— Я скучаю по тебе. Больше, чем я думала, что можно скучать по человеку.

Он изучал ее. Скажи что-нибудь, скажи что-нибудь, скажи что-нибудь.

— Ты была прав насчет аристократии. Это совсем не то, что жить в трущобах. Ты рассказывала мне о слугах, разжигающих огонь. Я не знал, что их вызывают, чтобы размешать эту чертову штуку. Есть два вида герцога. Один важнее другого. Лучше убедиться, что ты посадил их на правильное место за столом.

Он покачал головой.

— Относительно скоро мне придется взять жену — кого-то, кто вырос среди аристократии и знает все тонкости, чтобы помочь мне ориентироваться в обществе.

Уверенная, что он собирается спросить ее еще раз, она начала выстраивать свои аргументы в пользу того, почему это не могла быть она, но теперь они звучали пусто в свете того, как сильно она скучала по нему.

— Мой отец уверяет меня, что у меня не будет никаких проблем с поиском леди, желающей выйти за меня замуж.

Ее сердце бешено заколотилось от осознания того, что его предложение получит другая женщина. Все к лучшему. С большим усилием ей удалось сказать:

— Я уверена, что не будет.

Он смотрел на нее с такой силой, что она подумала, что они никогда не смогут расстаться.

— Тея, если бы у них был еще один сын, я бы нашел способ отказаться от этого обязательства, которое было возложено на меня. Но когда я думаю о том, через что они прошли, особенно моя мать, когда я вижу, как сильно они любят меня, хотя все эти годы я не был частью их жизни — их гордостью, их радостью, — я не могу не быть тем сыном, на которого они надеялись.

Конечно, он был верным сыном, которым они могли гордиться, потому что он был таким человеком. Это была одна из причин, по которой она так сильно любила его.

— Я знаю.

— На следующей неделе они устраивают бал, чтобы представить своего сына окружающим.

Сунув руку в карман пиджака, он подошел к ней и протянул приглашение.

— Я бы хотел, чтобы ты пришла.

— Это все испортит для них, для тебя.

— Я думаю, ты ошибаешься.

Он бросил его на низкий столик перед диваном.

— Я оставлю это на случай, если ты передумаешь.

— Не передумаю. Пожалуйста, не надейся, что я это сделаю. Ты будешь только разочарован.

— Я лучше рискну быть разочарованным, чем вообще не рисковать.

С этими словами граф Тьюксбери вышел из комнаты, оставив ее жалеть, что он хотя бы не поцеловал ее перед уходом.

Тебя ждет посетитель в гостиной.

Алтея вздрогнула, услышав неожиданно донесшийся до нее голос Джуэл. Она читала приглашение, которое Бенедикт оставил ей пять дней назад, она делала это не в первый раз и, вероятно, не в последний. Каждый раз, когда она это делала, она представляла, как он берет ее за руки и они порхают по танцполу. Это был прекрасный сон, который также посещал ее, когда она спала. За исключением тех случаев, когда они кружили по комнате, а люди поворачивались к ним спиной. Она просыпалась в поту, с колотящимся сердцем, ее грызло чувство вины за то, что она навлекла на него такой позор.

— Это он?

Неужели он пришел, чтобы снова спросить ее об этом?

— Это женщина. Говорит, что она герцогиня Глэсфорд.

Его мать. Зачем ей приходить сюда? Она вскочила на ноги, пригладила волосы.

— Я хорошо выгляжу?

Она покачала головой, прежде чем Джуэл успела ответить.

— Неважно. Это не имеет значения.

Какое ей дело до того, что о ней думает герцогиня?

Она бросилась вниз по лестнице в гостиную и, резко остановилась при виде женщины в инвалидном кресле. Ей нужно было поговорить с Джуэл о том, чтобы та сообщала ей больше информации, чтобы ее не застали врасплох. Черт, ей нужно поговорить с Бенедиктом. Почему он не упомянул о ситуации с матерью? Она присела в реверансе.

— Ваша светлость.

— Мисс Стэнвик?

Она кивнула.

— Да.

Женщина наклонила голову к мужчине, стоящему рядом с ней.

— Джон, пожалуйста, подожди в фойе, пока я не буду готова к отъезду.

— Да, ваша светлость.

Мужчина вышел, без сомнения, слуга, который заботился о ее нуждах.

— Я позабочусь о том, чтобы принесли чай, — сказала Алтея. Ей следовало догадаться сказать Джуэл, чтобы она принесла его.

— Не стоит утруждать себя. Я не останусь так надолго.

В этой женщине было спокойствие, нежность, которые казались слишком мягкими для этого мира. Она наклонила голову в сторону дивана.

— Пожалуйста, сядьте.

Когда герцогиня просит, ты выполняешь, даже если не хочешь. Алтея села.

— Чем я могу быть полезна, герцогиня?

— Вы можете прийти на наш бал завтра вечером.

Ее сердце рухнуло вниз, пальцы на коленях сплелись в узел.

— Я не уверена, что вы знаете о моих отношениях с Бенедиктом—

— О, я подозреваю, что знаю почти все, мисс Стэнвик. Наш сын говорил о вас с большой нежностью, когда мы были в Шотландии.

— Тогда вы знаете, что мой отец — предатель.

Она ожидала, что она не знает, что на ее лице отразится шок.

— Я знаю, да. Как мне дали понять, он был вовлечен в заговор с целью убийства королевы.

Ее пальцы онемели.

— В результате, я не самый желанный гость в высшем обществе. Если я приду, это будет довольно неловко не только для меня, но и для вас и, что более важно, для Бенедикта. Меня подвергнут открытому остракизму. Люди отвернутся. Они будут шептать гадости обо мне, моем отце, вас, Бенедикте. Они будут удивляться, почему вы пригласили дочь человека, который был повешен за то, что был предателем, человека, чьи дети были лишены права первородства. Ваше положение может пострадать. Это совсем не поможет Бенедикту найти подходящую жену, ту, которая будет гордиться тем, что находится рядом с ним, которая будет любить его. Я пыталась объяснить ему все это, заставить его понять, но он недостаточно долго был частью аристократии, чтобы знать, чем это закончится. Он просто не понимает.

— Но вы знаете. Вы прекрасно понимаете. Наберитесь смелости показать ему это. Только тогда он по-настоящему поймет, на какие жертвы приходится идти.

Все ее тело, разум и душа восстали против этой мысли. Унижение, которое она испытает, стыд, холод, который поселится в ее костях. Это чуть не убило ее раньше. Прошедшие с тех пор месяцы закалили ее, но достаточно ли этого, чтобы выдержать удары, которые она получит?

Герцогиня сжала руки Алтеи.

— Если вы действительно любите моего сына, вы должны присутствовать на балу. Вы должны заставить его увидеть последствия вашего присутствия. В противном случае, я боюсь, он будет цепляться за возможность обладать вами и никогда не будет искать другую, никогда не познает счастья. Я слишком сильно люблю его, чтобы не делать того, что лучше для него. Я нахожусь в этом инвалидном кресле из-за моей любви к нему и его отцу, и все же я ни разу не пожалела об этом ни дня. Зная, как я буду страдать, я бы сделала все это снова в мгновение ока. Насколько сильно вы действительно любите моего сына, мисс Стэнвик? Что бы вы вытерпели, чтобы обеспечить его будущее счастье?

Пока карета, присланная за ней герцогиней, торопливо мчалась по улицам, Алтея боролась со своими нервами, стараясь успокоиться. Она почти приказала водителю вернуться в резиденцию герцога без нее, но в конце концов забралась внутрь.

Она подумывала надеть зеленое платье, но в конце концов остановилась на красном. Чтобы Бенедикт полностью понимал все последствия ее присутствия, она должна была быть как можно более заметной. В маленький потайной карман она положила спичечный коробок, который он ей дал, потому что знала, что по пути домой ей понадобится напоминание о том, что даже в темноте она может найти свет.

Эстер уложила волосы в сложную прическу, используя жемчужные гребни, которые Алтея купила сегодня днем. Благодаря щедрости Бенедикта она могла время от времени баловать себя. Она также купила жемчужное ожерелье и серьги. Если она собиралась встретиться лицом к лицу с призраками своего прошлого, она намеревалась сделать это со всем достоинством и апломбом, на которые была способна. Она не собиралась показывать им, какой суровой они сделали ее жизнь.