— Они могут тебе понадобиться.

— Не понадобятся. Я попрошу его выдать мне аванс за эту неделю, и все будет в порядке.

— Ты, безусловно, очень доверяешь ему.

— У меня не было причин не доверять.

— Ты и раньше переоценивала человека.

Она знала, что он имел в виду ее жениха.

— Это несправедливо. И мы все ошиблись в отце.

Это, казалось, отрезвило его.

— Да, это так.

Экипаж замедлил ход и остановился перед ее новым домом.

— Я знаю это место, — сказал Гриффит. Он резко перевел взгляд на нее.

— Это бордель.

— Ты навещал его?

— Нет.

Он перевел взгляд на здание, затем снова на нее.

— Кое-кто из парней с работы предлагал это. Ты же не думаешь, что я позволю тебе войти туда.

Она вздохнула.

— Ах, Грифф, я уже была там дважды. Я иду туда, чтобы учить, а не делать… что-то еще.

Дверцы кеба распахнулись, и она выбралась наружу. Она обхватила пальцами ручку своей сумки.

— Отпусти.

Крепко держа ее сумку, он выпрыгнул и положил ее к ее ногам.

— Алтея—

— Со мной все будет в порядке. Я обещаю.

— Мне подождать вас, сэр? — спросил водитель.

— Нет.

Как только лошадь и экипаж тронулись в путь, Гриффит криво усмехнулся ей.

— Я не думаю, что Тревлав заплатит за мое возвращение домой. Если здесь все пойдет не так, как ты ожидаешь, или если мы тебе понадобимся, — он вытащил из кармана клочок бумаги, положил его ей на ладонь, сомкнул ее пальцы вокруг него, — иди по этому адресу, постучи в дверь и скажи джентльмену, который откроет дверь, что у тебя есть посылка для Вольфа, которую нужно забрать немедленно. Известие дойдет до Маркуса, и в ту ночь ты услышишь стук в свое окно. И мы встретимся снаружи. Но обращайтесь к нам только в том случае, если это очень важно.

Как будто она попала в мир преступников, шпионов и интриг. Если бы не действия их отца, Маркус стал бы герцогом Вулфордом. Она задавалась вопросом, не было ли это причиной того прозвища, которое он выбрал для себя. Волк.

— Вот как ты связывался с Маркусом.

— Всего пару раз. Для него будет лучше, если они поверят, что он отвернулся от всего, что ему когда-то было дорого.

Она сделала то, чего никогда раньше не делала. Она крепко обняла его, обняла так, как будто у нее больше никогда не будет такой возможности. Когда его руки осторожно обняли ее, она чуть не заплакала.

— Пожалуйста, береги себя. И если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.

Он высвободился из ее объятий и кивнул в сторону здания.

— Иди внутрь.

Подхватив свою сумку, она направилась к ступенькам, поспешно поднялась по ним, положила руку на дверную ручку и оглянулась, чтобы помахать ему на прощание.

Он уже растворился в толпе прохожих, направлявшихся на работу, домой, в магазины и на встречи. У нее мелькнула тревожная мысль, что в Гриффите было много черт, о которых она не подозревала.

Дверь открылась, и прежде чем она успела среагировать, сумку взяли у нее из рук.

— Он не казался особенно счастливым, — сказал Бенедикт Тревлав. Она представила, как он прижимается носом к окну, ожидая ее прихода, наблюдая, как она прощается со своим братом.

Ей не следовало радоваться мысли о том, что он с нетерпением ждал ее возвращения. Между ними не могло возникнуть ничего серьезного. Он не должен был стать частью ее постоянных планов, ее будущего. Он был просто средством для достижения цели, точно так же, как она была для него. Они помогут друг другу в достижении своих целей, а затем мирно расстанутся и продолжат жить своей жизнью.

Он отодвинулся, и она переступила порог.

— Я сомневаюсь, что его недовольство тем, что он узнал в этом месте бордель, о котором ему рассказали приятели, продлится долго. Теперь он избавился от меня и волен делать все, что пожелает.

— Его потеря — это моя выгода. Давай устроим тебя в твоей комнате. Затем мы отправимся на встречу с адвокатом, чтобы подписать соглашение.

Он провел ее через большое фойе, мимо гостиной, к лестнице.

— Все дамы отдыхают. Мы закрываем бизнес в шесть. К тому времени они обычно хотят есть, поэтому завтрак подается перед тем, как они ложатся спать. Если ты не любишь вставать рано, я могу попросить повара приготовить для тебя еще одно блюдо позже.

— Поскольку я вставала задолго до рассвета, чтобы приготовить еду для Гриффа, прежде чем он отправится в доки, я подозреваю, что продолжу просыпаться рано утром.

— Ты готовишь?

— Я бы не стала заходить так далеко для описания своего мастерства. Мы ели в основном сыр, хлеб и вареные яйца — все, что требовало небольшой подготовки.

— Здесь у тебя будет лучший выбор. Я мог бы завлечь тебя этим.

— Тебе и без этого это удалось.

Он начал подниматься по лестнице.

— Начиная с завтрашнего дня, твое утро будет принадлежать тебе, и ты сможешь делать все, что тебе заблагорассудится. Остальные спят до половины двенадцатого или около того. Обед подается в час дня. Ты начнешь свои уроки в два. Я подумал, что несколько часов в день будет достаточно, хотя ты можешь скорректировать расписание в соответствии с твоими потребностями. Мы ужинаем в половине седьмого. Женщины готовятся к работе. Двери открываются для посетителей в восемь.

Она задавалась вопросом, все ли бордели работают с такой эффективностью или этот был просто отражением своего владельца.

На лестничной площадке она бросила быстрый — и виноватый — взгляд вдоль обычного коридора на ряд дверей, за которыми происходило основное действо. Были ли в комнатах большие кровати, зеркала, алые атласные простыни, обитые шелком стулья?

— Ты можешь посмотреть, если хочешь, — сказал он с юмором в голосе, заставив ее понять, что она остановилась, пока он продолжал идти, и теперь опирался на балюстраду несколькими ступенями выше.

— Они не кусаются.

Унижение согрело ее кожу.

— Нет, я просто… Я бы предпочла увидеть свою комнату.

Она вздохнула немного легче, когда они достигли следующего этажа.

— Мой кабинет.

Он указал на закрытую дверь в дальнем конце коридора.

— Обычно ты сможешь найти меня там.

Он подошел к открытой двери.

— Библиотека. Ты будешь заниматься здесь с дамами.

Заглянув внутрь, она почувствовала, как ее охватывает удовлетворение от знакомого заплесневелого запаха и полок с книгами, так много книг.

— Я не ожидала, что в борделе будет библиотека.

— Этот этаж не считается частью борделя. Это считается нашей резиденцией.

Он огляделся.

— И я люблю книги.

— Значит, они все твои?

— Все до единого.

Они, должно быть, обошлись ему в целое состояние. Она не смогла удержаться и подошла к широкому, высокому книжному шкафу, который занимал одну из стен. В нем было поразительное количество томов в кожаных переплетах. Она была удивлена разнообразием и количеством, а также тем, как многие из них выглядели новыми.

— Их можно читать?

— Можно.

Она снова подошла к нему и мягко улыбнулась.

— Ты, вероятно, мог бы заполучить меня за половину стоимости, если бы показал мне это.

— Тебе нравится читать?

— Очень нравится.

Ее ответ, казалось, понравился ему.

— Встретимся здесь сегодня вечером в десять. Мы начнем твои уроки.

Ее уроки обольщения. Она ожидала, что они будут происходить в постели или, по крайней мере, рядом с ней, но воздержалась от расспросов об этом, потому что ей вдруг стало невыносимо жарко.

— Нам стоит пойти дальше, — тихо сказал он.

— У нас не так много времени, прежде чем нам нужно быть у адвоката.

— Да, конечно.

Он подвел ее к двери в конце длинного коридора, распахнул ее и показал, чтобы она вошла первой. Расправив плечи, она пронеслась мимо него и сразу же почувствовала его запах. Сандаловое дерево, корица и что-то более темное, насыщенное, соблазнительное — аромат, присущий только ему. Аромат, который наполнил бы ее легкие, если бы она вдохнула его кожу. В библиотеке. В постели.