Сегодня Михалков прямо таки расписывался в знаниях относительно современного кинематографа. Магу с трудом удавалось представить своего главного начальника около камина в домашнем халате с бокалом вина в руке, пересматривающим киноленту о приключениях странных ребят в костюмах гробовщиков.

Похоже, с фантазией у него не очень. Увы. Хотя именно сейчас Матвея гораздо больше волновал другой вопрос: а где этот бункер находится?

— Координаты бункера известны. Нашему «гостю». Проблема в том, что эти знания под ментальной «закладкой».

«Ага, то есть он даже не успеет их выдать. Умрет гораздо быстрее.», — оценил новость Воронцов. Хреново. Вообще, отвратная штука эти «закладки» — мало того, что при постановке легко мозг можно выжать «пациенту», так еще и бесследно такие вещи не проходят. Мало кто может сохранить психику уже после пятой попытки.

— Наши специалисты нашли способ затормозить процессы в коре головного мозга, так что консультант успеет выдать координаты цели.

«Ого, для этого понадобится не только добровольное согласие Повиласа, но и ЖЕЛАНИЕ сделать это. Причем искреннее. И очень-очень сильное. », — «прокачал» очередную порцию информации канцелярист.

— Он, при выполнении ряда условий с нашей стороны, готов пойти на этот шаг. — Закончил свою речь начальник кабинета.

Матвей задумался. Какая-то странная ситуация возникает. Нет обоснования его нахождению здесь. Ефимовский — понятно. Калашников сейчас «обхаживает» консультанта. Наверняка не малая роль в согласии последнего его рук дела. Но при чем тут он? Скорее всего, силовую часть операции по захвату владельцев терминала придется выполнять ему и его людям (раз уж пригласили!). Но не легче ли просто поставить задачу, посвятив исполнителей в лучших традициях канцелярии — исключительно «в части касающейся»? Тем не менее, он здесь. А значить это может только одно — его личная роль будет несколько шире чисто силовой акции.

Не к добру! Когда начальство откровенничать начинает — быть бедам. Не даром же Воронцов столь любил вид принять «лихой и придурковатый». Увы, никого всерьез он им обмануть не смог.

— Никита Владимирович, — дисциплинированно поднял руку маг, заставив шефа усмехнуться. — Могу я узнать, что послужило поводом моему участию в совещании?

Главсатрап империи тянуть кота за всякое не стал.

— Егор Степанович, расскажите Матвею Александровичу о требованиях консультанта. — Попросил он, возвращаясь к своему креслу от окна.

Вахмистр поднялся. Хреново Егорка выглядел. Будто пару дней не спал. С другой стороны, при «плотной» опеке объекта, еще и не такое случается!

— Матвей… Александрович, — слегка замялся он. — Консультант за помощь нам выдвинул ряд условий.

Молодой человек соображал быстро. Самому Повиласу уже мало чего надо. Значить это могло только одно.

— Ника? — Поинтересовался он.

— Точно так, — с легким кивком подтвердил Калашников. — Его заботит будущее дочки. Он хотел бы… Чтобы о ней позаботились.

Воронцов задумался.

— Наш Род уже пообещал сделать это, — выдал он через несколько секунд. — Он не доверят слову деда… Григория Никитича?

Приятель мага вздохнул и аккуратно начал объяснять. Мир, как ему и полагалось, оказался немного сложнее, чем казался вначале.

— Между Григорием Никитичем и консультантом было довольно много… Всякого. В том числе, между ними лежит кровь. Много крови.

«Да че он телится⁈», — подумал бы Матвей, если бы чуть меньше знал вахмистра. Понимал молодой человек, что заминкам наверняка есть какое-то объяснение. И если он хоть чуть-чуть знает Егора, то это самое объяснение лично ему не понравится. Так тем более надо выдать сразу и покончить с плохими новостями.

— Он беспокоится, что Род подойдет к обещанию… Слишком формально? — Уточнил маг вслух.

— Именно. — Подтвердил докладчик, слегка поморщившись. — Потому Повилас настаивает, чтобы гарантом соглашения был именно ты.

Воронцов вновь задумался. Не складывалась картинка. Род все равно не позволит принести ему никаких обетов. И консультант не мог об этом не знать. Тем не менее, требование прозвучало. И что же понадобилось этому пройдохе?

— И в какой форме он видит… Мое участие? — Поинтересовался молодой человек вслух, жедая непременно расставить все точки над «и».

Однако ответ был довольно странен.

— Устное обещание. — Заверил Калашников.

«Да чтоб вас всех, темнилы!», — решил парень. Отчего-то каждая следующая фраза странного разговора не давала ответов, а накидывала еще больше вопросов.

— Просто устное обещание? — Терпеливо уточнил маг, сделав упор на первое слово.

В мире родовитых даже такие обязательства никогда «просто» не бывали. О чем и хотел напомнить Егору маг.

— И разговор.

— Кого с кем? — Ровным тоном поинтересовался Воронцов, глазом уже начиная «покашивать» на княжеский графин.

В этом кабинете им пока рисковал пользоваться без разрешения лишь полковник Ефимовский. Такая вот забавная привелегия не для всех. А вот леденцы в круглой жестяной банке как раз были для посетителей.

Немногие, правда, решались протянуть руку, открыть крышку…

Матвей же как раз протянул руку и вскрыл жестяную коробку, выбрав красный леденец. Язык приятно «обожгло» каким-то ягодным вкусом.

— Вкусно. — Констатировал он через несколько секунд, демонстрируя, что больше наводящих вопросов задавать не будет.

Так что вахмистру придется уж как-нибудь самостоятельно, без подпинываний, донести до него свою мысль.

Кажется, понял это и Егор. По крайней мере, тут же начал говорить:

— Консультант настаивает, чтобы перед тем как дать обещание, ты был ознакомлен с… Полной историей его противостояния с вашим Родом.

«Да твою ж!..», — едва ли не вслух выдал парень. Ну какое ему дело до событий полувековой давности, когда дед резался с Повиласом, оказавшемся в противоположном лагере. Уж если Григорий Никитич готов поступиться старыми обидами, дав свое слово позаботиться о Нике, то ему и подавно отказывать было не с руки. Тем более, он успел пусть и не привязаться к шебутной девочке, поставив в позу ротного пулемета половину экипажа боевого корабля, но некой симпатией все же проникся. Да и жена не простит ему, если он оставит этот вопрос на самотек.

Конечно, аристократы долго помнят обиды и долги. Первое простой вопрос безопасности. А второй — уважения Общества.

Похоже, надоела такая «игра» и Никите Владимировичу.

Он вновь встал и достал с полки одного из шкафов простую картонную папку с лаконичной надписью «Дело№…».

— Ознакомьтесь, Матвей Александрович, перед тем как дать свой ответ.

«Не понял, сегодня что, еще и мнения моего спрашивают?», — завопил удивленный до глубины души внутренний голос. По всему выходило, что так.

И это напрягало больше всего.

Матвей думал.

Мысли его были не столь безрадостны, сколь относящиеся к тонким материям философского взгляда на жизнь.

Даже Ольга его сегодня не беспокоила «нравоучениями», хотя она терпеть не могла, когда парень тащил в постель «всякую фигню» типа рабочих документов и уж тем более старых пыльных папок. Чувствовала, что сегодня настроение у молодого мужа то еще… Не до таких ему мелочей.

Возможно, в таком состоянии она бы простила мужу и какой-нибудь совсем «гусарский» поступок, вроде попытки забраться на супружеское ложе в грязных берцах.

— Что-то случилось, Матвей? — Поинтересовалась девушка аккуратно, когда маг завис совсем уж надолго.

Теперь она имела официальное право задать этот вопрос. У нее даже кольцо есть. Вот. С другой стороны, если вопрос касается Рода, то и он с чистой совестью и промолчать.

— Случилось… — Повторил парень, но тут же «очнулся». — А⁈ Нет-нет… В смысле, случилось, конечно, но давно.

«… А вот виновник стал известен только сейчас. И это не отец Ансельм!», — добавил он про себя. Демидова сжавшиеся кулаки заметила, но все же не отступила, решив, что сейчас это будет не лучшим вариантом.