- Вы одна из них, миледи, - сказал мистер Бутройд.

Хелена замерла, у нее перехватило дыхание. Значит, это не было простым намеком. Он хотел говорить прямо.

Час назад она, возможно, и обрадовалась бы откровенному разговору. Однако теперь она обнаружила, что у нее не хватает на это духу.

- Да. Да, я знаю.

Она сжала пальцами мягкие кашемировые складки своей шали.

- Я никогда не хотела...

Лгать? Строить козни? Воспользоваться добротой Джастина?

Нет, она ничего такого не хотела. Она думала только о себе. Как сбежать от своего дяди. Как найти достойного, честного джентльмена, который защитил бы ее своим именем.

Она поступила более чем эгоистично. Она поступила жестоко. Если у нее были какие-то сомнения в этом, все, что ей нужно было сделать, это вспомнить выражение лица Джастина, когда он сидел у ее постели, упершись локтями в колени и склонив голову под тяжестью ее предательства.

Но она не станет оправдываться. Только не перед управляющим Джастина. В конце концов, у нее еще осталась гордость.

- Миледи?

Она поднялась со своего места на диване. Мистер Бутройд тоже быстро поднялся.

- Я пойду прогуляюсь.

Его брови поползли вверх.

- В такую погоду?

- Это всего лишь мелкий дождик.

- Вам лучше остаться дома.

- Несомненно.

Она расправила подол своего серого шелкового платья и поплотнее закутала плечи в шаль.

- Я прогуляюсь до конюшен, чтобы повидаться с Невиллом. Думаю, это мне разрешено

Губы мистера Бутройда сжались в тонкую линию.

- Я не думаю, что с вашей стороны разумно ходить на улице. Если вы еще раз упадете...

Это решило бы множество проблем. Возможно, даже ее собственные. Но она не стала бы говорить такие вещи мистеру Бутройду. Какой в этом был смысл? Он твердо решил думать о ней плохо. Она, конечно, не винила его.

- Вы можете пойти со мной, если ххотите, - сказала она.

Она не стала ждать, последует ли он за ней.

Хелена шагала вниз по дорожке, ее ботинки хрустели по мокрому гравию, а юбки яростно развевались на ветру. Она была рада видеть, что дождь прекратился. Тем более что на ней не было ни шляпки, ни перчаток. Она в спешке покинула аббатство, слишком расстроенная разговором с мистером Бутройдом, чтобы найти свой плащ и другие аксессуары для активного отдыха.

Она найдет выход из этого положения. Должен же быть какой-то выход.

Хотя она ни за что на свете не могла представить, что это может быть за способ.

Они с Дженни ломали голову несколько месяцев. Только когда Дженни нашла объявление Джастина, ей показалось, что забрезжил свет в конце туннеля.

- Видишь это? - сказала Дженни, указывая на газету. - Он солдат, как и твой брат. И к тому же тихий, с поместьем в сельской местности. А еще лучше, Хелена, посмотри на это. Его не волнует состояние женщины. И он вообще ничего не говорит о ее внешности. Довольно многообещающе, тебе не кажется?

После визита доктора Коллинза Хелена вяло лежала на кровати, свернувшись калачиком на боку и уставившись на оклеенную шелковыми обоями стену своей спальни.

- Ты не хочешь взглянуть на это? - спросила Дженни. - Мы всегда говорили, что твой дядя ничего не сможет сделать, если ты будешь замужем. Незнакомый человек - это не идеально, я знаю. Но у нас мало времени. А Флит-стрит не так уж далеко. Я могу заскочить в офис этого мистера Т. Финчли, эсквайра, и выяснить все подробности. Возможно, все это пустая болтовня, но, безусловно, стоит посмотреть

Хелена никак не отреагировала. Она чувствовала себя такой разбитой. У нее едва хватало сил пошевелиться.

Дженни сидела рядом с ней на кровати, убирая волосы с ее лба.

- Не сдавайся, - тихо сказала она. - Пожалуйста, не сдавайся.

Хелена не сдалась. Надежда затеплилась в ее груди при мысли о побеге, маленький, едва тлеющий огонек, который подпитывался ее собственной встречей с мистером Финчли, а затем, позже, письмами Джастина.

«Дорогая мисс Рейнолдс», начинал он каждое из них. За исключением последнего письма. Письмо, подтверждающее ее поездку в Девон для встречи с ним. Оно было адресовано «Моей дорогой мисс Рейнольдс».

Моей дорогой.

Необыкновенная близость со стороны ее будущего мужа.

По крайней мере, так казалось в то время.

Если бы она только знала тогда, каким красивым окажется Джастин. Каким высоким, властным и харизматичным. Если бы только она знала, как страстно он поцелует ее в отеле «Стэнхоуп», как его большие руки обхватят ее лицо с нежностью, от которой у нее защемило сердце при воспоминании об этом.

Я могла бы влюбиться в него.

Осознание этого поселилось в ее груди, теплое и светлое. Это было не так тревожно, как она себе представляла. Совсем наоборот. Ведь Джастин Торнхилл был не только красивым мужчиной, способным дарить поцелуи, от которых она таяла, как патока. Он был хорошим человеком. Невыразимо добрым и стойким, он яростно защищал всех, кто был на его попечении.

Она узнала это о нем за время их разлуки. Это было невысказанной темой в каждом ее разговоре с Невиллом, мистером Бутройдом и миссис Уитлок. Джастин заботился о людях. Он защищал их.

Несмотря на свое ворчание и безапелляционность, на часто мрачное выражение лица, несмотря на позорное происхождение, Джастин Торнхилл был самым настоящим джентльменом из всех, кого она когда-либо встречала. Слишком хорош для нее.

Влюбиться в него? Она не могла придумать ничего более опрометчивого. Только не тогда, когда она лгала ему таким чудовищным образом. Только не тогда, когда она обманом заставила его жениться, хотя он этого не хотел.

Нет. Лучше держать себя в руках. Таким образом, когда он отвергнет ее - когда он отошлет ее прочь, - ее сердце не разобьется вдребезги.

Она направилась к конюшням, наклонив голову навстречу усиливающемуся ветру. Подъездная дорожка постепенно изгибалась, спускаясь вниз мимо скал. Холодный воздух ударил ей в лицо, когда она пересекла ее край. Она набрала полные легкие воздуха, вдыхая дикий, солоноватый запах моря. До конюшни оставалось всего несколько шагов. Там было бы теплее и...

- Какого черта ты здесь делаешь?

Вздрогнув, она подняла голову.

Джастин стоял в нескольких ярдах от нее, одетый в забрызганное грязью пальто, с сумкой, перекинутой через плечо. Его черные волосы были мокрыми, шляпу он небрежно держал в руке, затянутой в перчатку.

Все мысли о том, чтобы ожесточить свое сердце, растворились в воздухе.

- Джастин.

Она побежала ему навстречу, шурша шелковыми юбками. Она добежала до него всего за несколько торопливых шагов и обвила руками его шею. Это было нелегко. Он был намного выше ее. Должно быть, он наклонился к ней или наклонил голову. Она была слишком потрясена, чтобы понять, что именно.

- Ты вернулся.

- Конечно, вернуся.

Его голос был хриплым. Он обнял ее одной рукой за талию, чтобы поддержать.

- Хелена, я весь в грязи.

- Мне все равно.

Он долго не отпускал ее. Она чувствовала, как дождь стекает по ее спине и плечам, впитываясь в скрученные и заплетенные в косы волосы. Широкие рукава-пагоды соскользнули к локтям, легкий муслин нижних рукавов намок на воротнике его пальто. Передняя часть ее лифа тоже была влажной.

Наконец она отстранилась от него и ослабила смертельную хватку, которой сжимала его шею. Она вытерла капли дождя со своих щек ладонями. Она молилась, чтобы он не подумал, что она плачет.

- Что ты делаешь на улице? - снова спросил он. - Где Невилл?

- В конюшне. Я собиралась... я собиралась... посидеть с ним, пока он работает.

Джастин посмотрел на нее сверху вниз с непроницаемым выражением лица.

- А твои шляпа и перчатки?

- В аббатстве.

Он сбросил с плеч дорожную сумку и снял пальто. Она стояла неподвижно, пока он набрасывал его ей на плечи. Пальто было на шерстяной подкладке, еще теплое от тепла его тела, и такое большое, что почти полностью закрывало ее.

- Натяни его на голову, - сказал он. - Пойдем. Последние две с половиной мили я мечтал о теплом камине и чашке чая.