- Я бы не хотела, чтобы вы простудились, - сказала она вместо этого.

На губах Джастина мелькнула улыбка. У нее возникло неприятное ощущение, что он точно знает, о чем она думает.

- Не такой уж я хрупкий, - сказал он. - Иначе я бы долго здесь не продержался.

- Да, полагаю, что нет.

Она выдавила из себя слабую улыбку в ответ, хотя в данный момент улыбаться ей хотелось меньше всего на свете.

Завтра, если все пойдет по плану, этот мужчина - этот незнакомец - станет ее мужем. Хорошо это или плохо, но по закону он будет наделен всеми правами, которые являются привилегией мужчины по отношению к своей жене. И он сможет пользоваться эими правами любым способом, который выберет. Он мог бы избивать ее, если бы захотел, или ограничивать ее в правах. Он мог сделать почти все, что угодно, разве что не убить ее, и никто ничего не сказал бы.

Это был брак, каким она его знала. И именно на это она добровольно согласится в бюро регистрации в Эббот-Холкомбе.

Невозможно было думать об этом без сопровождающей волны паники.

Она сглотнула.

- Я очень надеюсь, что к тому времени, как вы вернетесь в аббатство, дождь прекратится.

- Я думаю, что так и будет.

Дальнейший разговор был прерван еще одним легким стуком в дверь. Появился седовласый слуга, который сообщил, что пришел разжечь огонь. Пока он возился у очага, разжигая огонь, появилась Бесс с чайным подносом.

- Миссис Блевинс просила передать, что сегодня утром она испекла свежие пирожные, - сказала она, ставя поднос на низкий столик рядом с креслом Хелены. - Вам нужно что-нибудь еще, мисс?

- Нет, спасибо, Бесс. Этого вполне достаточно. Пожалуйста, передайте нашу признательность миссис Блевинс.

- Да, мисс.

Бесс сделала еще один неестественный реверанс, прежде чем удалиться, слуга последовал за ней. Дверь в личную гостиную закрылась за ними с решительным щелчком.

Хелена расставила чашки и начала разливать чай. Как женщина в семье, состоящей из одних мужчин, она давно привыкла распоряжаться чайным подносом. Однако в присутствии Джастина привычный ритуал казался неуклюжим и новым. Она чувствовала, что он наблюдает за каждым ее движением.

Если он и заметил ее смущение, то не подал виду. Но когда она подавала ему чашку, ее пальцы коснулись его пальцев. Он посмотрел на нее, и на его лице появилось странное выражение.

Она застыла на стуле.

- Что такое?

- Ничего.

- Я вас позабавила.

- Нет, вы меня удивили. - Он поставил чашку с чаем себе на колени. - Вы заботитесь обо мне... как жена.

Ее щеки вспыхнули.

- Конечно, нет. Я просто хочу, чтобы вам было удобно. Это самое малое, что я могу сделать после того, как вы из-за меня выехали в такую погоду.

- Не только из-за вас. Я тоже завтра женюсь, если вы забыли.

- Да.

Она приготовила себе чашку чая, добавив в нее большое количество сахара. Дженни всегда предпочитала чай с большим количеством сахара в критических ситуациях. Хелена помнила, что это было все, что она пила в течение нескольких недель после известия об исчезновении брата.

- Но это я настояла на поспешной свадьбе. Осмелюсь предположить, что вы предпочли бы дождаться объявления о помолвке.

- Три недели? Вы приписываете мне большое терпение.

- Не терпение, нет, но… Разве вы не хотите обвенчаться в церкви?

Он взял с подноса пирожное.

- Я произвожу на вас впечатление особо набожного человека?

- Не обязательно быть набожным, чтобы венчаться в церкви. Это просто традиция.

- Я не являюсь ни тем, ни другим. Именно поэтому простая регистрация брака меня вполне устроит.

Она сделала маленький глоток чая. Горячая, сладкая жидкость обожгла ей горло. Она согрела ее с ног до головы, помогая успокоить расшатанные нервы так же надежно, как и всегда.

- Даже если это будет в Эббот-Холкомбе?

- У нас не такой уж большой выбор. Если мы хотим пожениться как можно скорее.

Он на мгновение опустил взгляд в свою чашку с чаем, и на мгновение нахмурил брови.

- И на самом деле там не все так плохо. Там есть прекрасный отель и несколько очень приличных магазинов. Возможно, вы захотите посетить некоторые из них, пока мы будем в городе.

- О нет. В этом нет необходимости. Я не шутила вчера, когда сказала, что обойдусь вам недорого.

- И я не шутил, когда сказал, что у вас будет все, что захотите.

Она теребила мягкий край своей индийской шали. Она лежала на стуле, все еще наполовину накинутая на руки.

- Мне действительно ничего не нужно. Я взяла с собой достаточно. После того, как мы поженимся, я смогу послать за остальными своими вещами.

- Остальными вещами?

Джастин посмотрел на нее поверх своей чашки.

- Сколько еще осталось?

- Гораздо больше вещей осталось в Лондоне. Их было слишком много, чтобы брать с собой в поезд. В моем саквояже и так почти не было места. И у меня нет горничной, чтобы стирать и гладить мои платья. Все в ужасном состоянии.

Ее слова вырвались в спешке. Казалось, она не могла их остановить.

- Я хотела выглядеть как можно лучше, но я путешествовала одна и не хотела привлекать к себе внимание.

- Хелена, - прервал он ее. - Хелена, все в порядке.

- Я болтаю без умолку, не так ли?

Она посмотрела на него, внезапно почувствовав себя беспомощной.

- Боюсь, я потрясена.

- Я знаю. Я разберусь с этим.

- Вы не сможете.

Он одарил ее быстрой, кривой улыбкой.

- Испытайте меня.

Хелене до боли хотелось довериться ему. Рассказать ему все. Переложить все свои проблемы на его широкие плечи. Она видела, что он был готов нести их. Он был грубоват и неприступен, но в то же время добр и нежен. Теперь она поняла это совершенно ясно. Ее мучила совесть, что она, должно быть, обманывает его, но за прошедший год она слишком часто становилась жертвой, казалось бы, симпатичных джентльменов, чтобы сейчас доверять своим инстинктам. Несмотря на то, что Джастин Торнхилл казался искренне обеспокоенным, в глубине души она понимала, что не сможет полностью доверять ему, пока они не поженятся.

И это нормально, сказала она себе. Меньше чем через день они станут мужем и женой. Тогда у нее будет достаточно времени, чтобы довериться ему. Фактически, целая жизнь. Возможно, он ей даже понравится.

Хотя, будет ли она ему нравится, когда все уже будет сделано, это уже другой вопрос.

Она сделала еще один глоток чая.

- Дело не в чем-то одном. Это чувства. Нервы.

- Я думаю, все это вполне естественно.

Ее брови приподнялись.

- Вы нервничаете?

Джастин некоторое время молча смотрел на нее. Чуткость, которая светилась в его глазах всего несколько мгновений назад, постепенно уступила место чему-то жесткому и почти хищническому.

- Я волнуюсь. Не думаю, что смогу по-настоящему расслабиться, пока вы не станете моей.

Желудок Хелены совершил неприятный кульбит. Она поспешно сделала еще один глоток чая, не сводя с него глаз.

- И я тоже. Пока вы не станете моим, то есть.

К ее изумлению, на шее Джастина, чуть выше линии шейного платка, проступил тусклый румянец. Он прочистил горло.

- Я говорил вам - то есть, я знаю, что не говорил, но я собирался - о вашем платье и вашей...

Он указал на ее шаль.

- Это из Индии?

- Да. Это подарок моего брата.

- Да, это выглядит очень мило, - сказал он. - Вы выглядите очень мило.

Она поставила чашку на блюдце и поставила их на поднос. Сердце у нее колотилось с необычайной силой.

- Спасибо. Но вы не должны чувствовать себя обязанным говорить такие вещи.

- Я и не чувствую.

- Мы уже договорились, что романтика не обязательна в таком соглашении, как наше.

- Какое отношение имеет романтика к чему бы то ни было?

Хелена не смогла придумать приемлемого ответа, поэтому вместо этого обратилась к чайному подносу. Она снова наполнила их чашки, а затем предложила Джастину еще одно пирожное. Она выбрала одно и для себя, а затем потратила некоторое время на то, чтобы разрезать его - совершенно без необходимости - на ровные четвертинки.