штейна, как мне показалось, проскользнула нотка гордости. Его усики приподнялись от искренней улыбки.

— Сейчас вы скажете, как сильно я похожа на Маринетт? — хмыкнула я.

Он засмеялся.

— Да. Хотел. Но больше всего в твоем голосе прозвучали твердость и мудрость Ксандра.

На меня напало смущение. Щеки залились румянцем, а губы непроизвольно растянулись в улыбке. В этот же момент дверь в комнату открылась. Алан растеряно встал в дверном проеме. Его поразила картина, которая открылась перед ним. Наниматель, которого он защищал от наемницы, сидят в одной комнате и улыбаются. Выражение, которое появилось на лице Алана, еще сильнее позабавило меня: растерянность, смятение, даже испуг. Он замер и не решался войти в кабинет.

— Проходите, Алан, — улыбнулся Штейн и жестом пригласил его сесть на свободное место рядом со мной. — Мы вас уже заждались.

Алан медленно закрыл дверь за собой и с некоторой осторожностью уселся на предложенное место. Я не сводила с него глаз, а с моих губ не сходила ухмылка. Он то и дело переводил взгляд с Штейна на меня и обратно.

Я словила себя на мысли, что мне чертовски нравится, когда Алан пребывал в растерянности. Он становился слишком милым и уязвимым. Мне так и хотелось обнять его и укрыть от опасности. Но с другой стороны, так и подмывало пошутить над ним подольше.

— Вижу, — хриплым голосом ответил он. Прокашлявшись Алан уже увереннее продолжил: — И видимо вы уже успели решить некоторые свои разногласия.

— Да, — весело хохотнул Теодор. — Но это не значит, что вопрос закрыт.

— Верно, — согласилась я.

Алан с нескрываемым удивлением посмотрел на меня. Я улыбнулась ему и расслабленно расположилась в своем кресле, собираясь продолжить сложную для нас всех беседу. Но, по крайне мере, сейчас в воздухе не витало напряжение, которое сковывало и тело, и дух.

— Ну что ж, — первым начал Штейн, — и правда, не знаю с чего начать. Рейчел, хочу для начала прояснить мою связь с твоей семьей. Семья Беррингтон была моим давним партнером, и я имел честь быть другом твоего деда. Мы вместе начинали бизнес, и наши отношения переросли в настоящую крепкую дружбу. К сожалению, твой дедушка умер раньше, чем ты родилась.

— Да. Но Маринетт мне рассказывала о нем.

Теодор удовлетворенно кивнул.

— Он покинул нас неожиданно, но я сохранил теплые отношения с его детьми. Ксандр, Маринетт и Ричард, — Теодор с теплотой перечислил имена всех трех Беррингтонов-старших. — Ксандр стал моим партнером не задумываясь. А когда родилась ты, он попросил меня стать твоим крестным, и я не смог ему отказать.

Он улыбнулся такой мягкой и нежной улыбкой, что я смутилась. Я осознала, что Теодор относился ко мне не просто как крестнице, а как к родной внучке или племяннице, хоть мы никогда и не были близки и даже знакомы, чтобы образовалась такая связь. Уж точно не с моей стороны. Пока что.

— Смерть Ксандра и Миранды стала для меня ударом. Я пытался убедить Маринетт позволить мне участвовать в твоей жизни. Я не претендовал на роль опекуна, как этого желал Ксандр, что было указано в завещании. Я хотел сделать все, чтобы отгородить тебя и Маринетт от влияния Ричарда, которого на момент тех трагических событий я уже успел хорошо узнать. Но мы знаем, что Маринетт категорически отказалась. К тому времени у нее уже был сильный голос и влияние. Благодаря многим партнерам и друзьям она смогла меня сковать по рукам и ногам. Я не хотел вынуждать ее применять грязные приемы, поэтому отступил, но не переставал наблюдать за вашей семьей со стороны, на сколько это было возможным со всеми принятыми Маринетт мерами предосторожности.

Да. Тетя хорошо постаралась скрыть меня от мира. Но не смогла огородить от самой главной опасности, исходившей из самого сердца нашей семьи. Я опустила взгляд представляя все события, произошедшие в прошлом. Я была ребенком и многого не знала, не понимала и не помнила. А ведь рядом со мной разворачивалась по истине судьбоносные события. Но хорошо, что я ничего не понимала. Детям ни к чему раньше времени осознавать, что мир — темное и несправедливое место, в котором слишком много жестокости.

— Но я не оставлял надежды прижать Ричарда, — продолжил Теодор, переводя взгляд на Алана, который слушал его внимательно и сосредоточенно. — Я поставил ставку на Стефана Фалька.

Я подняла глаза на Алана. Он сжал до хруста кулаки. Мне хотелось прикоснуться к нему, обнять, укрыть от болезненных воспоминаний, но я удержала этот порыв до лучшего момента. Да и имела ли я право на это?

— Стефан давно пытался выйти на след поставщика нелегального оружия. Вы наверняка слышали, что это очень серьезная проблема для Швеции. И так совпало, что за этим стоял как раз Ричард Беррингтон. Но действовал он чужими руками. Ричард умело заметал следы благодаря влиянию и ресурсам старшего брата, пока тот был жив, а впоследствии это место заняла его сестра.

Теодор сделал глубокий вздох. Рассказ давался ему с трудом. Воспоминания тяжелых моментов жизни отнимало слишком много сил.

— Твой отец, — Штейн бросил быстрый взгляд, в котором я заметила вину, — был первоклассным специалистом. И когда дело вновь зашло в тупик, я смог выйти на Стефана сам. Точнее… Так совпало, что мы оба в одно время искали встречи друг с другом. Какого же было мое удивление, когда я узнал детали, которые отыскал Стефан. Мы быстро смогли заполнить все пробелы, и пришли к одному печальному выводу: прямых доказательств причастности Ричарда Беррингтона у нас все равно недостаточно.

— Но как вы поняли, что именно мой дядя стоял за таким масштабным делом? Столько личностей участвуют в перегонке оружия… — уточнила я. — Что его выдало?

Теодор раскинул руками и снова сплел их в замок. Облокотившись локтями на стол, он внимательно заглянул поочередно в наши с Аланом глаза.

— У меня с Ричардом начались проблемы еще за долго до начала всей заварушки. Мои люди регулярно сообщали мне о подозрительных сделках на границах. Так уж случилось, что я долгое время следил за нелегальными путями.

Мы с Аланом переглянулись.

— Скажем так, — смущенно прокашлялся Штейн. — Я был связан с людьми, которые работали в правоохранительных органах. Им нужен был человек, который имел связи в определенных кругах.

Крот? Теодор Штейн — «крот»?

— Так вот как вы с отцом нашли друг друга, — хмыкнул Алан. — Я все гадал, как отцу удалось связаться с вами.

Теодор Штейн кивнул. А я попыталась скрыть свой шок. На меня обрушилось осознание, какой опасный и влиятельный человек стал моей мишенью. Теперь я лучше понимала слова дяди. Штейн, если бы действительно хотел избавиться от меня, без проблем и с легкостью смог бы это сделать. Что стоит совершить один звонок нужным людям… Хочешь легально устранить врага — звонок в правоохранительные органы. Не хочешь привлекать внимание властей — сигнал лучшему наемнику.