Серой собакой от нас сторожит

Километры путей,

Нить скупых новостей,

Одиночество дней,

Из которых слагается жизнь.»

Прихожу в себя от громких аплодисментов. Песня закончилась, Дан спускается со сцены.

Улыбаюсь, иду навстречу. Он отвечает мне снисходительной ухмылкой. «Ты просила? Я сделал. Довольна?»

Конечно я довольна, еще бы. Но уходить рано. Артисты возвращаются, все выстраиваются для общей фотографии. Затем начинают сниматься по одному, по двое с любимыми певцами. А мы не догадались взять фотоаппарат. Прошу Тамару Петровну сделать несколько кадров на свой.

Вся кутерьма с фотографиями в компании звезд продолжается с четверть часа. Потом участников круиза собирают в атриуме. Оксана и Кристина выстраивают всех на сверкающей лестнице, снимают с разных ракурсов, но, мне кажется, лестницу за толпой все равно не видно. Еще делают несколько кадров только с десятью победителями конкурса.

Последняя часть фотосессии проходит на смотровой палубе. Когда поднимаемся туда, звонит Валька. Разговариваем всего пару минут. У него завтра экзамен и почему-то во второй половине дня. Прощаясь, произношу традиционное пожелание, и он посылает меня к черту через всю Европу и пол Средиземного моря.

Когда сняты все и во всех позах, группами, парами, по одному, с воздушными шарами, баннерами и без, до обеда остается совсем немного времени. Задерживаемся на палубе. Дан с наслаждением растягивается в шезлонге, а я подхожу к борту. Яркое солнце печет вовсю, но обдувает приятный ветерок. Я смотрю на морские волны, далекий горизонт, на высокие белоснежные облака. Это те самые минуты, то самое состояние, когда все мысли исчезают из головы, все проблемы уходят. Состояние умиротворенности и абсолютного спокойствия.

Впереди еще половина круиза: Мальта, Неаполь, Рим и Милан. Солнце, море, масса впечатлений. Столько, что хватит на всю жизнь. Как давно я не испытывала таких эмоций, такого блаженства! Так хочется продлить его, замереть, никуда не двигаться, но пора…Отрываю взгляд от моря, поворачиваюсь…

Меня прошибает током. Окатывает ледяной волной.

Всего в нескольких метрах вижу фигуру того, кого не хотела бы видеть никогда, нигде. А здесь и сейчас — тем более. Высокий стройный брюнет стоит ко мне спиной. Он не убийца, не маньяк. Он не планировал ужасного преступления, не хотел причинить боль. Он ни в чем не виноват. Я даже не могу назвать его своим личным врагом. Рано или поздно я справлюсь с собой, забуду все, как дурной сон, ведь нам еще не однажды придется общаться по работе. Только не здесь, не сейчас. Это просто невероятно, что он оказался тут, на этом корабле. Невозможно, так не бывает!

Мужчина медленно поворачивается. У меня подкашиваются ноги, я хватаюсь за перила борта и повисаю на них без сил. Не он!..

Так действительно не бывает. Но рост, фигура, темные курчавые волосы. Все точь-в-точь. Даже в лице есть несомненное сходство. Высокий итальянец передо мной так похож на того, кого мне хочется забыть.

Хочется забыть даже не его самого, то, что случилось три месяца назад.

Экскурсия в Питер должна была стать лекарством от депрессии. Прошло уже больше полугода, как Валька уехал учиться, а я все не находила себе места от тоски и тревоги, до сих пор страдала от ощущения потери и собственной ненужности.

В поездке я чувствовала себя уверенно. Вера обещала сопровождать меня в свободное время, куда бы мне ни понадобилось пойти, и во время осмотра города постоянно была рядом. Наступила весна — время пробуждения природы, зарождения чувств, обновления. И я решила, что могу позволить себе небольшое приключение.

В нашей экскурсионной группе, составленной из работников управления образования, было четверо мужчин. Один из них, Денис Николаевич Ветров, мне нравился.

Он работал в методическом центре при управлении, по совместительству преподавал в местном филиале педагогического института. Знала, что начальство и сослуживцы его ценят, уважают за добросовестное и ответственное отношение к делу. К статному мужчине с черными кудрями и смуглой кожей присматривались многие. По слухам, он разведен, что делало его стократ привлекательнее для наших незамужних коллег. До поездки я общалась с ним по работе всего несколько раз, и впечатления были самыми приятными.

Еще в поезде мы разговорились. Мне нравилось, что у Дениса свой собственный, независимый, неизбитый взгляд на многие вещи. Вечерами мы оказывались в одной компании: сидели в кафе неподалеку от гостиницы или в просторном номере на троих, где жила Вера. Я же, наоборот, оказалась, к своему большому удовольствию, в одноместном. Даже в одном номере с Верой я испытывала бы некоторый дискомфорт.

Последний вечер Денис предложил мне провести с ним вдвоем. Пригласил в ресторан. Он не скупился на угощение, заказал бутылку вина. А я сидела и думала почти так: «Тварь ли я дрожащая или право имею?»

Не знаю, чего было больше в мотивах этого моего поступка: интереса к конкретному мужчине, женского любопытства — а как оно будет с другим, или желания отомстить мужу. Скорее всего последнего. Но это было уже не жгучее желание причинить боль, кипевшее в груди негодование давно прошло. Скорее это было стремление к равновесию. Он изменил — я тоже.

Когда пришли в мой номер, когда Денис целовал меня, все было хорошо. А потом… Словно кто-то перевел стрелку, и поезд пошел не туда…

Когда я это осознала и хотела его остановить, было уже поздно. Лежала, стиснув зубы и крепко зажмурив глаза. А он…Он закончил начатое дело, как упорно и методично выполнял любую свою работу. Лег на спину и задремал. Разбудила его, попросила уйти сейчас, чтобы не вызывать еще больше сплетен и пересудов. Нехотя поднялся. Думаю, не на продолжение рассчитывал, а тупо хотел спать. Неприятно было, противно, словно в грязи испачкалась. Крепилась, обещала себе, что не буду плакать. Но едва он вышел, слезы сами и глаз покатились: что же я такая невезучая, вляпалась в дерьмо, даже изменить не смогла в удовольствие!

Пошла в душ, отмылась. Сняла с кровати постельное белье и спала в спортивном костюме прямо на матрасе.

К счастью, это была последняя ночь в Питере. В дороге постаралась поменьше с ним пересекаться. На работе тоже пока не сталкивалась. Потихоньку стала успокаиваться и забывать. И вот, пожалуйста! Его призрак настиг меня здесь, на корабле в один из лучших дней моей жизни!

Данила

Желудок напоминает, что пора на обед. А Танька засмотрелась на море. Собрался было отскребать ее от борта, как сама отошла. Только лицо у нее бледное, испуганное, словно увидела привидение.

Подхожу, интересуюсь, что случилось, отмахивается: «Так, показалось…» А у самой едва зубы друг об дружку не стучат. Что могло ее так напугать?

Спускаемся в ресторан на шестую палубу. Танька почему-то садится на мой стул. Я вынужден занять место рядом с Тамарой Петровной.

Вскоре даже радуюсь этому. Появляются Вика с отцом, а мне совсем не хочется сейчас с ней разговаривать. Уж очень она болтлива и навязчива.

Танькин рассеянный вид начинает меня тревожить. Ей бы сейчас как раз поговорить. И лучше с Тамарой Петровной. Та никак не слезет с конька, которого оседлала еще утром. Долго и увлеченно рассказывает историю, как покупала путевки.

Танька же сидит вся в своих мыслях, взгляд расфокусированный. Приходится включиться в разговор и втягивать в него Таньку. Хотя мне совершенно наплевать, триста евро удалось сэкономить Тамаре Петровне или пятьсот.

Продолжает рассказывать всякие хитрости покупки круиза. Агитирует уже сейчас забронировать путевки на 2016-й год.

Как объяснить человеку, что и на этот, по сути бесплатный, круиз мы потратили все свои сбережения и даже залезли в долги?

Хорошо хоть Танька оживляется. Она, похоже, верит, что сможет еще когда-нибудь в жизни позволить себе подобное путешествие.

Приносят десерт. Мы заказывали мороженое — итальянское джелато. Давно хотелось попробовать. В кафе на седьмой палубе оно стоит незапредельно дорого, два евро за шарик. Но нам бы желательно и этих денег не тратить.