— Не беспокойтесь. Для одежды найдется лучшее применение. Я сомневаюсь, что она надела бы что-нибудь больше одного раза.

Она взяла руку Алтеи, сжала ее.

— Честно говоря, я рада избавиться от нее. Она постоянно меняла свое мнение о том, чего хочет, но уже после того, как мы закончили все делать. Это становилось утомительным.

Она посмотрела через плечо Алтеи и хлопнула в ладоши.

— Хорошо, дамы, возвращаемся к работе. Представлене окончено.

Теперь это была Алтея, смаргивающая слезы от простой доброты. Когда-то она многое принимала как должное и, без сомнения, не оценила бы то, как трудолюбивая швея, зарабатывающая на жизнь доброжелательностью других, вступилась за нее.

— Надеюсь, до ее прихода все прошло нормально, — сказал Бенедикт, придвинувшись ближе, отвлекая Алтею своим присутствием. За что она была ему благодарна. Она никогда не проливала ни слезинки на публике и, конечно же, не хотела начинать сейчас.

— Все было прекрасно, — заверила она его.

— Я с нетерпением жду готовых платьев.

В его оценивающем взгляде была нотка печали.

— Я помню, ты говорила мне, что леди Джоселин когда-то была твоей самой близкой подругой. Это была она?

Она просто кивнула, ибо что еще можно было сказать?

— Теперь она выйдет замуж за человека, который тебя бросил.

— Похоже, так оно и есть.

Она была благодарна, что он остановился на этом. Они попрощались и вышли под дождь. Или сделали бы это, если бы их не ждала изысканная синяя карета с красной отделкой и лакей сразу же не открыл дверцу, когда они вышли. Рука Бенедикта легла ей на поясницу, когда он подтолкнул ее вперед.

— Это для нас?

— Да. Внутрь. Быстро.

Лакей помог ей подняться, и она устроилась на плюшевом сиденье. Карета покачнулась, когда Бенедикт присоединился к ней и сел напротив.

— Как она у тебя оказалась? — спросила она, когда они двинулись.

— Она принадлежит моему брату Эйдену. Я был у него в гостях и попросил одолжить ее, чтобы ты не промокла.

— Я ценю твою заботу, а также то, что ты настоял на том, чтобы леди Джоселин извинилась.

Она смотрела в окно на пелену дождя, слушала, как он барабанит по крыше кареты, убаюкивая ее спокойствием и тишиной, совершенно противоположными напряжению, которое она чувствовала в магазине.

— Ты чрезвычайно искусна в проявлении высокомерия, — тихо сказал он, как будто он тоже находил атмосферу мирной и не хотел ее нарушать.

— Должен признаться, я чуть не захлопал в ладоши, когда ты выразила ей свои соболезнования.

Она слегка покачала головой.

— Я уже кипела от злости, потому что она угрожала отказать Бет в оплате. Я собиралась уйти после объявления, что Бет ничего не будет делать для меня, но потом эта милая женщина вступилась за меня, и леди, которой я когда-то была, вышла на первый план, и я не могла позволить леди Джоселин остаться безнаказанной.

— Бет заплатят за это приданое.

— Ты не должен оплачивать.

— Я не буду. Семья леди Джослин заплатит, так или иначе. Мне просто нужно узнать, кто ее отец. Или ее старший брат. Тот, кто несет за нее ответсвенность.

Он пожал плечами.

— Или, возможно, я попрошу Чедборна заплатить.

Немного злобы и ликования отразилось в его улыбке.

— Эта идея нравится мне даже больше.

Она посмотрела на его большие руки в перчатках, сложенные на бедрах.

— Когда ты говоришь "так или иначе…“

— Возможно, они проиграют больше, чем обычно, за игровыми столами, или что-то, что они хотят скрыть, может выплыть наружу, если они не заплатят за проделанную работу.

— Ты же не собираешься на самом деле причинить им вред.

Он тяжело вздохнул и посмотрел в окно, как будто был разочарован ее вопросом.

— Давай просто скажем, что они увидят преимущество в том, чтобы заплатить швее, которая часами шила одежду для избалованной леди Джоселин.

— А если они не увидят преимущества?

Улыбка исчезла, когда он снова обратил свое внимание на нее.

— Я могу быть весьма убедительным. А если не я, то один из моих братьев. Мик, в частности, пользуется вниманием многих аристократов в наши дни, и они хотят оставаться в его благосклонности. Но они не почувствуют тяжести моего кулака, если тебя это беспокоит.

Она боялась, что могла задеть его чувства, поэтому одарила его озорной улыбкой.

— Я, наверное, не возражала бы, если бы Чедборн почувствовал его разок.

Его глубокий и звучный смех разнесся по всему салону кареты.

— Нужно мне запомнить, что ты довольно мстительная.

С долгим выдохом она посмотрела на свои руки в поношенных перчатках, лежащие на коленях.

— Презираемая всеми женщина и все такое.

Она подняла глаза.

— Бет сказала мне, что ты и твои братья помогли ей выбраться из трудной ситуации с ее домовладельцем. Трудный — это слишком слабое слово для ситуации, в которой он добивался оплаты сексуальными услугами от милой швеи.

— Это дело рук Джилли.

— Она сказала, что вы противостояли ему.

— Потому что Джилли попросила нас об этом.

— Он почувствовал тяжесть твоих кулаков?

— Несколько раз.

— Это причина, по которой они называют тебя Зверем?

— Частично.

— А другая часть?

Он просто покачал головой. Она была не в настроении настаивать. Сегодня он заступился за нее. Он мог иметь свои секреты.

— Как прошла твоя встреча с братом?

Она скучала по своим собственным братьям, но не стала бы подвергать их риску, сообщив, что хочет их увидеть.

— Успешно. Она обеспечила нам комфортную поездку обратно в резиденцию.

Позже тем же вечером, когда часы пробили десять, схватившись за "Убийство в Тен Бэллз", она вошла в библиотеку. Если он был не в настроении преподавать ей урок, она почитает. Когда она заметила маленький бокал в форме тюльпана с хересом, стоящий на маленьком столике рядом с креслом, в котором она сидела прошлой ночью, что-то растаяло у нее в груди, рядом с тем местом, где билось сердце.

Как всегда, Бенедикт поднялся на ноги. Она не должна быть так рада его видеть. С ужина прошло всего несколько часов, а казалось, что прошла целая вечность.

Она грациозно опустилась в кресло, точно так же, как днем учила этому дам. Она не знала, когда он это сделал, но он поговорил с женщинами, потому что все они пришли в простых, но элегантных платьях, которые открывали декольте не более чем на четверть дюйма.

— Спасибо, что поговорил с дамами об их одежде. Я заметила явную разницу — положительную — в том, как они отреагировали на урок сегодня днем. Еще, конечно, было приятно насладиться ужином, не видя столько открытой кожи вокруг.

— Я заметил, что они были менее… буйными, чем обычно, во время еды.

— Сегодня мы обучались тому, как нужно садиться, и поведением за ужином. Они сообразительны, стремятся учиться. Я вспомнила пару книг, которые могли бы оказаться им полезными. — Сунув руку в карман своего темно-синего платья, она достала клочок бумаги, на котором написала названия. Наклонившись вперед, она протянула его ему. Наклонившись вперед, он потянулся за ним. Когда он взял его, их пальцы соприкоснулись и ей показалось, как будто дождь снова начался и ее ударило молнией. Как могло такое простое прикосновение к такой маленькой области кожи ощущаться во всем ее теле?

Она откинулась назад так быстро, что, возможно, создала ветерок, который заставил пламя в камине танцевать еще более дико, в то время как он просто откинулся назад, как будто вообще ничего не почувствовал. За исключением того, что он тоже наблюдал за пламенем, как будто оно стало самой захватывающей вещью на земле.

— Закажу по одному экземпляру для каждой из них.

Он выглядел как человек, сражающийся с демонами, человек, натянутый до предела, который может сорваться в любой момент. Она задавалась вопросом, может ли он, сорвавшись, вновь ее поцеловать. Она испытывала искушение выяснить это.