Возможно, библиотека должна была стать просто отправной точкой, и они окажутся здесь. На кровати с балдахином, с бледно-сиреневым покрывалом и темно-фиолетовыми подушками.

Как будто было грехом смотреть на кровать, размышляя о том, что может там произойти, она резко отвела от нее взгляд и внимательно осмотрела остальную часть комнаты. Стены были оклеены обоями лавандового цвета. Кресло из сиреневой парчи с вышитыми фиалками, конечно же, фиолетового цвета, стояло у камина. Одну стену занимал шкаф из темного красного дерева. У окна стоял письменный стол из красного дерева и деревянный стул с прямой спинкой и мягкой фиолетовой подушкой. Она представила, как сидит там и пишет письма, а утренний солнечный свет заливает комнату. Если у нее остались какие-нибудь друзья или родственники, которые были бы рады получить от нее весточку. Но не только все друзья бросили ее и ее братьев — за исключением Кэт, которая тоже была на грани, — но и все родственники.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Что-то связанное с напоминанием о ее потере, должно быть, проявилось в ее внезапно застывшей позе. Борясь с этим, приходя в себя, она оглянулась через плечо. Он ждал по другую сторону порога, хотя поставил ее сумку на пол внутри комнаты.

— Безусловно. Спальня просто замечательная. Честно говоря, я думала, что здесь будет только кровать.

Его глаза потемнели, ноздри раздулись, и она не могла не задаться вопросом, не заставило ли его то, что он увидел ее с кроватью позади нее, пожалеть о своем правиле.

— Ты можешь добавить любые личные штрихи, повесить что-нибудь на стены.

Она не собиралась оставаться здесь так долго. Было неразумно делать что-либо, чтобы превратить комнату в место, по которому она будет скучать. И все же она хотела быть любезной.

— Спасибо.

— У нас есть две горничные, которые будут поддерживать порядок в твоей комнате. Лакей, который может принести тебе все, что угодно, — посылки, медную ванну, горячую воду для ванны. Прачка. Как ты можешь себе представить, тут приходится перестирывать большое количество постельного белья. Но она также позаботится о твоей одежде. Я представлю их всех позже.

— Кажется, ты все продумал.

— Я очень в этом сомневаюсь. Если тебе что-нибудь понадобится относительно твоего жилья, ты можешь поговорить с Джуэл. Как я уже упоминал ранее, она управляет всем, в том числе персоналом. Все, что тебе еще может понадобится, ты можешь попросить у меня. Если на данный момент у тебя нет вопросов, я оставлю тебя обустраиваться. Нам нужно будет выехать не более чем через двадцать минут.

Внезапно приступ нервозности охватил ее при осознании всего, что она делала.

— Этого времени более чем достаточно. Как видешь, у меня не так уж много вещей.

Что — то промелькнуло на его лице, что она не могла точно определить: печаль, гнев, разочарование — Боже милостивый, она надеялась, что это была не жалость. Она не вынесет, если он будет жалеть ее.

— Встретимся в гостиной, когда будешь готова.

Затем он ушел, и она снова смогла дышать. Взяв свою сумку, она положила ее на покрывало. Комната и близко не была такой элегантной или шикарной, как те, в которых она спала под крышей своего отца в поместьях или в Лондоне. Но это заставило ее почувствовать, что она снова начала обретать почву под ногами.

Глядя в окно гостиной с недопитым скотчем в руке, Зверь изо всех сил пытался отвлечь свои мысли от ее образа с кроватью, маячащей на заднем плане. Как легко было бы повалить ее на него. Как приятно начать свои уроки с того, что она никогда не забудет.

Он топтался в дверях, не решаясь войти в комнату, потому что боялся поддаться искушению. Он задавался вопросом, сколько раз его правило будет опасно близко к тому, чтобы быть нарушенным. Он не мог припомнить ни одного случая в своей жизни, когда бы так сильно томился по женщине.

Как одурманенный мальчишка в коротких штанишках, он стоял у этого самого окна, ожидая ее прибытия, и когда наконец появился экипаж, ему пришлось сдержаться, чтобы не выбежать навстречу ей. Что, как оказалось, было в его интересах, если сжатые кулаки ее брата были каким-либо признаком того, как Зверь мог быть встречен.

Он не был уверен, что она точно понимает, насколько Гриффит Стэнвик не хотел, чтобы она жила в этом доме. То, что она сейчас была наверху, было свидетельством ее способности уговаривать, или, возможно, веры ее брата в ее суждения, или степени его желания видеть ее счастливой, или силы его собственной потребности быть свободным, чтобы делать то, что для него важнее всего.

Что для Зверя было важнее всего, так это сдержать свое обещание не ложиться с ней в постель. Через три месяца — он почти не сомневался, что она достигнет этой цели, — с деньгами в руках она может передумать относительно своего желания быть любовницей. Она могла бы понять, что брак все еще был для нее вариантом, и он не хотел уменьшать ее шансы обрести счастье, отнимая у нее то, чего многие мужчины желали в первую брачную ночь. Он не собирался губить ее.

Он услышал тихие шаги. Что-то изменилось в резиденции теперь, когда она была здесь. Она казалась не совсем такой… безвкусной.

Обернувшись, он наблюдал, как она скользнула в гостиную, в ее глазах светилось предвкушение, на щеках играл румянец. Он отставил свой стакан.

— Давай сделаем это соглашение между нами официальным.

После чего пути назад уже не будет.

Пока они ждали в приемной у адвоката, Алтея изо всех сил пыталась успокоить свои расшатанные нервы. Одно дело — обсуждать скандальные условия, условия и результаты с Бенедиктом Тревлавом в уединении его гостиной. И совсем другое — получить их в письменном виде от порядочного человека, чья работа заключалась в соблюдении закона, знать, что он засвидетельствует, что она не только поставит свою подпись, но и обречет свою душу на вечный огонь проклятия. Но тогда, если верить светскому обществу, действия ее отца уже обеспечили ей эту участь просто в силу того, что она была его отпрыском. Со вчерашнего дня она начала видеть преимущество в том, чтобы воспользоваться свободой, которую давали ей его грехи. С таким же успехом она могла бы принять свои собственные.

— Мистер Беквит ожидает вас, — сказала секретарша, придерживая открытой дубовую дверь, которая казалась огромной пастью, угрожающей проглотить ее целиком.

Ее ноги были не так устойчивы, как ей хотелось бы, когда она поднялась с Бенедиктом, но затем его рука опустилась на ее поясницу с уверенностью и силой, которые прошли через нее и успокоили всю дрожь.

Она прошла впереди него в кабинет, где за своим столом стоял худощавый мужчина гораздо меньшего роста. Он склонил свою серебристую голову.

— Мисс Стэнвик, мистер Тревлав.

Все еще казалось странным, что к ней обращались таким образом, а не как к леди Алтее.

— Мистер Беквит, соглашение готово? — спросил Бенедикт.

— Да, сэр. Пожалуйста, присаживайтесь.

Он указал на два кожаных кресла, стоявших перед его столом.

Бенедикт указал ей на то, что слева, а сам сел на другое. Если адвокат и думал что-то о ее отношениях с мужчиной рядом с ней, он тщательно скрывал свои мысли. Она подозревала, что Бенедикт хорошо заплатил ему за его способность не раскрывать своего мнения о его делах.

Он смотрел на них пронзительными голубыми глазами, которые казались еще больше из-за очков, сидевших на переносице его аристократического носа.

— У меня есть копия для каждого из вас, и я сохраню один экземпляр у себя. Прочтите и убедитесь, что вас все удовлетворяет.

Она надеялась, что ни один из мужчин не заметил легкой дрожи в ее пальцах, когда она взяла пачку бумаг, которую он ей протянул, и начала читать. Все было так официально, так точно прописано, как они обсуждали накануне.

Ее жалованье в размере ста фунтов в год будет выплачиваться еженедельно, остаток будет выплачен полностью, если она по какой-либо причине уйдет с работы до истечения полных пятидесяти двух недель. Если он уволит ее или она решит уйти по собственному желанию, ей гарантировали сто фунтов, даже если вина за ее уход лежала на ней. Они не обсуждали мелкие детали, касающиеся того, как они справятся с резким расставанием; она даже не подумала, что у них может быть такое, что может возникнуть причина, по которой она уйдет раньше, чем она ожидала. Похоже, у Бенедикта было больше опыта в составлении контрактов, чем у нее, и он ничего не оставлял на волю случая. Она не нашла никаких недостатков в благоприятствующих ей условиях.