Но другой аспект ее истории также запомнился мне: власть, которой она обладала над мужчинами. Они практически прослушивались на место ее любовника. Если они ей не нравились, она двигалась дальше. Я знаю, что это не произойдет в одночасье, но у меня есть представление о независимости, которая ждет меня, если я пойду по этому пути. Всю свою жизнь я была во власти мужских прихотей. Пусть они для разнообразия будут в моей власти. Научи меня, когда прикасаться, где прикасаться, как ласкать, как свести мужчину с ума от экстаза.

Между ними повисла тишина, пока все, что она могла слышать, это тиканье часов на каминной полке, время от времени шипение огня. Не отрывая от нее взгляда, он потянулся назад, схватил свой стакан, постучал по нему пальцем и сделал глоток. Как этому человеку удавалось скрывать каждую мысль, каждую эмоцию?

— Если бы я был твоим братом, я бы сломал себе челюсть и нос, прежде чем подбить глаз для пущей убедительности за то, что я серьезно обдумываю твое предложение, а не сразу отклонил его.

Он был таким невероятно мрачным, таким серьезным.

— Я не собираюсь рассказывать Гриффу об этой части нашего соглашения. Я собираюсь сказать ему только, что я буду жить здесь, преподавать этикет. Я даже не собираюсь раскрывать, что это бордель.

Еще глоток скотча. Ей очень хотелось хереса, но она не хотела показывать, что ее пальцы дрожали, пока она ждала его ответа.

— У меня есть строгое правило, которого я придерживаюсь, и которое я никогда не нарушал. Женщины, находящиеся под моей защитой, мне запрещены. Я не пользуюсь ими в своих интересах. Я с ними не сплю. Ты будешь под моей защитой.

Разочарование захлестнуло ее.

— Что, если бы я не жила здесь?

— Я бы все равно считал себя ответственным за тебя.

Возможно, дамы могли бы научить ее. Хотя как ей привыкнуть к прикосновениям мужчин, если мужчина не будет прикасаться к ней? Она не хотела признаваться, что предвкушала его ласку, что хотела чувствовать прикосновение его пальцев не только к нижней части ее подбородка.

— Конечно, ты мог бы научить меня тому, что мне нужно знать, без полного завершения. Я думаю, это пошло бы мне на пользу. Быть опытной, но невинной.

Он изучал ее, словно пытаясь представить себе это. Женщина, которая была противоречием, которая знала, как доставить удовольствие, но никогда не получала полного удовольствия.

— Так же как ты хочешь избавиться от этого бизнеса, — тихо сказала она, надеясь, что ее слова могут быть услышаны из-за грохота ее сердца, — я стремлюсь овладеть им.

Его великолепная челюсть напряглась, и она задалась вопросом, может ли соблазнение заключаться в том, чтобы провести по ней бритвой, послушать скрежет удаляемой щетины, а затем поцеловать гладкую кожу.

Наконец, он медленно, медленно кивнул.

— У меня есть возможность научить тебя, как быть соблазнительницей, не нарушая моих принципов.

Он был почти уверен, что этими словами только что обрек себя на скорую смерть. Потому что искушение прикоснуться к ней, не обладая ею полностью, убьет его.

Когда она судорожно вздохнула, откинулась на спинку кресла и устремила взгляд на огонь, как будто хотела избавить его от вида облегчения, наполнившего ее глаза слезами, он точно знал, что прав: он был мертвецом.

Он вскочил на ноги и шагнул в угол, отчаянно нуждаясь в еще одной порции виски. Он, вероятно, проведет остаток своей жизни, задаваясь вопросом, какого дьявола он согласился на ее условия. Может быть, это было потому, что он не мог смириться с мыслью о том, что она обратится за помощью к кому-то другому, и становилось все более очевидным, что она встала на этот путь, и никакие аргументы, которые он предлагал, не могли переубедить ее. Или, возможно, дело было просто в том, что с первого момента, как его взгляд упал на нее, он хотел ее с яростью, которая бросала вызов всякой логике.

Ирония не ускользнула от него. Он хотел вывести из бизнеса шесть женщин, и для достижения этой цели ему придется ввести в него еще одну. По крайней мере, она будет более избирательна, более эксклюзивна. Он задавался вопросом, передумает ли она, если он заплатит ей зарплату в тысячу фунтов. Но тогда это ничем не отличало бы его от других мужчин в ее жизни, стремящихся контролировать направление, в котором она двигалась.

Он допил виски, налил еще и снова повернулся к ней. Она вернулась к окну, лучи позднего утреннего солнца образовали вокруг нее ореол. Нежный ангел. Это было то, что он подумал, когда впервые увидел ее. Но, черт возьми, внутри нее была сталь, а также немного дьявольской натуры.

— Хочешь еще выпить?

— Нет, мне нужно на работу через пару часов.

Он подошел к окну, прислонился плечом к наличнику, с удовольствием ощутив прикосновение его твердого края. — Я попрошу своего адвоката составить условия нашего соглашения.

Она пристально посмотрела на него.

— Как ты назовешь дополнительное соглашение, которое мы заключили?

— Совершенно невинно. Я немного подумаю над этим. Моя главная забота связана с финансовыми договоренностями, чтобы все было ясно, и мы не могли использовать друг друга в своих интересах.

— Я верю твоему слову.

Он иронично скривил губы.

— Разве ты не та женщина, которая только что посетовала, что мужчины — ненадежные существа, когда дело доходит до того, чтобы всегда поступать правильно?

Она улыбнулась, покраснела и посмотрела в окно.

— Я полагаю, что да. Мне придется поработать сегодня вечером. Они рассчитывают на меня. Но я скажу Маку завтра об увольнении. Надеюсь, начиная с завтрашнего дня, он сможет попросить одну из других девушек заменить меня.

— Я заплачу пять фунтов за любую твою смену, отработанную кем-то другим, пока он не найдет тебе замену.

Изучая его, она прикусила нижнюю губу.

— Может ли одна из ваших дам занять эту должность?

— Они зарабатывают больше, работая здесь. Это одна из проблем, с которыми ты столкнешься. Немногие профессии для женщин также оплачиваются, поэтому тебе нужно определить, чем каждая из них может быть увлечена. Потому что, если это не принесет им столько денег, то хотя бы должно приносить им радость.

— Возможно, мне следовало знать это до того, как я согласилась на твои условия.

— Пока контракт не подписан, ты можешь уйти.

— У меня нет никакого желания уходить.

Она взглянула на часы.

— Я должна идти. Я могла бы переехать завтра, если тебя это устроит.

— Более чем. Я бы хотел, чтобы дамы начали как можно скорее.

— Хорошо. Есть ли какое-то конкретное время, которое подойдет лучше всего?

— Я мог бы прислать за тобой экипаж около десяти.

— У тебя есть экипаж?

— Нет, но у брата есть. Я могу одолжить его. Это облегчит транспортировку твоих вещей.

— У меня очень мало вещей, которые нужно перевезти. Они буквально вышвырнули нас, оставив лишь одежду, надетую на нас, и несколько личных вещей. Я возьму кеб.

Он кивнул.

— Ты хочешь посмотреть свою комнату, прежде чем уйти? На случай, если при виде нее ты передумаешь?

— Если там есть кровать, я не передумаю.

Ему было неприятно сознавать, как мало у нее осталось. Дочь герцога, вынужденная довольствоваться объедками. Она обнаружит, что в этой резиденции не будет никаких объедков. Все, что она хочет, она получит. Он проследит за этим.

В прихожей он снял с вешалки ее плащ и накинул на ее узкие плечи. Он влез в свое пальто.

— Тебе не обязательно провожать меня домой, — сказала она.

— Я и не собирался этого делать.

Она выглядела одновременно разочарованной и довольной, как будто жаждала независимости, но также и мужчины, который заботился бы о ней достаточно, чтобы присматривать за ней.

Он испытал радость от ее смеха, когда ловил кеб для нее.

— Я должна был догадаться, что ты не позволишь мне идти домой одной.

— Я не подумал спросить. Как твоя голова?

— Лучше. Область раны все еще чувствительна, но шишка уже не такая большая.