Болезненный с детства и никуда не годный, Захар ощутил на себе последствия физической слабости, когда один из мальчишек, сын гостившего графа Бутурлина, поколотил его за справедливое замечание не обижать сестру Елену. Выращенный в окружении слуг, Рюмин растерялся, в первый раз попав в общество себе подобных. Ему тогда было что-то около девяти лет.

В итоге на орехи получил он, а сестра за него заступилась, не дав ещё больше покалечить брата. Слуг и взрослых, как назло, рядом не было, и Захар на всю жизнь запомнил этот уничижительный взгляд Алексея.

— Прячешься за юбкой? Какой из тебя дворянин? — парню было что-то около четырнадцати, и он жутко задирал нос. — А может ты слабак, потому что бастард?

Раны залечил семейный некромант, а вот в душе с тех пор поселилось сомнение. Ведь все Рюмины отличались от него: как физически, так и уровнем магической силы.

Он поедом съедал себя ещё несколько лет. Захар поклялся стать сильнее и погрузился в обучение с тренировками. История отошла на задний план, как последовали первые результаты от вложенных усилий.

У Захара появились друзья в кадетском училище, да и в целом всё шло отлично. Благодаря упорству и поддержке родственников он делал большие успехи. Однако всё снова поменялось, стоило вернуться домой на летние каникулы. В один из вечеров юноша случайно подслушал разговор отца с матерью и понял, что он им не родной сын.

Вот тогда-то всё и встало на свои места. Нет, Захар не пошёл к ним выяснять отношения. В свои шестнадцать он мыслил уже как взрослый и был благодарен родителям за то, что дали ему билет в новую жизнь. Это лучше, чем прозябать в трущобах. Однако мировоззрение молодого мага сильно изменилось.

Он окончил училище и на пять лет уехал из родного гнезда, стараясь получить как можно больше боевого опыта и одобрения окружающих. Захар делал всё, чтобы не посрамить честь Рюминых, чтобы отцу и матери говорили только приятное об их сыне. Для этого он побывал даже на первом поясе обороны, но рассудил, что ноша пока не для него.

Отец оплачивал ему гравитационное место силы, чтобы сделать из сына редкого боевого мага. Этот атрибут мог творить чудеса на поле боя и зачастую переворачивал сражения. Почти все заклинания гравитации обладали широким радиусом поражения, могли сеять колоссальные разрушения и были эффективны против великаноподобных существ.

Однако за это была и своя цена — непропорционально большой расход маны по сравнению с другими стихиями. Вот тут Рюмин и столкнулся с последствиями своего происхождения: будучи потомком простолюдинки с паршивой кровью, он не унаследовал от родителей большой запас.

Чтобы не расстраивать отца, который надеялся на рост маны, Захар продолжал занятия, но его эффективность на поле боя ограничивалась тремя-четырьмя заклинаниями, что очень мало!

Тогда он придумал решение этой проблемы — лук. Да, это было нестандартное применение стихии, предназначенной для поражения крупных целей, ведь весь эффект ужимался в одной стреле, и урон концентрировался по небольшой области. Зато проникающая способность возрастала в десятки раз.

Именно тогда он придумал себе металлические стрелы. Идея была в том, чтобы прошивать одним выстрелом несколько рядов монстров. Простая деревянная ломалась после первого же попадания, а вот та, что из металла, летела дальше, убивая цель, расположенную позади, а потом следующую, и следующую…

В общем, осознав свои сильные и слабые стороны, он добился колоссальной эффективности при низком расходе маны. Ему так понравился новый стиль боя, что он решил прославить себя как сильнейший лучник в империи. Для начала нужно было достигнуть девяносто девяти процентилей гравитации.

Когда отец узнал, каким оружием пользуется Захар, то в гневе выступил против.

«Мой сын не какой-то там паршивый наëмник! У тебя будущее полководца, я поговорю с епископом об обряде Забвения».

Но Захар не собирался стирать добытые с таким трудом процентили и тем более отказываться от своего плана. Переобучение заняло бы слишком много времени, а становиться посредственным магом огня, такая себе перспектива.

Они разругались в пух и прах, лишь сестра как-то сглаживала их общение. Казалось бы, идиотская причина для ссоры, но оба были упрямы в своëм решении и не желали уступать друг другу.

На этом фоне общение с Еленой стало чаще, и однажды он не выдержал и рассказал ей правду о себе. Это спровоцировало их романтические отношения, длящиеся до сих пор. Из-за них Захар рисковал всем и ещë больше убедился в необходимости собственного развития.

Если отец отвергнет его, то останутся сила и умения. С ними Захар точно не пропадëт — опытные воины и маги на вес золота.

В имении Барятинских он больше всего общался с Соловьëм, как с товарищем по оружию. Тот был болтлив, но это то, что надо для новичка в коллективе. Со временем Захар понял, в какую задницу попал, но успокаивал себя мыслью, что за всë надо платить.

Не получится стать сильнейшим лучником, совсем не рискуя. Он поставил на Артëма как на тëмную лошадку и не прогадал. Постоянными тренировками в области его ауры Захар уже взял один процентиль. После восьмидесяти они шли жуть как медленно.

И вот наступил момент, когда от него потребовалась отдача. В Москве Рюмин был не впервые, но Хитровки совсем не знал. Впрочем, как и остальные его спутники. Перед ними стояла странная задача — найти хотя бы что-то, что было в руках потенциального заговорщика, любую вещь. За этим они и обходили ломбарды. Затея показалась дворянину с самого начала тухлой, но надо было предпринимать хоть какие-то шаги.

Никто особо не горел желанием им помогать, но Захар просто так сдаваться тоже не собирался.

— А вы продаёте что-то кроме обычных вещей? — спросил он, пока Маэстро и близнецы с любопытством рассматривали полки с артефактами, иногда в таких заведениях могли встретиться редкие экземпляры.

— Мы не торгуем запрещёнкой — это вы не по адресу, — с каменным лицом ответил ему худощавый человек в очках-глушителях с боковыми перегородками, их ещё называли шорами.

На шее у приёмщика красовался двуцветный шарф, но не похоже, что в помещении было холодно.

— Я не это имею в виду, вы информацией торгуете? Я щедро заплачу.

Ломбардщик без лишних слов потянул серо-синий шарф вниз, демонстрируя длинный шрам на шее.

— Когда-то приходилось.

— Наглядно, — кивнул Захар, и мужчина поправил ткань, чтобы не смущать посетителей страшной раной.

Дверь звякнула, и вошёл новый клиент. Рюмин подождал, пока его обслужат, и как только щуплый мужичок с бегающими от страха глазками вышел, снова обратился к оценщику и протянул ему двести рублей.

— А кроме вас, кто может помочь?

Подумав секунды две, тот забрал деньги и выдал адрес некоего Петро и посоветовал одним не ходить в ту дыру.

— Идём, — Захар похлопал по плечу Маэстро, а тот уже приструнил громко судачивших близнецов.

Никита и Дмитрий спорили, кому принадлежал найденный среди всевозможного хлама деревянный член.

— Да это твой сто пудов, что ты мне лысого лепишь, Никит? Ну, ты не стесняйся — у каждого есть свои тёмные стороны. Это нормально.

— Я только не понимаю, зачем ты воду на него поставил? Твоё очко же любит погорячей — огоньку надо было.

— Я, кажется, понял — ты сделал так, чтобы волосы на жопе не спалить, что ж удобно…

Когда перечисление преимуществ стихий для самотыков зашло слишком далеко, Маэстро попросил прекратить обсуждать эту мерзость. Захар негласно взял на себя роль лидера группы, потому что больше некому было.

Дмитрий с Никитой переругаются, а Илья привык быть только исполнителем. Он как неповоротливый медведь: добрый и сильный. Если кому-то голову оторвать это к нему, а вот хитрить, угрожать и выводить людей на чистую воду совсем не привык. Для этого всегда были Джон и Сыч.

Проходя мимо бездомных, Захар не забывал поглядывать по сторонам — их компания в столь специфичных местах слишком сильно привлекала внимание. Особенно близнецы. Единственная причина, по которой на них до сих пор не напали — это наличие богатыря Маэстро. С таким многие побаивались связываться.