Вот и я сейчас. Не спеша поужинала, просмотрела программу телевидения. Ничего интересного сегодня не показывали. Поэтому я решила сходить к той самой соседке, которая с мужем приходила к нам ночевать. Разузнаю новости, да заодно поинтересуюсь, не умеет ли она вязать. Может, повезет, и она научит меня этой премудрости.
Я надела шлепанцы и, как была в домашнем халате, открыла дверь. Соседи по площадке именно в таком виде и ходили друг к другу.
— Ты далеко собралась? — дед услышал из своей комнаты звук открываемой двери.
— Да к Катерине из… — начала я говорить, повернулась к проему двери и заорала от ужаса.
В тусклом свете подъездной лампочки прямо перед нашей дверью стояла полная невысокая фигура.
— Что там? Кто там? — рядом со мной материализовался дед с фонариком.
— Мамочка, что случилось? — прибежала с воплями Ритка.
Дед осветил фонариком площадку перед дверью, и мы увидели… замызганную, взлохмаченную, не похожую на себя, Пашину.
— Не узнали? — слабо улыбнулась она. — Да я и сама себя в зеркале не узнаю.
Женщина вошла в прихожую, даже не думая спросить разрешения. Я невольно закашлялась. Едкий запах сто лет немытого тела заполонил все помещение. Стоял жаркий летний вечер, все форточки были открыты настежь, но нормально дышать при этом стало невозможно.
— Ты откуда? — ахнула я. — На чем добиралась?
— Альбина, — с укоризной сказала Валюша, — ты дай мне сначала помыться, а потом спрашивай, хорошо? Я еле как добралась до дома, а ванна занята. Соседка по коммуналке только что залезла мыться. А она у нас любит набирать полную ванну с пеной, с какими-то экстрактами. И сидит там, балдеет.
— Так надо было вежливо постучать и объяснить ситуацию. Сказала бы, что только с дороги.
— Ой-й, мы же живем дружно. А если я начну свои права отстаивать, то вся наша коммуналка передерется. Мне проще к друзьям сходить да спокойно помыться. Ладно, давай мыло и чистое полотенце. Помоюсь и все расскажу.
— А Анечка в Москве осталась? — заикнулась Ритка.
— Рита, не мешай тете Вале, — одернула я ее, — понятно же, что в Москве.
Мы прошли в зал. Я уселась в свое любимое кресло, дед с Риткой устроились на диване.
— Может, все окна настежь открыть, чтобы сквозняк сделать? — засуетился дед. — Или, хотите, я закурю в комнате? Я пепельницу возьму.
Он взял из «стенки» синюю стеклянную пепельницу и закурил, стоя у распахнутой двери балкона. И прав ведь оказался! Запах крутого табака в эту минуту показался мне намного приятнее, нежели сто лет немытое тело.
— Фух! — плюхнулась наконец Пашина на диван со вздохом облегчения.
Ритка инстинктивно отодвинулась подальше.
— Так ты на чем приехала? — спросила я. — На самолете, наверно. На поезд никаких билетов не было, я ведь узнавала.
— Конечно, на самолете, — Валюша порозовела и стала похожей на себя прежнюю. — Я ведь и не надеялась улететь. А тут, представляете, повезло! Какой-то хор должен был улетать на гастроли. А потом гастроли отменили. И мы, все, кто оставался в очереди, попали на самолет до Иркутска.
— До Иркутска? А оттуда как же?
— Ой, мне было уже все равно. Я готова была хоть на перекладных добираться. Но повезло, билеты были в свободной продаже, правда, до Хабаровска. Но ничего. Из Хабаровска легче приехать. А тут еще раз повезло — на ближайший рейс до нашего города нашлись билеты. И вот я дома! Закинула чемодан в свою комнату. Пошла в ванну, а там заперто. Спрашиваю у тети Ани, кто там. А она говорит, да там Янка закрылась. А это всегда надолго, она там часами лежит, музыку слушает, шампанское попивает. Ну, я сразу к вам.
Как же мне это нравится — «сразу к вам»! Как будто у нас тут общественная баня, и мы всегда рады ублажить гостей за небольшую плату.
— Ну, сейчас обсохнешь, да и домой можно идти. А то потом по темноте страшно будет.
— А вы с Риткой меня не проводите? — удивленно протянула она.
— Не-а, Ритке завтра на музыку, а мне на работу.
— Ну и что? Вы же так любили прогуляться на сон грядущий, проводить нас с Анечкой…
— Ой, а Анечка когда приедет? — Сразу вмешалась Ритка.
— К концу лета, — ответила Пашина и опять вперила в меня недоверчивый взгляд бледно-голубых выпуклых глаз, — а тебе как так быстро на работу?
— А так, — развела я руками, — я и билеты брала, чтобы чисто на время отпуска съездить.
— Знаешь, ты так изменилась в последнее время, — покачала она головой, — вязание забросила, проводить меня не хочешь.
— Да куда провожать? Начитаешься всяких криминальных сводок…
— Каких криминальных сводок? — подняла она брови. Дед тоже с удивлением на меня покосился.
— Да попалась статья в одной газете…в Москве еще. Там писали, что женщину хулиганы поздно вечером поймали и ограбили.
— Да ты что? Но это, наверно, у них в Москве, и то нечасто. А у нас здесь такого нет…
«Всякое есть, — я грустно усмехнулась, вспомнив Димины разговоры о гласности, — просто сейчас про такое не пишут».
Толком не обсохнув, Пашина пошла собираться на выход.
— Да и правильно, — говорила она, обуваясь в прихожей, — мне и самой завтра с утра ехать в Арсеньев. Хватать Валерку в охапку, и в ЗАГС. Потом бежать со свидетельством о браке в жилищный отдел, тыкать их носом, чтобы двухкомнатную дали. Кстати, поможете нам с переездом? Я чемоданы с тюками соберу, но их же надо будет относить на новую квартиру.
— А не проще грузовик заказать с грузчиками?
— Нет, не проще, — лукаво улыбнулась Пашина, — мои финансы поют романсы. В Москве все истратила, так что… Ну ладно, я побежала, пока.
Я закрыла за ней дверь на замок и к соседке решила не ходить. Как-то пропало все настроение, да и время позднее — не для гостей.
Оставшиеся дни до выхода на работу я провела без особой пользы. Так уж получилось. Соседка Катерина, как выяснилось, вязать не умела. У других соседей спрашивать я как-то не решилась. Никаких курсов по вязанию найти не удалось. Были лишь кружки при доме пионеров, да и те открывались с началом учебного года.
— А ты не помнишь, как я вязать научилась? — спросила я как-то у деда.
— Да как, мама тебя с раннего детства учила. А потом в школе у вас кружок был.
Получается, Альбина вязала с раннего детства, значит, был и опыт, и знания. А как я в тридцать лет начну осваивать ремесло? Этот вопрос пока что оставался открытым.
Как-то незаметно подобралось воскресенье.
— Настроение приподнятое? — пошутил дед вечером.
— С чего бы это?
— Ну как же, завтра на работу, как на праздник.
— Ага, — помрачнела я.
— Сама же хотела продвигаться, — напомнил он, — а такие вещи просто так не даются. Без труда, сама понимаешь.
Это он верно подметил. Любой мало-мальски заметный человек в любой организации с чего-то начинает. И никому это начинание легко не дается.
В восемь утра я пришла на инструктаж, а оттуда — в отдел кадров.
— Вы инструктаж прошли? — Анна Николаевна забрала направление с подписью инструктора. — Сейчас вызову Садовскую, и она отведет вас в отдел.
Вскоре за мной явилась та самая дамочка с прической «боб», и мы вместе пошли на второй этаж.
Я первая ступила на территорию отдела, в котором предстояло работать. Осмотрелась. Слева от входа за стеклянной перегородкой сидел, уткнувшись в бумаги, мужчина лет сорока. Справа было большое помещение — три стола слева у окна, три стола справа. Еще один стол, с пишущей машинкой, стоял у дальней стены посередине.
— Товарищи! — громко сказала Садовская, входя следом за мной. — Познакомьтесь с нашим новым сотрудником, это Альбина Леонидовна Новосельцева. С сегодняшнего дня она работает в нашем отделе.
Мужчина за стеклянной перегородкой привстал и сказал через громкоговоритель:
— Добро пожаловать, мы очень рады! — и опять углубился в свои бумаги.
Из-за первого стола слева стала подниматься полная черноволосая женщина с глазами, подведенными черным карандашом. Она приветливо улыбнулась и пошла было к нам навстречу, но вдруг испуганно остановилась.