— Которые дали мне пищу для моих историй. Кроме того, я говорил с констеблями, детективами и инспекторами. Я ходил в суды, наблюдал за судебными процессами. Я даже заплатил шиллинг, чтобы отправиться на экскурсию по некоторым местам убийств.

Холодная дрожь пробежала по ее спине.

— Это немного жутковато.

— Соглашусь. Какое-то время туризм с убийствами был популярен. Я не искал крови. Я пытался понять провокацию. Часто все в этом месте казалось таким нормальным. Посуда на полках. Одеяло на кровати. Кресло перед камином. Я пришел к пониманию, что это и было одним из ужасов убийства. Оно может произойти где угодно, без малейшего намека на то, что это случится. В тихой деревне. На шумной улице. В зеленом парке. Я обожал детективные романы. Я начал писать свои собственные. Они были мусором.

Он кивком указал на свою книгу на ее коленях.

— Пока, наконец, один из них не удался. Или, по крайней мере, меня заставили поверить, что это так.

Она ободряюще улыбнулась ему.

— Так и есть. Я едва могла оторваться от нее, как только начала читать.

Он откинулся на спинку кресла, сделал глоток виски и обратил свое внимание на огонь.

— Прошу прощения. Обычно я так много не говорю.

— Я рада, что ты это сделал. Твоя страсть к этому делу очевидна.

Его взгляд безошибочно скользнул обратно к ней.

— В чем твоя страсть?

Она провела пальцем по корешку книги, по тисненому золотом названию. По его имени. Изучение его стало своего рода страстью. Она хотела знать все, все большие и маленькие моменты его жизни, волнующие и обыденные. Она хотела, чтобы он поцеловал ее снова, хотела поцеловать его в ответ. Она думала, что, став любовницей какого-нибудь лорда, сможет освободить своих братьев от беспокойства о ней, думала, что сможет освободиться сама. Но она начала задаваться вопросом, не променяет ли она на самом деле просто один вид тюрьмы на другой.

Она не была вполне уверена, что могла бы ответить, в чем бы призналась, потому что Джуэл внезапно вошла в комнату, и он сразу же вскочил на ноги.

— Тебе только что доставили послание.

Он взял письмо, которое она протянула ему, развернул его и прочитал то, что было написано. Закончив, он сложил его и засунул в карман куртки, прежде чем повернуться к ней. — Мне очень жаль, но у меня есть дело, которым я должен заняться.

Ей показалось, что она уловила некоторое разочарование в выражении его лица, в его голосе, хотя, возможно, это было всего лишь принятие желаемого за действительное с ее стороны.

— Тогда я желаю тебе спокойной ночи.

Он направился к двери. На полпути он резко остановился. Она была совершенно уверена, что слышала, как он зарычал, мрачно и грубо.

Он резко обернулся.

— Я иду в игровой клуб моего брата. Туда могут ходить и женщины. Не хочешь присоединиться ко мне?

Ее волнение было ощутимым. Зверь чувствовал, как она подпрыгивает на скамейке напротив него, последствия каждого ее движения вызывали крошечную дрожь по полу кареты Эйдена. Его брат позаботился о том, чтобы было доставлено не только послание, но и удобный транспорт. Внутри его ждали грелка для ног и меховое одеяло, что немного смутило его. Эйден же не думал, что он был деликатным и нуждался в том, чтобы его баловали, хотя он был благодарен, что они были доступны для использования Теей.

Ему все еще было чертовски трудно поверить в то, что он сболтнул в ответ на такой простой вопрос. Одного предложения было бы достаточно. “Однажды я наткнулся на убитую женщину, и это разожгло мое воображение”.

Только этого не произошло — не в то время. Вид ее поблекшего лица, ее холодных и одеревеневших конечностей ошеломил его, мешая думать. Когда он побежал за помощью, ему показалось, что по его венам течет лед, отчего его бешеные шаги стали неуклюжими и неуклюжими. Когда он, наконец, нашел полицейского, он бормотал почти бессвязно, пока ему не удалось замедлить бешено колотящееся сердце глубокими вдохами и вернуть себе чувство спокойствия.

Какое-то время он думал, что, когда достигнет нужного возраста, поступит в столичную полицию, но боялся, что станет таким же неспособным к сопереживанию, как констебль, который рассеянно похлопал его по спине и отправил восвояси, не задумываясь о том, что девятилетний мальчик только что увидел нечто такое, от чего ему месяцами будут сниться кошмары.

Он был благодарен, что пришло послание, и ему не придется проводить остаток ночи, размышляя о прошлом. Но было бы лучше, если бы это произошло немного позже, предпочтительно после того, как она рассказала о своей страсти. То, что ее взгляд был сосредоточен на его губах, когда она искала ответ, сделало для него почти невозможным перевести дыхание, когда он ожидал ее ответа. И теперь ему нужно было отвлечься от этого хода мыслей.

— Ты знакома с четырехкарточным хвастовством?

— Нет.

— Эта игра довольно популярна в клубе Эйдена, поэтому мне следует научить тебя правилам, как определить, какую карту выбросить, чтобы у трех оставшихся было больше шансов привести тебя к выигрышу.

— О, я не буду играть в азартные игры. У меня нет на это денег. Мне просто любопытно. Я никогда раньше не была в игровом клубе. Я с нетерпением жду возможности увидеть все, погрузиться в эту атмосферу.

Он был готов поспорить на два своих корабля, что, как только они прибудут, она действительно сядет за стол, чтобы попробовать свои силы в игре.

— Вопрос, который тебе нужно решить, займет много времени? — спросила она.

— Не долго.

— Возможно, у меня будет возможность понаблюдать за твоей игрой.

— Тогда позволь мне все объяснить, чтобы ты могла в полную меру оценить, насколько я искусен и умен в карточной игре.

Даже в темноте кареты он чувствовал, что ее взгляд прикован к нему, как будто она протянула руку и коснулась его пальцами в перчатках.

— Я понимаю, что знаю тебя не так давно, но я считала тебя скорее скромным, чем хвастуном.

Он хвастался мастерством, которого у него не было, чтобы вызвать у нее интерес к обучению игре. После того, как она пожелала ему спокойной ночи и он направился к двери, он понял, что она должна была быть с ним в клубе.

— Просвети меня.

Ее смех был мягким, и все же он поселился в его душе.

— Хорошо.

Он объяснил, как карты одной масти обыгрывают карты в последовательности, как три одинаковые карты обыгрывают карты одной масти или последовательности, как последовательность одной масти обыгрывает все.

— Это не очень сложная игра, — сказала она.

— Нет, но она ответственна за то, что состояния выигрываются и проигрываются.

Было опасно находиться с ней в темных пределах кареты, когда ее аромат гардении витал вокруг него, дразня его ноздри.

Покачав головой и глубоко вздохнув, он глубже вжался спиной в подушку, вытянул ноги и скрестил руки на груди. Сейчас было не время, чтобы притянуть ее к себе на колени и завладевать этим ртом, который дразнил его, чтобы еще раз ощутить на губах поцелуй, который преследовал его. Он мысленно поругал себя. Для этого никогда не будет подходящего времени.

Карета остановилась. Лакей открыл дверь, и Зверь выпрыгнул наружу. Потянувшись назад, он помог ей сойти вниз.

Ее глаза слегка расширились.

— Я ожидал чего-то подобного Уайту.

Здание было кирпичным, каменным и прочным, но было вдвое меньше знаменитого джентльменского клуба.

— Только не в этом районе Лондона. Держись поближе, чтобы было понятно, что ты со мной.

Он предложил ей свою руку, и когда она обхватила ее своей, он испытал чувство удовлетворения и гордости, которые были ему не свойственны. Он повел ее вверх по ступенькам. Лакей открыл дверь.

Зверь провел Тею внутрь и, несмотря на тусклое освещение, заметил Эйдена, стоящего в конце короткого коридора и смотрящего в первую из нескольких больших комнат, где играли в различные азартные игры. Передав женщине за маленьким столом свое пальто и плащ Теи, он подошел к своему брату.