— С обыкновенной опекой. Я у тебя детей забираю.

— С чего бы это? — растерянно отозвался он.

— Дети не должны жить с отцом-алкоголиком, — отчеканила теща, — да еще и с гулящим.

— А почему я гулящий? Я собираюсь жениться на порядочной женщине! Я хочу жить нормальной жизнью, работать, воспитывать детей!

— И первым же делом ты нажрался! — повысила голос Анна Федоровна. — Тебе не стыдно? У жены пятки не остыли, а он жениться собрался!

— А вы знаете, почему я нажрался? — тоже повысил голос Володька. — Я же устал, как собака, таская продукты и спиртное!

— Володя, надо было нам позвонить, — сказал Вадим, — мы бы помогли.

— Да не до того было! Короче, устал я, завалился спать, а ночью проснулся, будто толкнул кто-то. И так холодно! Пошел в туалет, смотрю, а входная дверь настежь открыта! Оглядываюсь, смотрю — и окна все открыты!

Я похолодела от услышанного.

— Может, устал и забыл дверь закрыть? — предположил дед.

— Я точно закрыл, — нахмурился Володька, — у меня на автомате, захожу домой и сразу закрываю. Но даже если так — если дверь можно забыть закрыть, но как же окна? Я что, по-вашему, специально ходил перед сном и открывал их? В декабре месяце?

— А может, грабители в дом забрались, пока ты спал?

— Ага, и зачем-то окна открыли! В общем, мне так страшно стало! Вспомнил, что ящик водки на кухне стоит. Пошел и взял бутылку. Нет, ну а что мне оставалось?

— Врет он все, не слушайте его! Ищет себе оправдание! — не сдавалась Анна Федоровна. — Можно было выпить чуть-чуть и опять лечь спать, но ты почему-то напился до свинского состояния. А это говорит о том, что у тебя склонность к алкоголизму.

— Да нет у меня никакой склонности, — продолжал распинаться Володька, — да, сначала я хотел выпить чуть-чуть. Сел на кухне, выпил, закусил и думаю: что ж так-то? Почему Нинка, такая молоденькая, вдруг заболела? Почему умерла? Как же так, ведь дети маленькие остались? И вдруг я услышал в голове Нинкин голос: «Хватит, надоело!».

Мы все подавленно замолчали. Даже Анна Федоровна не нашлась, что сказать. Я содрогнулась, представив, что не смогу уснуть этой ночью от страха.

— И ты продолжил пить? — спросил дед. — Помогло?

— Ну конечно, я уснул хотя бы. И дальнейшей жизни без своих детей я не представляю! Признайтесь, Анна Федоровна, вы просто хотите, чтобы внучки жили с вами. Но я их родной отец, я работаю и хорошо зарабатываю. Полноценную семью создам. И дочкам будет со мной хорошо. И я обещаю вам — вы всегда сможете с ними видеться! Даже на выходные забирать и на каникулы.

Женщина уткнулась в платочек, плечи ее вздрагивали.

У Валентины Николаевны тоже глаза были на мокром месте:

— Ох уж наши детки!

— Ладно, — Володька решительно встал, — пойдемте, Анна Федоровна, я вас провожу до дома. Время позднее, людям спать надо.

На следующий день мы с Вадимом пошли в ЗАГС и подали заявление о разводе.

— Ты сейчас куда, на работу? — спросил он у меня, когда мы вышли на крыльцо.

— Ну да, а ты?

— А я прямо сейчас в деревню поеду.

— Поезжай, — я улыбнулась и пошла по направлению к станции.

По пути вспомнила, что дом Диминых родителей совсем рядом, и решила зайти к ним. Помнится, Любовь Григорьевна говорила, что работает во вторую смену, а сейчас как раз утро. Подойдя к дому, я внимательно посмотрела на окна. Где тут шелохнулись занавески, когда я заходила в прошлый раз? Оказывается, я ошиблась. В доме имеется цокольный этаж, вот и спутала окна.

Дверь мне открыла Любовь Григорьевна.

— Ой, Альбиночка! — обрадовалась она. — Заходи-заходи. Что-то ты вообще не заходишь.

— Да некогда, — я прошла в квартиру, — я и сейчас ненадолго, мне еще на работу надо. А перед работой в институт заехать, скоро сессия.

— Ну хоть чай-то попьешь? Я пирожки сегодня не пекла, зато есть замечательные свежие рогалики из нашей булочной.

— Чай попью. А я заходила к вам седьмого ноября, хотела с праздником поздравить.

— А мы с Иваном Аркадьевичем после демонстрации сразу на дачу уехали. Ты бы хоть позвонила, предупредила. Мы бы и тебя с собой взяли.

— Да как-то спонтанно получилось. Мне знакомые сказали, вроде видели Диму в городе, ну я и пошла к вам узнать.

— Да что ты, в городе… Придумают же такое, — по лицу женщины пробежала тень, — знать бы еще, когда он вернется.

— Ну, мне он не сказал ничего определенного. Сказал, может вернуться через два года, а может через два месяца.

— Мы с отцом так же поняли.

Я вошла на кафедру и огляделась. За столом Надежды Аркадьевны сидела незнакомая мне женщина средних лет в очках — наверно, тоже лаборант или методист. Рядом с ней сидела девочка-подросток в очках и с косичкой.

— Вы кого-то ищете? — внимательно посмотрела на меня женщина.

— Да, у меня скоро сессия, я взяла методички на заочном. Решила зайти поздороваться с Пал Санычем и Надеждой…

— Тихо! — вдруг шикнула она на меня. — Никогда, слышите, никогда больше в этих стенах не упоминайте имя Надежды!

— Боже, что случилось? — перепугалась я.

— Эта аферистка бросила Пал Саныча, представляете? — почти шепотом сказала сотрудница.

— Как?

— Только между нами, хорошо? Сбежала с каким-то моряком, прислала заявление о разводе, чтобы заочно развели. На Пал Саныча страшно было смотреть. Представляете, нашла себе партию повыгоднее, мерзавка.

— Как же я ему сочувствую!

— Теперь день и ночь диссертацию пишет, — так же тихо поведала женщина, — говорит, не успокоится, пока не станет профессором и начнет зарабатывать не хуже моряка.

— У него обязательно все получится, — с чувством сказала я.

— Конечно, получится! Вон, Танечка школу закончит и придет сюда работать. Да, Танечка? Поможешь Пал Санычу научные труды печатать?

— Помогу, — застенчиво улыбнулась девочка, обнажив редкие зубы.

Я вгляделась в нее и узнала черты Татьяны Олеговны. Неужто она и есть? Ну, тогда я даже не сомневаюсь. Эта поможет, еще как поможет! Так поможет, что станет второй законной супругой Пал Саныча!

Прошло три месяца.

Рабочий день приближался к концу. Негромко играло радио, а я неспешно расставляла по местам сданные экземпляры.

Настроение было превосходным. На улице с каждым днем заметно теплело, многие переходили на осенние пальто и ботинки. Иногда случались похолодания, но весна все увереннее вступала в свои законные права. Сессия была давно закончена, и я успешно перешла на четвертый курс. Прошли уже все значимые праздники — Новый год, двадцать третье февраля и восьмое марта.

Дед с Валентиной Николаевной сегодня утром объявили, что все-таки собираются пожениться официально. Пусть, я могу за них лишь порадоваться. Конечно, свадьбы никакой не будет — в силу возраста они не желают помпезности. Хватит похода в ЗАГС и росписи. А Володька недавно женился на Маше, но и они по понятным причинам пышную свадьбу не стали устраивать. Живут теперь с Машиной мамой и воспитывают троих детей, как и хотели.

Вадим как уехал к своей Тоньке в деревню, так и не возвращался. Звонил пару раз, болтал с дочкой, врал о «командировке». Лариска рассказывала, что и им он звонил — узнавал, когда планируется очередной рейс. Ритка пока не подозревает о нашем с Вадимом разводе, но заветное свидетельство я уже получила и храню на работе. Кстати, свитер для Димы тоже связала, держу его на верхней полке в своем шкафу.

По радио начался концерт по заявкам радиослушателей. Зазвучала первая песня, и как раз одна из любимых многими новинок! Вот же подарок, — подумала я и сделала звук погромче. «А знаешь, все еще будет», — напевая вместе с певицей, я продолжала расстановку фонда.

Как нарочно, в этот момент послышался звук открываемой двери. Ну как же некстати пришли посетители! Придется сделать потише, а я так хотела насладиться замечательной песней.

Я вышла из-за стеллажей, взглянула на вошедшего и только и смогла вымолвить: