Женщина слушала меня, не перебивая, и лишь понимающе улыбалась.

Я дошла до того момента, как впервые поехала к Диме в гости, когда мы услышали через распахнутую форточку звук клаксона.

— Ой, Иван Аркадьевич приехал, — Любовь Григорьевна выглянула в окно, — да, это он. Ты иди, Альбиночка, вам ехать далеко, а еще обратно надо вернуться засветло. Расскажешь в следующий раз. Ты приходи к нам почаще, хорошо? Так рады будем!

— Хорошо, — пообещала я.

Возле подъезда стоял знакомый оранжевый «Москвич». Я помахала Любовь Григорьевне, которая стояла на балконе, села рядом с Иваном Аркадьевичем, и машина тронулась. Надо же, в первую же встречу без всяких проблем узнала их имена-отчества.

Мы пронеслись мимо конечных остановок нашего города, мимо пригорода, и вскоре потянулись бесконечные километры дороги вне населенных пунктов. С обеих сторон высился лес, иногда мелькали поля и луга. Машин на трассе было совсем мало. В основном — грузовики вроде того, на котором ездил Вадим, да КАМАЗы. Иногда встречались пассажирские автобусы межгорода типа «ЛАЗов».

И теперь уже Ивану Аркадьевичу я рассказывала о поездке в Москву, о Диме. И в такие минуты отодвигались куда-то на задний план тревожные мысли, забывалось, что Дима вообще-то сейчас на войне.

Я дошла до того момента, как мы решили во что бы то ни стало предупредить несчастного Валерку, какая подлость его ожидает.

— И вот знаете, в тот момент, сгоряча, я была полностью уверена, что так и надо сделать. А теперь мне не дают покоя мысли — правильно или неправильно. Ведь по сути не наше это дело. И Валюшу тоже можно понять. Через каких-то десять лет ее дочери стукнет восемнадцать, а они ютятся в однокомнатной.

— И что? — удивился Иван Аркадьевич. — Именно, что восемнадцать лет, взрослая девка будет. Сама уже найдет, где ей жить. Или от предприятия квартиру получит, или к мужу уйдет.

Ага, восемнадцать Анечке стукнет в девяносто втором году, когда от предприятия ничего уже не получишь.

— Смотря на каком предприятии она будет работать, — сказала я, — не везде же квартиры дают. Да и очередь отстоять придется. Лет десять точно. К мужу уйти? А вдруг со свекровью не заладится? Или попросту разведутся?

— Мы же тоже небольшую квартиру получили на троих. А наши соседи въехали в такую же, но их четверо — двое детей было. И ничего, все же как-то устраиваются. Нет, — подумав, он мотнул головой, — неправа все же твоя подруга, неправа. Правильно Дима сказал: где ты такую нашла.

Иван Аркадьевич переключил скорость на повышенную, и машина понеслась еще быстрее. А я еще раз подумала, что не смогла бы управляться с «коробкой» после того, как привыкла ездить на «автомате».

Пару раз мы останавливались на небольшой отдых, и вскоре увидели среди деревьев на обочине белый прямоугольник с надписью «Арсеньев».

Поначалу за окном мелькали лишь частные деревянные дома. И вдруг я заметила парящую на фоне голубого неба огромную белую фигуру.

— Ой, что это? — воскликнула я. — Иван Аркадьевич, остановите, пожалуйста!

— Да мы можем прямо туда подъехать, если хочешь.

— Хочу, конечно, хочу!

Кто бы мог подумать, что в такой глубинке можно увидеть такую красоту?

Мы заехали на сопку и вышли из машины. На постаменте стоял белоснежный памятник высотой в четыре человеческих роста.

— «Выдающемуся исследователю Дальнего Востока, неутомимому путешественнику Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву, в честь столетия со дня рождения», — прочитала я надпись.

— Ух ты, — замер в восторге мой спутник, повернувшись в сторону от памятника.

Я тоже посмотрела туда. Под площадкой простирался, как на ладони, цветущий, искрящийся в солнечных лучах город.

— Боже, — пробормотала я в замешательстве.

— А что удивляться, город процветающий, здесь два оборонных завода. Люди хорошо зарабатывают, живут в радость. Говорят, у них даже остановки из мрамора.

— Город контрастов, — хмыкнула я, — люди хорошо живут, а однако Валерку в общежитии обокрали.

— Ну, мало ли какой сброд в общаге подобрался. Может, из глухих деревень едут на заработки, может, недавно из заключения. Общага есть общага. А так, я слышал, тут квартиру легко получить, даже в очереди стоять не надо. Может, твоя Валюша захочет к нему сюда переехать? Сразу трехкомнатную дадут.

— Да вряд ли. У нее там работа по специальности.

Мы сели в машину и поехали в город. Теперь уже попадались и двухэтажные дома, и пятиэтажки, и даже девятиэтажки. Вдоль дороги трепетали высокие кипарисы и тополя. Дворы тоже утопали в зелени. Возле кинотеатра взвивались в воздух струи фонтана, вокруг которого резвились дети и гуляли женщины с колясками.

Проехав мимо огромного парка, мы решили остановится и спросить у прохожих, как проехать к заводам.

— А вам какой надо, «Аскольд» или «Прогресс»? — спросил первый попавшийся парень. — На «Аскольде» вертолеты выпускают, а на «Прогрессе» подводные лодки, — добавил он не без гордости.

— Вообще-то нам оба завода нужны, — ответила я.

— Ну, вот управление «Аскольда», — он показал рукой.

Я взглянула в ту сторону. К зданию управления вела аллея, обсаженная елями, посреди которой стоял памятник Ленину. На высоких столбах развевались красные флаги. И был еще один столб, на котором висела модель вертолета.

Иван Аркадьевич заглушил машину, и я пошла к зданию управления.

— Вам куда? — спросили дежурные на проходной.

— В отдел кадров, — ответила я, — хочу узнать насчет работы.

По длинным коридорам туда-сюда сновало множество людей с бумагами и ватманами. Кто-то показал мне, где отдел кадров.

В кабинете сидели две совершенно спокойные женщины.

— Здравствуйте, — приветливо сказала я и положила каждой на стол по шоколадке «Фантазия», — мне надо найти одного вашего сотрудника. Помогите, товарищи.

— Поможем, — покладисто кивнула одна из них.

Главное, чтобы это был тот самый завод, на котором работает Валерка. А то шоколадка всего одна осталась. Кадровичка просмотрела информацию в каких-то папках, потом встала из-за стола.

— Пойдемте, — встала она вскоре из-за стола, — проведу вас к начальнику цеха. И этого Пашина я знаю. Сейчас вроде все у него в норме.

Сейчас? В норме? Должно быть, имеет в виду, что после дурдома все пришло в норму.

Мы вышли на улицу с противоположной стороны от фасада. Прошли в другое здание с огромными окнами, и долго шли по коридорам.

— Ой, а как я потом без вас обратную дорогу найду? — запаниковала я.

— Если вам ненадолго, могу подождать, — улыбнулась женщина, — а если надолго, так спросите потом у кого-нибудь. Народу много.

— Да, я тоже заметила, у вас так много людей работает.

— Очень много. Я утром выхожу на работу и встречаю своих подружек из соседнего дома. У следующего дома к нам присоединяются другие коллеги. И так идем-идем, и к заводу уже толпой подходим. По утрам у нас тьма народу на улицах.

Наконец мы подошли к двери с табличкой «Начальник цеха». Кадровичка открыла дверь без стука и сказала:

— Сан Саныч, тут твоего Пашина разыскивают.

Навстречу нам поднялся из-за стола упитанный мужчина средних лет, внимательно на меня посмотрел:

— А он вам зачем?

— Да моя подруга — его жена… бывшая… попросила его найти, — ответила я, не вдаваясь в подробности.

— Жена? — он взглянул на меня озадаченно. — Так Валерка же ей сколько раз звонил, а ей то некогда, то прямым текстом посылает. Знаете, как она парню жизнь испортила?

Я посмотрела на него, потом на кадровичку и, — была не была, — решила сказать, как есть.

— Понимаете, ей сейчас дают квартиру, и хотят дать однокомнатную. А она хочет двухкомнатную. Вот и решила опять за него замуж выйти.

— Да как замуж выйти, если она его ненавидит? — прогремел возмущенно Сан Саныч.

— Поверьте, я ей то же самое говорила. Но ей главное урвать эту двухкомнатную, будь она неладна. А потом она что-нибудь придумает, в ЛТП его отправит или в дурдом.