— Погоди, что там Софи? — поинтересовался у неё Ваня, а девушка с широко распахнутыми глазами смотрела сквозь измерительный прибор, потом выпрямилась как-то странно, уставилась на бездыханное тело и тихо произнесла, — он жив.

— Отлично! — обрадовался Иван, который тоже переживал за друга и сразу же приказал некромантам взять носилки, но голос подал третий, по-видимому, главный из них, что до этого молчал. У него было несколько серебряных серёжек в ухе и квадратная мощная челюсть.

— Что показал ауроскоп? — спросил некромант.

— Это не важно, он жив, — Софи встала и отряхнула коленки.

— Ты меня что, не слышала, подстилка Барятинская? Я вопрос задал, — он больно схватил девушку за плечо, но та дёрнулась назад.

— Попрошу без рук, — примирительно сказал Ваня, но получил смачный удар в челюсть и упал на землю.

— Отдохни, — кратко бросил ему лидер некромантов. — Давай сюда измеритель или мы сейчас вы**ем тебя втроём прямо здесь, сука.

Софи стрельнула взглядом по Ивану, что вытирал кровь с губы, и, опираясь на локоть, собирал глаза в кучу. Девушка шустро спрятала ауроскоп за пазуху. Так называемые лекари оказались на короткой привязи у Пронских и знали, что девушка безродная, к тому же ещё чужачка. Никто такую не хватится.

— Оставь её, — сплюнул кровью Иван и привстал, за что тут же получил удар ногой в голову.

Однако парень в этот раз был готов к конфликту, и смог ухватится за голень.

— Глянь на него — вояка, — бровастый пришёл на помощь своему товарищу и уже замахнулся кулаком, чтобы съездить по лицу щуплого защитника.

— Отпусти ногу, козёл, — сквозь зубы прорычал схваченный некромант.

— А у тебя больше нет ноги.

— Что он сказал? — спросил главный и обернулся, когда его друг, действительно, потерял конечность — она просто разлетелась на куски, а потом у всех присутствующих, в том числе и у Софи разом исчезла вся мана.

Софи не поняла, как это произошло, но додумать не успела, потому что Ваня встал на ноги и появившимся из руки мечом света разрезал бровастого как кусок масла.

— Эй, что за чертовщина, стой! — поднял руки главный насильник и побежал было к девушке, чтобы взять её в заложницы, но Софи быстро обо всём догадалась и, оттолкнувшись от земли, ударила обидчика в грудь ногой. Тот был тяжелее её, но не ожидал от девушки такой прыти.

Толчок заставил его отступить, и этого времени хватило Ване, чтобы снести голову горе-целителю, а потом он добил и скулящего безногого.

— Хороший удар, — похвалил клирик девушку.

— С-спасибо, — поправляя волосы, ответила она.

К ним уже бежала охрана из церковнослужителей и окриками заставила Ломоносова убрать оружие.

— Я под юрисдикцией рода Барятинских! — поднимая руки вверх, объяснил он и показал пальцем на валявшегося Артёма. — Пока ещё неполноправный, но я член будущей дружины Артёма Борисовича, а это значит, тоже нахожусь в состоянии войны с Пронскими.

— При чём здесь наши работники площадки? — строго спросил широкоплечий паладин, видевший драку своими глазами. Эти разборки его не касались, пока не была применена магия.

— Они отказались лечить моего барона, а также сознались в пособничестве Пронским. Вот девушка свидетельница подтвердит, — ловко разрулил ситуацию Иван, и Софи тут же кивнула.

— Всё так. Он ещё жив, они пытались соврать, а потом напали на…

— Мы видели, что было дальше. В любом случае вам до конца разбирательства советую не выезжать из города. Берите его на носилки, парни, и в лазарет.

— Можно с ним? — спросила Софи.

Паладин погладил усы, сверивая красавицу восхищённым взглядом. Ему понравилось, как та бойко сопротивлялась, у самого такая же жёнушка с характером. То, как белокурая защищала парня, заставило его поверить, что всё сказанное правда.

— Хорошо, я не против.

Артёма отнесли в лазарет и послали в громовецкую Ложу за некромантом, оставив юношу на кушетке. В помещении были только Софи и Ломоносов, который зачем-то закрыл дверь и ножом разрезал Барятинскому рубашку, оголяя торс.

— ЧТО ТЫ ВИДЕЛА, СМЕРТНАЯ? ЧТО ПОКАЗАЛ АУРОСКОП?

Голос заставил её вздрогнуть, а светящиеся синим глаза нагнали ужаса. Нечто подобное она почувствовала, когда по амфитеатру разлетелись зловещие частицы. Только там это было секундное событие, а здесь непрекращающаяся, давящая тревога. Ломоносов отвернулся и положил обе руки на грудь Артёму. Софи вспомнила, как дышать, и, обойдя боком, увидела распространяющийся белый свет от ваниных ладоней.

Он будто шёл внутрь, заставляя тело Артёма становиться красным. Стали видны его кровеносные сосуды, органы и даже кости.

— ОТВЕЧАЙ.

— Я увидела… — девушка быстро достала измеритель и крепко сжала его рукой. Что-то ей подсказывало, что этому созданию можно открыть правду. — Я увидела… — страх всё равно сковывал её голосовые связки, и во рту пересохло поэтому не в силах выдавить из себя слов, она протянула ауроскоп магу.

— АХ-АХ-АХ!

Там было сто процентилей. Нет, не просто сто пустых магических ячеек, а сто ЗАПОЛНЕННЫХ процентилей. Софи испугалась именно их. Стихия тени у Барятинского дошла до максимального значения. Это говорило о том, что магический атрибут вытеснил его Эго.

В таком случае человек мгновенно умирал, становясь самой этой стихией. Огневик загорался как факел и потом бесследно гас, а вот земельщик затвердевал и навсегда оставался статуей. Такие можно было встретить в больших городах в качестве памятников прошлого. Ими восхищались, их боготворили, но повторять этот путь никто не хотел. Потому что это верная смерть. Люди не готовы жертвовать всем ради своей страсти, но им чрезвычайно нравилось это наблюдать со стороны.

Ломоносов, или кто там был вместо него, закончил свой сеанс, и ничего не произошло — Барятинский всё так же лежал без дыхания.

— Всё, — потирая виски, сказал уже своим голосом Ваня и виновато на неё посмотрел. — Ты это не бойся, я…

— Не хочу ничего знать, — отмахнулась она. — Всё потом, он жив? — к ней быстро вернулось самообладание, когда из комнаты ушла атмосфера угрозы.

— Да, он жив, — лаконично ответил Ломоносов и протёр очки тряпочкой. У него самого руки дрожали, а из носа капнула кровь, он дотронулся до неё и растёр пальцами. — Извини, я сейчас… Надо выйти, — показал он платком на дверь, и Софи кивнула.

Снова вернувшись к Артёму, она подошла поближе и положила руку ему на голову. Тёплый. Он тёплый. Слёзы брызнули из её глаз, она не могла понять как, но Барятинский до сих оставался в живых. Его кровь откуда-то получала кислород.

В дверь вежливо постучали. Девушка быстро вытерла глаза рукавом.

— Войдите.

В комнату заглянула знатная дама. Её длинные распущенные чёрные волосы достигали лопаток, а возраста она была примерно как Софи, может, чуть старше. Гладкие черты лица формировали отстранённость и некоторую леность, однако сейчас она выглядела скорее обеспокоенной.

— Простите, вы, должно быть, Софи? — поинтересовалась девушка.

— Да, а вы кто?

— Я друг семьи, Рюмина Елена Алексеевна, — представилась она. — Можно просто Елена. Мы знакомы с Артёмом, он как-то спас меня от покушения. Я очень за него переживала, он в порядке? — она попыталась заглянуть через плечо девушки, но Софи, сама не поняла зачем, сделала движение корпусом, чтобы загородить Барятинского.

— Да с ним всё в порядке, — кивнула Уварова, невольно щупая в кармане кончик ауроскопа.

— Отрадно слышать, как груз с плеч, — коснулась груди Рюмина. — Вы не возражаете, я присяду? А то целый день на ногах.

— Садитесь, — сухо ответила Софи, а сама отвернулась, чтобы поправить разорванную рубашку Барятинскому. Девушка прикрыла его до подбородка лежавшей рядом простынёй и снова обернулась к дворянке. — Вы кем-то ему приходитесь?

Рюмина не нашлась что ответить, и сильно удивилась. Ну, или она грамотная актриса.

— Мы друзья, по крайней мере, я считаю его другом. Но если про близость — нет, мы не спали, — напрямую ответила она, и тут пришла пора Софи удивляться, потому что юные леди так не разговаривали. Елена даже не засмущалась, будто про мытьё рук рассказывала.