Повезло!

Я снова различила приглушенные восклицания за дверью и осторожно отодвинула створку. Меня встретил темный коридорчик, что вел в традиционный японский зал.

Мне сегодня невероятно «везет»!

Коридор вел в самое начало зала. Я остановилась за углом прислушиваясь и оценивая обстановку. Выглядывать было бы не разумно и опасно.

— Фабиан, прошу, успокойся, — подал голос Алан.

Алан? Ну конечно, он же прихвостень Штейна!

Эта мысль разозлила меня. Я очень медленно перевела пистолет в боевой режим. Щелчок по счастливому стечению обстоятельств совпал с очередным восклицанием Фабиана:

— А ты почему так спокоен, Алан?! — обратился он к парню на шведском.

Маринетт, благодарю, что заставляла меня учить все эти чертовы языки! Когда встретимся на том свете, обязательно скажу тебе «спасибо»!

— Потому что смысла сейчас нет впадать в истерику. Главное — Рейчел с нами, она жива… Пока… — Алан тяжело выдохнул, а мое сердце отреагировало на его голос острой болью.

Я запрокинула голову и прикрыла глаза.

Почему душевная боль тяжелее и болезненнее физической?

Живот продолжал ныть и покалывать. Я опустила на него взгляд, и мои глаза расширились от увиденного. По больничному халату расползалось темное багровое пятно.

Разошлись швы! Мало времени? А что потом, Рейчел? Ну, убьешь ты его при всех, а дальше?

Я зажмурилась от боли и от тяжести принятия решения. Мне никак не удавалось найти рационального и здравого ответа на свои действия. А эмоции подталкивали на безрассудство.

— Моя крестница выживет, Алан. Она — Беррингтон. Истинная фурия семьи, какой была до нее Маринетт!

Я распахнула глаза.

Это точно он. Штейн. Как же выводит из себя все, во что мы втянуты по милости моего дяди и этого человека. Я. Алан. Маринетт. Родители. Все мы. И только потому что «большие боссы» не могут уладить свои трения. Мои отец и мать погибли из-за всех этих разборок. Ричард. Штейн. Они оба виновны. Их личная война втянула слишком много невинных людей.

— Даже если Рейчел очнется, что маловероятно, — продолжал Фабиан, видимо не очень оптимистично настроенный на мое выздоровление. — Она не сможет взять на себя обязанности главы дома. Осталось полтора месяца до ее так называемой инаугурации. Да и Ричард уже объявил всем, что Рейчел Беррингтон, разумеется подставная, уже отказалась от прав наследования. Если мысейчасего не остановим, потом уже не сможем это сделать тихо, ну или хотя бы без лишнего шума.

— Вы правы, дядя, — услышала я знакомый женский голос. — Я тоже считаю, что Ричарда Беррингтона нужно остановить сейчас. К тому же, он укрепил связь с семьей Альтман. А они сейчас жаждут мести, а значит тоже готовятся нанести по нам удар. Особенно, Уильям в бешенстве из-за действий Алана.

— Пусть нападает. Я жалею, что вторая пуля не попала в его черепушку так же как в его братца.

Я похолодела.

Алан убил Эда?

В ужасе я вспомнила, как голова Эдгара странно дернулась. Как яростно завопил Уильям.

Значит мне не привиделось.

— Да, Уильям это не оставит так просто. Но мои информаторы сообщают, что Эдгар Альтман выжил и сейчас находится в очень тяжелом состоянии, — сообщил другой мужской голос, видимо принадлежавший Сатио.

Я слишком хорошо запомнила этот недовольный тон, пока находилась в полудреме.

— Жаль, — хмыкнул Алан.

— В любом случае, мы не можем затаиться и сидеть смирно! Если вы не хотите действовать, как предлагаю я, то хотя бы давайте продумаем план отражения атаки.

— Думаешь, мы это не обдумываем? — спросил человек, которого я никак не предполагала встретить в этой компании. — Я и стервочка уже подключили связи, чтобы в случае чего отразить нападение этих психов.

Эван. Я против воли улыбнулась. Старый друг.

Но какого черта он тут забыл?! И что за «стервочка» с ним?

Ответ пришел незамедлительно:

— Сколько раз тебе повторять, чтобы ты перестал меня так называть! — несмотря на грубость в голосе, девушка говорила со смешком.

— Значит твои русские друзья, Эван, все-таки с нами? — с надеждой в голосе спросил Штейн.

— Да, — ответила за Эвана девушка. — Бабушка не может простить Ричарду убийство Маринетт. Видели бы вы ее ярость, как только я сообщила ей об этом.

— Хорошо, передайте бабушке мою признательность, Настя, — ответил Штейн.

— Обязательно.

— Что касается Рейчел… — продолжил он. — Я верю, что она очнется и это случится в скором времени.

— А ждать и не нужно.

Я сама от себя не ожидала этих слов. Подняв ствол, я вышла ко всем и нацелила его прямо в голову Штейна.

В зале все испуганно и ошарашено посмотрели на меня. В центре сидел Теодор Штейн собственной персоной. Мое появление его будто никак не удивило и не испугало в отличии от других присутствующих. По правую от него руку сидел в окружении семьи японец Ичиро Симидзу. Я знала его по документам Ричарда. Его жена и дочь испуганно придвинулись к спине мужа и отца. А парень, сидевший по правую руку от него, нахмурился и стал точной копией отца. Сатио. Наследник семьи рукой закрыл свою сестру и не сводил с пистолета глаз. По левую руку от Теодора сидели Фабиан Холм и Катерина Столт. Ужас в ее глазах даже рассмешил меня. Она переводила взгляд с меня на Алана и обратно. Алан же медленно поднялся и выставил руки вперед.

— Сиди, пока не пристрелила тебя, — прошипела я, переводя пистолет на него.

— Рейчел… — нежно обратился он ко мне.

— Сядь, будь хорошим мальчиком, — мой холодный тон удивил даже меня.

— Голубоглазик, в этом нет нужды, мы можем спокойно все обсудить. Здесь никто тебе не враг, — Эван старался разрядить обстановку смешком и своей обворожительной улыбкой. Но мой суровый взгляд и удар вбок в исполнении рядом сидящей девушки быстро умерил его пыл.

В зале наступила вопросительная тишина. Я усмехнулась и вновь наставила пистолет на Штейна.

— Так вот вы какой, Теодор, — хмыкнула я. — Не будь мы с вами в таком положении я бы даже попросила бы вас научить меня так искусно прятать свою личность.

— Рад, что ты очнулась, крестница. Но ты слишком рано поднялась с постели. Твои швы разошлись и теперь кровоточат.

— Очень мило с вашей стороны. Вы не первый раз видите меня такой.

— К сожалению, ты права, и мне это совсем не нравится, — грустно выдохнул он. — И все же, Рейчел, тебе стоит опустить пистолет и вернуться в свою комнату, а Ханако Симидзу подлатает твою рану.

Теодор указал на женщину, что пряталась за спиной мистера Симидзу. Она вся сжалась, когда я посмотрела на нее.

— А если я не хочу? Что если я хочу выстрелить в вас?

— Тогда почему ты еще этого не сделала? — спросил он со снисходительной улыбкой.

— Потому что хочу получить ответы на свои вопросы, прежде чем мы оба отправимся в Ад, — прорычала я.

Как ни кстати перед глазами начали появляться черные искорки. Я прикоснулась к животу. Ткань уже полностью пропиталась кровью и прилипла к телу. Боль прошла и появилось неприятное покалывание с онемением.

— Думаю, ты сейчас не в состоянии их слушать. Рейчел, позволь тебе помочь, — уже обеспокоенно проговорил Теодор с трудом приподнимаясь.

Его беспокойство меня позабавило. Краем глаза я заметила, что Алан сделал шаг в мою сторону.

— Только попробуй подойти ко мне! — закричала я.

Меня мутило. Голова кружилась, но я упрямо стояла на ногах. Алан поднял руки вверх. Он был бледным как полотно, а его замученный и наполненный болью взгляд вынудил меня вздрогнуть и усомниться в правильности своих действий. Под его глазами появились черные тени, а щеки впали. Но сильнее всего мое внимание привлек пластырь на виске.

Дело рук Уильяма…

— Митт Ламмет, позволь нам помочь тебе, как только ты поправишься, мы ответим на все твои вопросы, только прошу, дай зашить твою рану. Она очень серьезная!

Я хмыкнула.

— Ах, Алан, какой же ты милый, — с издевкой в голосе ответила я. — Почему ты не послушался меня?