— Верно! Это воля Императора, не более. Он вынудил меня согласиться на брак с Белокрыловой, — он пожал плечами. — Впрочем, это не отменяет невероятной прелести моей невесты. А также того, что слишком сильно глазеть тебе на неё не стоит. А сейчас, давай заканчивать. Иначе Белокрылов лопнет от злости!

Свет в руках.

Но маны нет!

Ни вокруг!

Ни во…

СВЕТ!

Я резко отвернулся, отворачиваясь от Владислава.

Опасно?

Да.

Но свет и был способом доставки маны! Прямо через мои глаза. И только благодаря этому он мог смещать меня во времени и пространстве.

А не чувствовал я этого, потому что она была в моём теле меньше доли секунды. Я просто не успевал. Потому что после переноса меня во времени назад, её во мне уже не было.

Я узрел отблески синего света на земле.

Но ничего! Я на месте!

Затем услышал раздражённое фырканье.

Значит, отражённый свет не работает. Только прямой.

Теперь мой черёд идти в атаку!

«Скачком» я резко ушёл на юг. Чтобы с помощью компаса ощущать Владислава даже с закрытыми глазами.

А он готовил новую вспышку Дара временной телепортации.

Глаза закрыты.

Остались только запахи.

Звуки.

И восприятие пространства.

«Северный Ход»!

Я перенёсся к Владиславу, не открывая глаз.

И начал атаковать на полной скорости. Чтобы он использовал руки для защиты.

Но те были ему не нужны. Зачем, если бился он ногами?

В течение минуты мы плясали друг с другом.

Слепой и безрукий.

«Северным Ходом» я подкидывал его в воздух, но он быстро возвращался на землю.

В рукопашной, с переменным успехом, мы были примерно равны.

Иногда он заходил с юга, запада или востока. Туда, где мне было сложно его заметить. Скорее всего, он делал это неосознанно.

Но я в любом случае переносился южнее каждый раз. Так что мы быстро восстанавливали баланс.

Используй я всю силу мантикоры, возможно, получилось бы победить, но…

Нет. Обнажение её перед аристо того не стоит.

Пару раз я смог несмертельно поразить Владислава бирюзовым туманом. Но его телепортация во времени полностью откатывала весь нанесённый урон.

Так что оставалось сражаться, пока у одного из нас не кончатся силы.

Мы и сражались.

Разломав всю арену.

Пока в один момент не прозвучал яростный голос Белокрылова:

— НИЧЬЯ! Дуэли больше десяти минут — ничья, если иное не оговорено правилами!

Послышался звук спадающих магических щитов арены.

И шумный выдох Владислава.

— Погонял ты меня, — сухим голосом сказал он. — Будь я помоложе, устроил бы тебе взбучку, — и засмеялся. — Воды мне и моему сопернику, немедля!

Я открыл глаза.

Владислав был красный и счастливый.

А Белокрылов… красный и гневный.

Слуги подбежали с двумя бутылками воды. Которые и я, и Владислав осушили в несколько глотков.

— Идёмте, сударь Северский, — сказал Владислав. — Вы впечатляете. Поэтому, до того, как Вас затянут в бессмысленные церемонии, я хочу с Вами поговорить. По душам. Как к магу стихии пространства, у меня есть для Вас предложение. Заодно поговорим о костях, — он хмыкнул. — Но, главное, об Артуре. Надеюсь, Вы о нём ещё не забыли?

— У вас двадцать минут, господин Вознесенский, — отчеканил Белокрылов. — Без обсуждений. В противном случае, будете разбираться прямо со своим братом!

— Ваш дом — Ваши правила, князь-наместник, — усмешкой добавил Владислав.

И мы с ним двинулись в сторону прекрасного сада, расположенного напротив усадьбы. Диковинные цветы. из них некоторые фонили чистой маной и прямо-таки «дышали» светом, циклично пульсируя им.

Мы с Владиславом прошли в просторную каменную беседку. Прохладную, на фоне зноя. Но не холодную.

Её каменные стенки были прошиты магическими структурами. Они-то и отвечали за внутреннюю температуру внутри.

И первым, что Владислав сделал, было приложение к одной из стенок своего кольца-печатки. Оно издало щёлкающий звук. А затем… вся магия в беседке пошла наперекосяк.

Я не видел глазами.

Но ощущал, как магические структуры в ней ломаются. А мана выбрасывается в воздух хаотично, как пролитая в воду кровь.

И искусственная прохлада сошла на нет. Стало чуть теплее.

Я хмыкнул.

— Благоразумно. Но вандализм, — прокомментировал я.

— Князю Белокрылову не стоит слушать то, о чём мы будем беседовать. Это не его важного носа дело, — Владислв вытащил из своего кармана сферу тишины. Такую же, какую использовал ранее Ратибор.

И как только она закрыла нас от мира, я взял слово:

— Что Вам надо, господин Вознесенский? — и сделал шаг вперёд, пристально смотря ему в глаза. — Я очень надеюсь, что Вы мне всё объясните. Иначе ни о каких договорах, на которые Вы намекнули, речи не будет.

— Как быстро ты сменил риторику, — усмехнулся он, спокойно отвечая на мой взгляд. Без тени слабости. — Твоё поведение можно счесть угрожающим и ответить чем-то посерьезнее. Тебе хочется второго раунда?

— Прекратите этот блеф, сударь, — я даже бровью не повёл, слушая его провокации. — Мы с вами прекрасно понимаем, что Вам что-то нужно. Хотите играть в фальшивые слова со смыслами в несколько слоёв? Пожалуйста. Но не со мной. Иначе наш разговор закончится сейчас.

— Хочешь знать, зачем я вызвал тебя на дуэль?

Я не отвечал на этот до глупого очевидный вопрос.

Секунда.

Три.

Восемь.

Владислав вздохнул и заговорил первым:

— Не переоценивай себя, самородок.

— Я Вас услышал, — формально кивнул я и широким шагов пошёл прочь из беседки.

Вышел из непрослушиваемого пузыря и двинулся обратно в усадьбу.

Будь он хоть братом Императора, хоть кем, но я не буду играть в словоблудие, если он прилюдно бросил мне такой вызов. А после него вдруг решил поговорить.

Либо он объясняет, либо остаётся с носом.

— Руслан Северский, — послышался в спину голос Владислава. — Довольно. Я тебя понял.

Вот это был уже совсем другой разговор.

Через минуту мы вновь стояли в беседке, а я слушал.

— Ты должен был заметить, Руслан, что жизнь — откровенно скучная штука. В ней редко происходят значимые события. Поэтому эти события я предпочитаю создавать сам.

Говорил как молодой раздолбай какой-то, а не зрелый мужчина. Право слово.

Владислав продолжал:

— Поэтому я стараюсь помогать своей стране там, где требуется весьма специфический склад характера. Понимаешь? — он оскалился. — Понимаешь. Я вижу. Я увидел это с того самого момента, как нанёс тебе первый удар. Ты ведь и сам такой же, как я. Любишь кровь. Свою. Чужую. Пусть и маскируешь это за личиной унылого, но порядочного аристо. Получается откровенно паршиво.

— Ближе к делу, — ответил я. — Не Вы ли уверяли, что время — это самое важное? У нас осталось всего семь минут, пока не истечёт срок Белокрылова. И я в него уложусь.

— Бой — это искусство. А бой с магом пространства — его неопознанная грань. Но, самое главное, через бой можно понять человека, понимаешь? Вот я и посмотрел на тебя. Как и многие при дворе моего брата. Ты выглядишь для них чертовски интересным. Хотя они видят тебя только в шёпоте своих шпионов. А не в деле.

Он усмехнулся и качнул головой в сторону усадьбы, говоря:

— Этот тоже знает, что ты стал интересен Императору. Поэтому не преминёт превратить тебя в свой ресурс. А ресурсы — расходуют. Иногда совершенно в пустую.

— А Вы, разумеется, мне «друг» и «соратник»? — не скрывая смеха спросил я.

— Не-а, — он покачал головой. — Но я, по крайней мере, знаю куда применить твои способности. Понимаешь? Я пришёл проверить тебя по рекомендации одного своего друга. Очень надёжного. Очень верного своей стране. Куда более преданного, чем я.

— Пять минут, — напомнил я о нашем ограниченном времени.

Он цыкнул.

— Мой друг в тебя верит. Я тоже. Поэтому я предлагаю тебе сделку: я помогаю тебе разобраться с костями Поднебесного, все материалы о которых, по воле случая, оказались в моих руках, — он довольно оскалился.