Ее сердце бешено колотилось в груди. Ее охватило чувство надвигающейся паники. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной, такой ранимой. Все, кого она знала, вероятно, сейчас читали те же самые слова за утренним чаем или кофе. Они будут возмущены. Будут чувствовать отвращение. Даже те, кто будет ее жалеть, не оправдают метод, к которому она прибегла, чтобы исправить положение. Ни одна женщина, даже в самом отчаянном положении, никогда не стала бы выставлять себя перед прессой в подобном виде.

Ее репутация была безнадежно испорчена.

Ее пальцы переплелись, когда мистер Финчли зачитал заключение:

“Частные психиатрические лечебницы - это проклятие нашей системы. Это всего лишь коммерческие спекуляции, осуществляемые в интересах владельцев. Все, что требуется для поступления, - это две справки, подписанные двумя врачами, не связанными друг с другом, и заявление, подписанное родственником, который слишком часто просто жаждет получить наследство. Согласно этим правилам, любой здравомыслящий англичанин или англичанка могут быть без особых трудностей помещены в частную психиатрическую лечебницу. Это всего лишь пять случаев, которые быстро следуют один за другим. Сколько еще таких случаев, о которых мы ничего не знаем?

В столовой воцарилась тишина. Все сидели с мрачными лицами, никто не решался произнести ни слова.

- Ну что ж, - наконец пробормотала Дженни. - Это было... пугающе.

- Это было мощно, - сказал мистер Финчли. - И очень убедительно.

Он сложил газету и отложил ее в сторону.

- Но вы правы, мисс Холлоуэй. У любого, у кого есть жадные родственники, от этого по телу пробежит холодок страха.

Хелена разжала пальцы и положила ладони на колени. Ее ладони, прижатые к белой батистовой юбке утреннего платья, были влажными.

- Все идет точно по плану, - заверил ее Джастин. - Тебе совершенно не о чем беспокоиться.

Она бросила на него мрачный взгляд. Что она могла сказать? Ни один джентльмен никогда этого не поймет.

Дженни положила салфетку рядом со своей тарелкой.

- Тебя беспокоит твоя репутация? Ты считаешь, что ее уже не спасти?

Хелена встретилась взглядом с Дженни.

- Я знаю, что это глупо.

- Забота о репутации никогда не бывает глупой.

Мистер Финчли с беспокойством посмотрел на Хелену.

- Если бы был какой-то другой план действий...

- Его не было, - сказал Джастин.

Хелена знала, что Джастин прав. Был только один доступный курс.

- Да, ну... в любом случае, уже слишком поздно передумывать. Должно быть, все уже прочитали статью.

- Не говори глупостей, - сказала Дженни. - Половина дам, которых мы знаем, все еще в постели.

- Они скоро проснутся. К обеду обо мне будет судачить весь Лондон.

Дженни накрыла руку Хелены своей.

- Пожалуйста, не убивайся, моя дорогая. Ты знаешь, что это был единственный выход. И что с того, что общество отвернется от тебя? Тебе никогда не было дела до их мнения.

- Нет, - призналась Хелена. - Но легко не обращать внимания, когда у тебя есть преимущество.

- У вас все еще сильная позиция, - сказал мистер Финчли. - Вы сказали правду. Что может быть сильнее этого?

С тех пор как Хелена поселилась на Хаф-Мун-стрит, она привыкла принимать посетителей между часом и тремя пополудни. Но в тот день, когда была опубликована статья, никто не пришел. Она сидела в гостиной и ждала, пока маленькие часы на каминной полке деликатно отбивали один час, затем другой.

- Даже самые бесстыдные сплетники не осмелились показаться, - натянуто произнесла она. - Неужели они считают, что мой дядя прав? Что я действительно сумасшедшая?

- Они трусы, - проворчал Джастин. Он мерил шагами комнату, слишком взволнованный, чтобы сидеть рядом с Хеленой и Дженни. - Они не двинутся с места, пока не увидят, откуда дует ветер.

- Мистер Торнхилл совершенно прав, - согласилась Дженни. - Они будут ждать, пока тебя не навестит кто-нибудь достаточно влиятельный, а затем последуют за ним, как лемминги.

Хелена признавала, что это правда. Так было принято в приличном обществе. Немногие рискнули бы сделать неверный шаг. Им требовался лидер. Кто-то, кто сделает первый шаг.

Без четверти три этот кто-то прибыл.

- Граф Вулвертон, - объявила миссис Джерроу.

Хелена вскочила на ноги, когда лорд Вулвертон вошел в гостиную. Его лицо было суровым, а проницательные глаза сверкали. Она пересекла комнату, чтобы поприветствовать его.

- Милорд.

Она протянула руку.

Он взял ее в свою.

- Что означают эти обвинения в утренней газете? - потребовал он. Его взгляд на мгновение задержался на лице Джастина, и он неодобрительно сдвинул брови при виде всех этих порезов и синяков.

- И что с тобой случилось, Торнхилл?

Джастин подошел и встал рядом с ней. Его поза была неприветливой.

- Небольшая стычка, - сказал он. - Неважно.

- Пожалуйста, проходите и присаживайтесь.

Хелена провела лорда Вулвертона в гостиную. Он подождал, пока она займет свое место, прежде чем опуститься в кресло сам.

При его появлении Дженни устроилась в кресле с откидной спинкой у камина и занялась рукоделием. Она никогда не принимала участия в приеме гостей, предпочитая играть роль скромной и молчаливой спутницы.

Джастин был таким же молчаливым, но не отстранился. Он опустился в кресло напротив лорда Вулвертона.

Его светлость не стеснялся в выражениях.

- Ваш отец был бы потрясен, мадам.

Хелена приподняла брови.

- Потому что я обратилась к прессе?

- Вы выставили себя напоказ. Сделали себя объектом насмешек. Это было плохо сделано.

Он нахмурился, глядя на нее.

- Вам лучше было прийти ко мне.

- К вам? С какой стати я должна была это делать?

- Ваш отец был моим самым старым другом. Конечно, я не был неотъемлемой частью вашей жизни все эти годы, но вы могли бы обратиться ко мне из вежливости. Я льщу себя надеждой, что все еще имею некоторое влияние.

Хелена склонила голову.

- Очень большое, милорд. Но это был вопрос безумия.

Он презрительно хмыкнул.

- Скорее, вопрос жадности. Вы забываете, что я знал вашего дядю, когда он был мальчишкой. Он и в лучшие времена был коварным авантюристом. Я бы не стал его недооценивать. Если бы вы обратились ко мне, я, возможно, вмешался бы.

Это было правдой? Помог бы он ей? Хелена сомневалась в этом.

- Откуда мне было знать, что вы сами не сочли бы меня сумасшедшей? Вы посоветовали моему отцу поместить мою мать в частную лечебницу. Были все шансы, что вы уготовили бы мне ту же участь.

- Ваша мать? - Лорд Вулвертон нахмурился. - Вы были ребенком. Вы не понимаете, о чем говорите.

- Я знаю, что моя мать была печальна, - тихо сказала Хелена. - Но она не заслуживала того, чтобы ее из-за этого упрятали за решетку.

- Это было нечто большее, чем печаль, мадам. Это была самая настоящая меланхолия. Она не вставала с постели. Она отказывалась есть или пить. Не заботились о самых насущных потребностях. Ваш отец консультировался с лучшими врачами. Они посоветовали более теплый климат, но, когда он перевез ее на континент, ей стало хуже. Психиатрическая лечебница была его последним прибежищем.

Хелена ошеломленно откинулась на спинку стула. Она никогда раньше не слышала ничего подобного. Она не помнила, как вела себя ее мать, когда еще жила дома. Она была слишком молода. Ее единственными воспоминаниями были воспоминания о матери в лечебнице, вялой и ни на что не реагирующей, с гладкими волосами и кожей цвета пергамента.

- Откуда вы знаете, что у меня нет таких же симптомов?

- Состояние вашей матери было заметно по ее глазам, по бледности кожи. Если бы у вас была такая же болезнь, вы бы не смогли ее скрыть. Только не тогда, когда вы каждый вечер ходите в театр или на бал. Это было бы очевидно для всех.

- Ни лорду Фладу, ни сэру Бернарду, ни кому-либо другому из джентльменов, к которым я обратилась за помощью, когда мой дядя впервые начал меня мучить, это не было ясно. Я сказала им, что он пытается заставить меня переписать наследство на себя, что он угрожал мне. Ни один из них не пожелал выступить в мою защиту.