— Ты чего застыл? Мучаешь это пирожное уже минут пять. Такое сладкое без чая не съешь. За чаем сходи, — советует Танька.

Как объяснить, что я встать не могу? В штанах стоит, а она хлопает своими красивыми глазами. Все такими же красивыми.

Отложить пирожное, или ее попросить чай принести? Не решаюсь. Рассердится. Скажет, что я тебе — служанка?

Но Танька после сегодняшней прогулки счастливая и добрая. Сама поднимается и предлагает:

— Я за кофе. Тебе еще чай принести?

Уходит. Осмелела. Когда народу в ресторане немного, спокойно отправляется за едой и напитками. Ориентируется потихоньку.

Роняю голову на стол. Такие сладкие воспоминания и прерывать не хочется. После любви в грозу мы еле выбрались на шоссе. Чудом не застряли на размокшей дороге. Дома теща ворчала. Ругалась, что мы уехали в такую грозу по каким-то срочным делам. Ребенка так сиротой оставим. А мы прятали улыбки и сияющие глаза.

Через пару лет переехали в однокомнатную съемную квартиру. Там у нас была кухня. А на ней свободное пространство два на полтора метра и толстый плед. Еще стол. Старый, но крепкий, деревянный, знакомые отдали. Он переехал с нами в новую квартиру, до сих пор жив.

А автомобиль продали, когда собирали деньги на первый взнос за квартиру. Ездить нам было особо некуда. И хотя сесть за руль до сих пор хочется, брать еще и автокредит — это настоящее безумие.

Возвращается Танька с двумя чашками. Я до сих пор окончательно не пришел в себя, а ее полуулыбка, точь в точь как у Моны Лизы, только оттягивает наступление душевного равновесия.

Немного погуляв после позднего обеда, отправляемся купаться. На палубе у открытого бассейна после дождя сыро и прохладно. В закрытом народу полно.

Я плаваю в них попеременно, благо дойти от одного до другого несколько десятков шагов. В открытом просторно, в закрытом теплее.

Танька остается в закрытом. Плавает и нежится в джакузи.

Прическу сегодня не бережет. Согласилась идти ужинать не в ресторан на шестой палубе, а на шведскую линию. И у меня есть версия, почему.

Ревнует. Это кажется невероятным, но очевидно, что утром она ревновала меня сначала к Вике, потом к Кристине. Поэтому, а не только из-за желания искупаться, не хотела возвращаться с экскурсионной группой на корабль. Поэтому решила не идти ужинать в основной ресторан.

Эта догадка щекочет нервы, волнует. Женщине, которая сняла с пальца обручальное кольцо и собирается выставить меня за порог, на самом деле я небезразличен.

Что с этим делать, пока не знаю. Но намеренно злить ее больше не собираюсь. Чувствую, что это не принесет мне удовольствия, как еще совсем недавно.

По правде говоря, Вика меня не привлекает — совсем не мой типаж. Да и я ни в каком качестве не должен быть ей интересен. Но по какой-то причине флиртует. Может просто от скуки?

Кристина — другое дело. Чисто внешне. А пообщавшись немного, понял, что пустышка. Скучно мне с женщинами, у которых в голове две извилины и те прямые.

Накупавшись, переодеваемся в каюте и отправляемся приобщиться к вечерней жизни корабля. Осматриваем магазины на седьмой палубе. В бутики Танька заглядывает из чистого любопытства. Я даже порог не переступаю. Зачем любоваться на галстук ценой в мою месячную зарплату?

А вот ассортимент магазина сувениров круизной компании изучаем подробно. Цены тоже кусачие, но что-нибудь мы здесь прикупим. На память. А что именно — время на обдумывание еще есть.

Потом идем в театр, смотрим первую половину представления. Сегодня оно начинается с песочного шоу. Слышал о таком, где-то мелькала реклама подобного действа. А вживую увидел впервые. Завораживает.

Ужин сегодня откладываем на поздний вечер. У Таньки еще планы.

— Отведи меня, пожалуйста, на вечеринку «Фортуна ФМ», — просит она. — А сам на футбол пойдешь?

Приходим в диско-клуб. Вот только оставлять там Таньку одну нет никакого желания. От вчерашнего вечера остался неприятный осадок. И в конце концов, я отвечаю за ее безопасность. В этом круизе я не просто попутчик, а проводник. На мне ответственность за ее благополучие. Перед сыном, прежде всего.

А еще у меня есть другая причина здесь остаться. Сегодня выступает Маргарита Голубева, одна из моих любимых певиц конца прошлого столетия. Смешно звучит, но именно лет пятнадцать-двадцать назад, как раз в начале нашего брака, она была страшно популярна.

Я, как и Танька, никогда не был музыкальным фанатом, вообще чьим-либо фанатом. Стоять у гримерки, охотиться за автографом, ездить за кумиром по городам гастрольного тура — никогда не мог этого понять. Максимум сфотографироваться на память. В этом круизе многие так и поступают. А вот просто послушать песни молодости я совсем не прочь.

А еще сегодня именно тот день, когда хочется танцевать. У меня такое настроение бывает крайне редко.

Остаюсь. Танцуем под те же мелодии, под которые, помнится, отплясывали с друзьями под новогодней елкой на главной городской площади и летними вечерами в парке на дискотеке. Танька отлично двигается. Недаром в детстве танцами занимались. Грация дай бог каждой.

Всматриваюсь в толпу. Вчерашнего Танькиного ухажера не видно. Зато через некоторое время к нам подходит Вика, а за ней Илларион. Похоже, они пришли сюда сразу из ресторана. И похоже Ларик заинтересовался-таки попутчицей. А ей это не нравится.

В паузах между песнями ботаник пытается что-то рассказывать Вике, та не слушает, а обращается ко мне с разными вопросами. Танька косится на нее, едва заметно поджимает губы. И мне вдруг становится неприятно, обидно как-то за женщину, которую я знаю половину своей жизни. Навязчивая попутчица ее явно раздражает. Почему она обязана это терпеть?

Не поощряю Вику разговорами, делаю вид, что очень увлечен шоу. Не выдержав, девушка объявляет, что у нее разболелась голова, и уходит. В сопровождении Ларика. Но уверен, что еще вернется. И уже одна.

Начинается медленная песня. Мне кажется, или Танька, кого-то ищет глазами?

Подальше от греха сам приглашаю ее на танец. Даже не вспомню, когда танцевали в паре. Лет пять назад? А может семь?

Странное ощущение. Вот уже несколько месяцев мы не находились так близко друг к другу. С начала января, когда приезжал Валя, и жена на три ночи пустила меня в свою кровать. Тогда же после долгой паузы случился спонтанный секс. Потом снова разошлись по разным комнатам.

И вот сейчас тело вспоминает ту, что была в моих объятиях день за днем много лет. Уютная, мягкая, она словно скроена под меня. Как кусочек пазла, мне подходит.

Полубывшая смотрит в глаза. Перебирает пальцами на моем плече, словно гладит. Опускает ресницы. И в этот момент я поддаюсь странному порыву. Касаюсь губами волны ее мягких волос. Всего на мгновение.

Она ничего не видела. Ничего не почувствовала. Но ее вкус остался со мной.

Татьяна

Сегодня просыпаюсь сама. Будильник поставила попозже, на восемь утра. Ведь сегодня день в море, у лайнера нет стоянки в порту. Но встаю еще раньше, чем в предыдущие дни на корабле. Просто не могу долго спать. В груди постоянный трепет: это волшебная сказка, лучшее приключение в моей жизни. Надо все успеть. Увидеть, услышать, прочувствовать. Всего восемь дней. Восемь дней чуда, и оно больше никогда не повторится.

Поднимаюсь с кровати тихо, почти бесшумно. Но Дан поворачивает голову:

— Привет.

Мне кажется, он здоровается со мной утром впервые за несколько последних месяцев.

— Привет. Я первая, ладно? — указываю на дверь санузла.

— Конечно, — отвечает он и кладет руки под голову. А я останавливаю взгляд на напрягшихся бицепсах. Он не качок и спортклуб не посещает, это дополнительная статья расходов. Но форму поддерживает. В соседнем дворе есть спортивная площадка с тренажерами. Даже зимой при легком морозце можно заниматься.

Скрываюсь за дверью и думаю, с чего вдруг его разглядываю?