«Недели две промурыжат, эх…»

Шпики из канцелярии в связке с московской полицией вылавливали остатки революционеров, пока те не затихарились. Весть, что Хитровский гостиный двор штурмовали ночью не смаковал только ленивый. Зеваки рассказывали про горы обгорелых трупов и другие ужасы, что краем глаза успели увидеть.

— А эти штуки тебе зачем? — спросил меня Дмитрий, когда пикировка деньгами закончилась и оба брата принялись собирать разбросанные пачки.

— Отдам одному знакомому иллюзионисту.

— О как, — заинтересовался Никита, вытаскивая из-под кровати закатившиеся ценные бумажки. — И кто же он, если не секрет?

— Не секрет, — взяв в руки шестерёнку, ответил я. — Это наш Феликс.

— Да ну? — недоверчиво переспросил близнец. — Мне показалось он в магии вообще ни бум-бум.

— А я сразу догадался, что с ним что-то не так, — встрял Дмитрий.

— Звизди больше, подпевала, — отмахнулся от него брат. — Я думал он только в алхимии соображает.

— У него много талантов, — расплывчато подытожил я и положил артефакт обратно, чуйка подсказывала, что не стоит их ковырять вот так в одной куче.

«Ещё ненароком разнесёт всю гостиницу. Пусть с ними Феликс возится, может, что путёвого придумает».

Для себя я решил освоить магию иллюзий ровно настолько, чтобы уметь скрывать свой биологический след от некромантов. В остальном это враги должны от меня прятаться, а не наоборот. Тратить драгоценные процентили на магию мошенников у меня не было большого желания. Её потенциал для меня заканчивался на элементе скрытности.

Сами по себе эти шестерёнки были хитроумно напитаны маной. Видимо, среди бунтовщиков был талантливый зачаровальщик. Мастером его язык не повернётся назвать, но своё нехитрое дело он сумел сделать.

«Освоил рунические иллюзии, моё уважение».

Процентилей пять не больше. Очевидно это был тот самый фальшивый «божок». Рекрутер из него идеальный, но полностью полагаться только на своих людей — такое себе. Лидер должен быть символом, что-то из себя представлять. Это как мне видится.

Со временем все ребята разошлись по своим комнатам: я не поскупился и снял всё самое лучшее. Остались только Барятинские.

— Сколько думаешь отцу переслать? — спросил меня Олег, помогая запаковывать наличные обратно в сумки.

— Миллиона три.

— Что-то слабовато, братец, — возразил Дмитрий и близнец с ним согласился.

— Хочу себе дом в Вологде прикупить.

— Правильно, не дело это у своей женщины по углам мыкаться, — одобрил Олег и покровительственно положил мне руку на плечо. — Заслужил. Или кто-то против? — деланно грозно посмотрел он на Никиту с Дмитрием.

— Ну если чуть-чуть поделится, то и мы не против, — почесал щёку один из них.

— Ха-ха-ха! — громогласно засмеялся Олег и ещё крепче обнял меня. — Может, это… по стопочке? — погладил он шею и подмигнул. — Дело доброе, отметить бы.

Я хотел было отказаться, но потом подумал, а почему бы и нет? Делать нам особо нечего, пока ждём императорского дозволения на выезд. Я дал добро, но у этого решения была и другая подоплёка.

— Вот и хорошо, — расплылся в улыбке Олег и проорал на весь коридор, чтобы ему срочно привели мажордома.

— Чем могу быть полезен? — учтиво спросил худощавый управляющий с тоненькими напомаженными усиками и прилизанными чëрными волосами.

Он был профессионал своего дела, чем в душе сильно гордился, потому не подавал и толики недовольства внешним видом гостей. От знающих людей он услышал, что их нужно обслуживать по высшей категории, а то что на них сейчас болтались обноски никакой роли не играло.

— Нам покрепче и побольше.

— Есть отличный испанский бренди столетней выдержки.

— Этот, «Херес» что ли? — щёлкая пальцами, спросил Никита, его брат тоже уже был на ногах, близнецы облокотились о стену рядом с мажордомом.

— Именно.

— А может, просто водочки? — спросил Олег всех, но увидел на лицах близнецов не то, что хотел. — Хорошо, тащи свой Хер как его там и водочки, и побольше. Ну там закусочку нам по высшему сорту всё чтоб, понял?

— Джентльмены желают что-то ещё?

Никита постучал по груди брата и шепнул тому что-то на ухо. Оба хохотнули и на чём-то сошлись. Затем он тоже самое прошептал и управляющему. К его чести тот не изменился в лице и был учтив.

— Думаю это можно организовать, но остальные постояльцы будут против. У нас гостят князь Фирсов и трое высокопоставленных особ из Англии.

— Артём, тут такое дело… — обратился ко мне Олег и подошёл к одной из кожаных сумок. — Я заберу свою долю сейчас?

— Без проблем.

— Отлично, — радостно ответил здоровяк и кинул еë в руки мажордома. — Этого хватит, чтобы всех выселить и устроить нам праздник?

— Эй ты чего? С ума сошёл что ли? — встрепенулся Никита, глядя на пузатую сумку, а потом на лицо брата.

— Э, не мешай, малой, когда братка гуляет, — развязно отодвинул он хотевшего было забрать деньги близнеца.

— Потом не проси у нас…

— Ша я сказал! — прервал он тираду брата и выставил ладонь вперёд. — Я Барятинский или портянка какая? — не услышав ответа, он снова повернулся к управляющему. — Любезный, ну ты это понял всё, да?

— Конечно, Олег Борисович, всё мигом исполним.

— Вот, это Англия, мужики, а не какой-то там кабак, — поднял он палец и посмотрел на обоих братьев, смирившихся с потерей полумиллиона.

Опочивальня Его Императорского Величества ПавлаVII, вечер, спустя три дня.

— Скажи мне, Пётр Иванович, что у тебя там с Барятинским такого творится? — спросил Павел, давая лакею стащить с себя сначала левый, а потом и правый сапог.

День выдался насыщенным и молодой император чувствовал усталость.

— Всё под контролем, Ваше Величество, все заговорщики взяты под арест, вместе со спящими ячейками…

— Я не про это, Шувалов, — самодержец откинулся на локтях и расслабленно посмотрел в расписной потолок.

Пухленький начальник Тайной Канцелярии мигом перебрал в голове все грехи древней семейки Барятинских и приготовился к любым последствиям.

— Ну что они там устроили. Английский посол мне вчера жаловался, что его не пустили в гостиницу. А потом он был в шоке от каких-то нудистов на Красной площади, не потрудишься объяснить?

— А вы про «Английский двор», Ваше Величество?

— Он самый, — император рывком сел и стал рассматривать, как его единственный друг при дворе пытался найти дипломатичный ответ. — Ну своими словами давай, чего там?

— Пьянствуют, — вздохнул Шувалов. — Всю округу распугали, распутными девками полный двор набили…

— И что все довольны? — рассеянно спросил Павел, думая о своём.

— Так они ж там, некроманты, Ваше Величество, — словно это одно слово должно было всё объяснить. — Пьют в три горла, ну и физиологию если надо… Поднимают, — стреляя глазами в сторону, ответил Шувалов.

— Вот что, Пётр Иванович, — нахмурился император. — Поднимай-ка и ты свою круглозадую физиологию и давай выпроваживай их оттуда, пока они дебош не устроили. Драк, надеюсь, не было?

— Никак нет.

— Точно?

— Ну, — Шувалов напрягся, почесав нос. — Вот вы говорили про нудистов, они как бы… Их видели при попытке зайти в «Английский двор»…

— Можешь дальше не объяснять, пусть катятся на все четыре стороны.

— Но у нас же следствие, ещë много деталей надо…

— Я сказал отпускай, мне не нужны под боком Содом и Гомора.

— А что делать с графским титулом? Пожаловать Барятинскому без церемонии?

— Потом. Обойдётся. Как ты себе это представляешь после всего случившегося?

— Тоже верно, ну тогда потом?

— Потом, — ответил Павел и моментально уснул стоило ему коснуться головой мягчайшей подушки.

г. Вологда, спустя шесть дней.

Покутили мы с размахом. Совместили, как говорится, приятное с полезным, да так, что и не пришлось двух недель ждать.