— Хорошо.

Он дал водителю ее адрес.

— Подожди, пока она соберется, а потом отвези ее в “Русалку и Единорога". Этого должно хватить на оплату твоих услуг.

Он протянул монеты.

Мужчина бросил на них быстрый взгляд, снял шляпу.

— Вполне, сэр.

— Ты не обязан этого делать, — сказала она.

— Теперь у нас есть договоренность. Кроме того, разве ты еще не усвоила, что, когда ты говоришь мне, что я не должен что-то делать, это меня не останавливает?

— Я очень надеюсь, что в течение следующих трех месяцев у нас не будет разногласий.

— Я очень сомневаюсь, что они будут.

Он помог ей сесть в кеб.

— Пошли сообщение, если тебе что-нибудь понадобится.

— Мне не нужно ничего, кроме того, о чем мы договорились.

Когда кучер пустил лошадь рысью, Зверь скрестил руки на груди и смотрел, пока она не скрылась из виду. Он с нетерпением ждал возможности доказать, что она ошибается.

В ту ночь он не пришел в "Русалку". Алтея едва могла должным образом обслуживать своих клиентов, все те минуты, что она проводила, наблюдая за дверью, желая, чтобы он вошел в нее.

Несколько раз поймав на себе хмурый взгляд Мака, она была уверена, что он испытал облегчение от того, что она увольняется. Благодаря щедрому предложению Бенедикта, ему не составило труда найти пару других девушек-служанок, готовых сменить ее. У одной даже была подруга, которая искала возможность поработать в "Русалке", так что это облегчило ее вину за столь внезапный уход.

Когда они закрылись на ночь, и все начали прибираться, Мак подозвал ее и указал на несколько монет, которые он положил на прилавок.

— Твой заработок за те ночи, что ты провела здесь.

Пересчитав их, она покачала головой.

— Ты не взял деньги за пиво, которое я вылила на головы посетителей.

— Я никогда этого не делаю. Я просто угрожаю, чтобы девушка дважды подумала, прежде чем облить какого-нибудь парня. Я считаю, что если она все же опрокидывает кружку, то он, вероятно, это заслужил. — Он подмигнул ей.

— Наверное, ущипнул ее за задницу.

Она улыбнулась ему.

— Мне нравилось работать на тебя. Спасибо, что нанял меня, хотя у меня не было никакого опыта.

— Ты придала этому месту немного класса. Удачи тебе на новом месте.

Она не сказала ему, что это была за работа, только то, что она заняла должность в другом месте. Рассовав монеты по карманам, она пошла помогать остальным, подметая, а затем вытирая пол. Она бы этого не пропустила.

Когда они, наконец, все оказались в переулке, Мак грубо попрощался с ней. Возможно, он все-таки будет скучать по ней. Полли обняла ее. Роб сказал ей как-нибудь зайти выпить пинту пива. Остальные просто помахали рукой, прежде чем тронуться в путь.

Она вышла на улицу и улыбнулась, когда увидела Гриффита, стоящего спиной к стене, одна нога согнута, ступня прижата к кирпичу, руки засунуты в карманы пальто, голова опущена. Услышав ее шаги, он оглянулся, выпрямился и улыбнулся ей в ответ.

— Я же говорил тебе, что больше не буду опаздывать.

Она не видела его с тех пор, как он ушел в доки еще до рассвета тем утром. Так всегда проходили их дни, с долгим отсутствием друг друга с рассвета до полуночи. Ей так много нужно было ему сказать.

— Мисс Стэнвик?

Посмотрев мимо Гриффита, она увидела кеб и водителя, сидящего на высоком сиденье. Она не должна была удивляться.

— Да?

— Мне заплатили за то, чтобы я отвез вас домой.

— Тревлав, я полагаю, — сказал Гриффит, не особенно довольный.

— Возможно.

Совершенно точно. Она готова была поспорить на две тысячи фунтов, которые ей еще предстояло заработать.

— Как вы узнали, что это я? — спросила она водителя, направляясь к нему.

— Джентльмен сказал мне ждать Красавицу, идущую из переулка.

Это не должно было радовать ее, не должно было заставлять ее щеки гореть. У нее было чувство, что, когда все будет сказано и сделано, она будет возмущена этим единственным правилом, за которое он будет цепляться.

Гриффит помог ей подняться в экипаж, прежде чем устроиться рядом с ней.

— Думаю, он не поверил, что я сдержу свое слово и не опоздаю.

Она подозревала, что это было больше связано с тем, что Бенедикт теперь считал себя ответственным за нее. Когда кучер пустил лошадь рысью, она вздохнула от радости, что ей не придется возвращаться домой пешком.

— Таверна принадлежит его сестре, не так ли? — спросил Гриффит.

— Герцогине Торнли?

— Да.

— Я передам ему через нее, что ты больше не нуждаешься в его помощи, что я вполне способен сопроводить тебя домой.

У ее брата было так много гордости. Необходимость иногда полагаться на доброту незнакомцев была одной из самых трудных вещей для любого из них. Она подумала о том, чтобы сказать ему, что никакого послания не требуется, но решила подождать, пока они не окажутся дома, на случай, если он начнет высказывать возражения против ее планов. У нее не было ни малейшего желания, чтобы кучер подслушал их спор.

Как только они оказались внутри маленького жилища с зажженной лампой, она подошла к камину и посмотрела на ведро, наполненное углем, и не могла отделаться от мысли, что удивила Бенедикта, появившись в его гостиной этим утром. Если бы он ждал ее, то не прислал бы столько угля. Как ни странно, это изобилие послужило не только подтверждением его щедрой натуры и того, что решение, которое она приняла, было правильным, но и укрепило ее решимость ввязаться в то, что может стать неприятной дискуссией.

— Я иду спать, — сказал ее брат, и она услышала усталость в его голосе, но это не могло ждать. Он уедет до рассвета, а дела нужно было уладить.

Она резко обернулась.

— Сегодня был мой последний день в таверне.

Он стоял возле стола, без сомнения, ожидая, когда она возьмет лампу, чтобы они могли продолжить свой ночной ритуал.

— Слава богу. Мне никогда не нравилось, что ты там работаешь, особенно так поздно ночью. Я буду чувствовать себя намного лучше, проводя свой день, зная, что ты просто надежно находишься дома.

— На самом деле, Грифф, сегодня утром мистер Тревлав предложил мне должность репетитора. Я приняла его предложение. Завтра — или уже чуть позже сегодня — я перееду в резиденцию, где буду преподавать.

— Преподавать? Ты не учитель.

Она не была ни швеей, ни продавцом в бакалейной лавке, ни очень опытной служанкой в таверне.

— Я считаю, что я достаточно компетентна в данном вопросе. Мистер Тревлав хочет помочь нескольким дамам улучшить свою жизнь, и часть этой помощи включает в себя обучение этикету. Он заплатит мне сто фунтов в год, питание и жилье включено. Я едва ли могла отказаться от такого щедрого предложения.

Его брови нахмурились так сильно, что она испугалась, как бы он не поранился.

— Это невероятно щедрое предложение. Зачем ему это делать? Чего он от тебя хочет?

— Я уже объяснила. Чтобы научить женщин утонченности, изяществу и этикету.

Он покачал головой.

— Нет, он хочет воспользоваться тобой, чтобы затащить тебя в свою постель. Я запрещаю.

Она не смогла бы откинуть голову назад сильнее, даже если бы он дал ей пощечину.

— Прошу прощения?

— Ты не станешь этого делать.

— Я уже дала свое согласие.

— Отправь ему сообщение, что ты передумала.

— Я не стану этого делать.

Он выглядел так, как будто она ударила его.

— Я твой брат…

— Да, но не мой отец, не мой муж, не мой король. Ты не властвуешь надо мной. Кроме того, я хочу это сделать. Я в восторге от этой перспективы. У меня есть для этого необходимые навыки. Я могу что-то изменить.

Произнося эти слова, она поняла, что все они были правдой, более правдивой, чем она предполагала. Будучи так сосредоточена на обеспечении своего будущего, она на самом деле не нашла времени подумать о том, что она чувствует по поводу того, что ей предстоит делать.