И все это я. И почти бесплатно. И это не сон.

Данила

Спит!

Ну и врушка! Заливала, что сидя не в состоянии спать. Прямо с пеной у рта. Меня выставляла каким-то монстром, который хочет ее замучить, лишить сна.

И вот уже второй раз дрыхнет в кресле. Сколько денег можно было бы сэкономить. Да и нервов. А они, между прочим, не восстанавливаются.

Есть сильное искушение зарядить ей локтем между ребер. Чтобы вскочила, выкатила глаза. Может даже заголосила. Как клуша, которую спихнули с насеста. Но пассажиров жалко. Еще испугает кого. Так что придется будить нежно.

Скоро посадка. Свой завтрак она проспала. Во всех смыслах. Я его съел.

В кустики сбегать уже не успеет. Надеюсь, не описается. Ну, это ее проблемы. Теперь уж поздно. Будет искать МЖ на территории иностранного государства.

Загорается табло «пристегните ремни». Я легонько зажимаю двумя пальцами ее нос. С судорожным вдохом подскакивает в кресле. Распахивает глаза. Несколько секунд приходит в себя. Потом понимает причину своего пробуждения. С гневным лицом поворачивается ко мне. Набирает в легкие воздух. Но я ее опережаю:

— Доброе утро! — улыбаюсь во весь рот. — Наш полет подходит к концу. Просим вас не забывать свои вещи в салоне.

Она растерянно оглядывается вокруг. Пассажиры оживились. Кто пристегивается. Кто, наоборот, раньше времени вскочил и достает ручную кладь.

Раздается объявление о предстоящей посадке, температуре воздуха в Милане. Она, все еще недоумевая, снова смотрит на меня. С чувством глубокого удовлетворения развожу руками: проспала, лапочка, проспала.

Из самолета все ломятся с таким остервенением, будто в хвосте разгорается пожар. В автобусе уперто толпятся у дверей. Из автобуса бегут вприпрыжку. И скоро становится ясно, почему.

Первое помещение аэропорта, в которое мы попадаем, до отказа забито людьми. Как селедки в бочке. Причем это не просто толпа. Это длиннющие, причудливо извивающиеся и при этом странным образом раздающиеся вширь очереди. Паспортный контроль.

Ёшкин кот! В такой очереди сдохнуть можно! Пристраиваемся в хвост одной из таких змеюк.

Сколько ни гоню Таньку, чтобы встала в другую очередину, авось быстрее подойдет, упирается. Боится потеряться. Вцепилась в мой рукав, не отдерешь.

Теряю счет времени. В ожидании оно всегда тянется долго. Хотя объективно очередь продвигается достаточно быстро. Опять же я не бездействую. Разминаю ноги после полета. Оглядываю народ. Пытаюсь угадать, кто наш, кто иностранец. Расставляю пошире локти, чтобы никто не проскочил без очереди. Встречаются такие проныры.

Первой к стеклянной будке подходит Танька. Протягивает паспорт. Кивает головой. Говорит ли что-то, не слышу. Нас отделяет несколько метров, а толпа вокруг громко гудит.

Наступает моя очередь. Тоже подаю в окошко паспорт. Пограничник в будке озаряет меня улыбкой. Даже дежурная, она у него солнечная. Вот что значит южный народ. Что-то негромко говорит. Речь как быстрый ручеек. Даже не улавливаю интонацию. Просто приветствие? Или вопрос? А как на него отвечать?

Осознаю свою беспомощность. Это не просто языковой барьер. Это полнейший «ни бум-бум». Тупо пялюсь на мужика. Пытаюсь состроить полуулыбку. Типа я так отвечаю на его вопрос. Или на приветствие. Но он не отстает. Еще о чем-то журчит. Давно не чувствовал себя так глупо.

Но вот еще раз взглянув на меня и еще что-то сказав, мужик шлепает печать и отдает паспорт. Принимаю его с облегчением. Отхожу и думаю: может он вообще меня обозвал. На своей латыни.

Эх! Говорила мама: учи языки, сынок, учи…

Выходим в зал выдачи багажа. Танька ожидаемо рвет к МЖ. Точнее к WC. Выдавать нам багаж никто не торопится. Люди толпятся возле недвижных черных лент. Пять, десять минут. Ни дуновения ветерка.

Тоже посещаю ватерклозет. Поскольку не только съел двойной завтрак, но и выпил двойной сок. С двойной добавкой. Выхожу все к тому же безмолвию.

Народ начинает нервничать. Где-то на периферии толпы, где стоим и мы, раздается русское «забастовка грузчиков». Это предположение или утверждение? Но толпа моментально возбуждается. Соотечественники напряженно гудят. Иностранные граждане, не понимая сути, заражаются флюидами паники. Одни куда-то бегут. Другие хватаются за телефон. Третьи обступают служащих аэропорта.

Только забастовки нам не хватало! Но в этот момент на табло загораются цифры нашего рейса, и черная лента оживает. Окошко у пола начинает неохотно выплевывать чемоданы. Наши, разумеется, выезжают ближе к концу. Танькин в целости и сохранности. Мой… без одного колеса.

Мальпенса*, думаю, тебе не в первой слышать русский мат. Мне показалось, или Танька ухмыляется?

С эмоциями справляюсь быстро. Чемодан не бог весть как мне дорог. Только вот как тащить такое чудо? Пытаюсь приспособиться. И так, и этак неудобно.

Но похоже не мне одному не повезло. У столов таможенников наблюдаем такую картину.

Чемоданы группы наших сограждан открыты. Один таможенник копается в них. Другой что-то вещает, размахивая батоном сырокопченой колбасы. Смахивает на регулировщика на перекрестке.

— Это что еще за беспредел? — обращаюсь к Таньке, может знает.

— В Италию нельзя ввозить некоторые продукты питания, — поясняет она. — Вот, нарвались.

— А вывозить можно? — настороженно интересуюсь я. Собрался винца прикупить, а про таможню не подумал.

— С ограничениями.

Дальше выспрашивать неудобно, чемодан из рук выворачивается. Но помечаю в голове: разузнать подробнее.

Выходим в зал прилета. В глаза сразу бросается табличка «круиз «Фортуна ФМ». Под ней стоят две девицы. Совершенно разные, но обе симпатичные.

Подходим ближе, здороваемся. Танька отмечается в списке. А я отмечаю все достоинства гидов.

На бейджике одной написано «Оксана». Она русоволосая, белокожая. Слишком даже бледная для работающей в южной стране девушки. Полной не назовешь, но есть за что подержаться. На щеках здоровый румянец. Одним словом, настоящая русская красавица.

Вторая — брюнетка. Впрочем, волосы крашеные. Заметно смуглее. Черты лица утонченные. Худенькая, длинноногая. Ее зовут Кристина.

Такие милые девушки. Симпатичные, обаятельные. Что-то во мне шевелится. Ниже пояса. Замутил бы с любой. А можно с обеими. После нескольких месяцев воздержания и курица — птица. А тут такие красотки.

А что? Я мужчина свободный, почти холостой.

Гиды сообщают номер автобуса, который нас ждет, и показывают направление выхода.

Идем длинным коридором. Миновав стеклянные двери, движемся к стоянке. Танька бодро катит по тротуару свой розовый чемоданчик, а я ковыляю сзади.

Мой чемодан — какое-то недоразумение. Он громоздкий, для вещей всей семьи, на новый денег не было. К тому же непропорциональный. Узкий и высокий. И ручки на длинной стороне нет. Такой удобно только везти, а колесо одно.

Танчик вдруг резко останавливается, обводит восхищенным взглядом окружающий ландшафт и выдает:

— Италия!

Я, резко затормозив и едва не споткнувшись о злосчастный чемодан, чертыхаюсь. Вот бы сейчас навернулся! Она мажет по мне сияющим взглядом и, удивляясь, что я не разделяю ее восторга, продолжает:

— Мы! В Италии!

Ей богу, блаженная!

— Видел я их Италию на карте, сапог сапогом**, — ворчу я.

Мне бы дотащить свой багаж и не убиться.

Наш автобус оказывается на самой периферии стоянки. Стоит с открытым багажником, но водитель и не думает помогать пассажирам с вещами.

Размещаю свой и Танькин чемодан. Единственное желание — упасть.

Хотя бы сесть. А лучше лечь и поспать.

____________________________________

* Мальпенса — аэропорт Милана

** цитата из фильма М. Захарова «Формула любви»

Данила

— Если снова собираешься дрыхнуть, лучше меня к окну пропусти, — говорю я, когда мы наконец заваливаемся в автобус.