— Землянки помогал строить. У нас там целый город, мам, — это «мам» он пробовал на вкус, и слово ему нравилось. Он не понимал чем, но оно в нём вызывало что-то такое хорошее, хотелось его повторять.

Мозгом Терентий понимал, кто эта женщина, осознавал всё происходящее, но не мог быть вовлечён в радость встречи. Если честно, он и не надеялся её когда-то увидеть. Она рассказала ему, что отец умер, и это снова внутри никак не откликнулось. Просто галочка, что такого человека больше не существует. Однако стоило ей упомянуть про победу его Повелителя над Пронскими, как внутри тёплым пятном разлилась гордость.

— Расскажи, — потребовал он.

— Что?

— Как он выиграл войну родов. Пожалуйста, — добавил мортикант и сжал посильнее ладонь.

Оксану это немного выбило из колеи, но она постаралась вкратце поведать обо всём, что знала. Её слова пробуждали на лице Тереха оскал.

— Так вам и надо, — подытожил он.

— Да… — сама не зная зачем, подтвердила Пронская, не желая вовлекаться в ненужный спор.

— Повелитель великодушен, вам повезло остаться в живых, но я бы так не сделал.

— Что ты такое говоришь? Какой ещё Повелитель?

Вместо ответа Терентий вдруг резко встал и забегал глазами по избе.

— С вами ещё кто-то был?

За неё голос подал молчавший всё это время камердинер, сидевший в самом углу, чтобы не мешать.

— Кучер, но он уже уехал, а в чём дело? — в его руке блестел короткий зачарованный меч, маг вышел на середину комнаты.

— Здесь кто-то есть, выходи! — крикнул в угол Терех, но там была всего лишь его тень.

Пронская переводила взгляд то на неё, то на сына, а потом глянула на пол и поняла: «Это вторая тень!» Первая была под совершенно другим углом. Она предупредила сына, но в эту же секунду её запечатало в серый куб, да так, что двигаться стало невозможно.

Одна только голова торчала наружу, а рёбра так сильно сдавило, что дыхание резко ограничилось. В рот полезла рыхлая магическая дрянь, норовя добраться до самого желудка. Нераздавшийся крик утонул в хрипе. Телохранителю повезло меньше — его моментально расплющило внутри ловушки, только кровь сочилась по краям граней.

Терентий потянулся к поясу, где лежали фигурки умертвий, но из пола снизу к нему вылетел острый клинок и отсёк правую руку. Конечность упала с глухим стуком, а из раны полилось как из дырявого ведра. Некромант был опытным и умел сдерживать боль, но трескающийся голос предостерёг.

— Стой, где стоишь, или я убью её.

Терех застыл, водя перед собой взглядом. Вскоре его тоже парализовало в теневой куб, а из стены открылся разрыв с потусторонней стороны. Оттуда вышел окутанный во тьму человек, она с него в прямом смысле капала и растекалась на деревянном полу.

— Кто ты? — спросил мортикант.

Оксана с ужасом поняла, что перед ней существо из другого мира, потому что его тело было соткано из грязи. Из теневой грязи. Она полностью обезличивала лицо. Рот на нём появлялся только когда была необходимость что-то сказать, а в моменты тишины он снова прятался за густотой тьмы.

— Твой Повелитель хочет поговорить.

— Мой Повелитель — Артём Барятинский, — холодно отрезал бывший аристократ.

— Ошибаешься, — подойдя к Тереху, ответило существо и протянуло руку к голове. — Богу мёртвых никто не указ, — но в тот же момент он одёрнул её. — Клятва?

Склизкое перетекающее тело иномирца попятилось, встречая на себе победный взгляд мортиканта.

— Предатель, — опять затрещал голос, маг явно не рассчитывал на такое развитие событий. — У тебя есть шанс выйти отсюда живым.

— Я не слушаюсь чужих приказов, — безразлично ответил Терех, но нутром чувствовал страх перед бездной, что стояла перед ним — каждый умерший всегда знал, когда на него смотрит Обскуриан и готов был повиноваться.

Однако мортиканты, которых подчинил Барятинский, испили крови Девятого, связав тем самым себя с его волей, а следовательно, могли сопротивляться богу смерти.

— Жаль, тогда придётся тебя убить.

— Нет, стойте! — крикнула Оксана, выплюнув изо рта набившуюся гадость. — Я, я сделаю… — уже почти теряя сознание, ответила она.

Голова женщины завалилась набок и тут хватка ослабилась, позволив ей глотнуть спасительного кислорода.

— Что ты сказала, смертная?

— Я всё сделаю, только не убивайте сына. Говорите, что вам нужно? — торопливо ответила она.

Голова теневой твари отвернулась от неё, будто что-то выслушивая, а потом сама себе кивнула. Пронская вблизи на свету увидела вполне человеческие зубы. Она могла поклясться, что заметила лёгкую ухмылку.

— Ты всё сделаешь за него?

— Да.

— Даже если…

— Всё, всё, что скажите, — перебила она его, твёрдо смотря туда, где должны быть глаза.

Пленивший её куб растворился в воздухе, и она снова обрела подвижность. Встав на ноги, Пронская подошла на шаг вперёд.

— Убей их всех, — существо махнуло в сторону остальных изб маленького хутора.

Оксана боялась даже моргнуть. Сглотнув, она быстро окинула взглядом сына.

— Я не позволю тебе этого сделать… — но того в секунду утихомирила облепившая рот плотная тень.

— Если я выполню приказ, вы не тронете его, таков уговор.

— Да.

— На крови, — потребовала она и услышала трескучий смех.

— Люди, — презрительно выплюнул собеседник и, взяв топор у печи, рассёк им ладонь, на которой проявилась человеческая кровь. — Клянусь, если убьёшь всех снаружи, ты и твой сын останетесь в живых. Довольна?

Оксана кивнула.

— Иди, — существо протянуло ей топор, и та быстро выбежала на улицу. — Так даже лучше выйдет, — сказал сам себе гомункул, наблюдая, как Терентий дёргает головой в попытке освободиться.

Примерно через час дверь распахнулась, впустив холод. В испачканном пальто в дом ввалилась уставшая Оксана, в руке болтался окровавленный топор. Внутри угрозы больше не было, а сын медленно разминал кисти. Инструмент грохнулся на пол, и Оксана радостно села возле Терентия, не успев даже вытереться.

— Всё, больше нам никто не помешает.

В это время по избам проходился гомункул. Завидев труп, он широко открывал пасть и впихивал его в себя, не пережёвывая, вместе с одеждой. Большие, маленькие — неважно. В него помещалось всё. Разросшись в высоту до трёх с половиной метров и вширь на два, он задел деревянный сруб своим брюхом и с грохотом обвалил его.

Затем он полночи брёл по лесу, распугивая живность, и вскоре добрался до подгнившего дерева, под которым была вырыта яма. Там в темноте кое-кто прятался и замер в страхе, но гомункул вместо того, что позвать трусливую тварь начал отрыгивать одного за другим прихваченных с собой людей. Они вываливались на подмёрзшую траву все в желудочной слизи.

Во время всего это процесса из укрытия наполовину вылез желеобразный монстр с зачатками костей. Он с любопытством и жадностью смотрел на высившуюся гору еды, трясясь, как холодец. Последним упал маленький трупик, и тут хищник уже не смог вытерпеть.

— Это… мне? — булькающим голосом спросил он уменьшившегося гомункула.

— Тебе, — вытирая слюнявый рот, ответил слуга бога смерти и растворился в тени, будто его здесь и не было.

4 дня назад, Москва, Хитровка.

Тайный советник Нарышкин выдал нам особое задание по выслеживанию группы анархистов, называвших себя «Союзом Освобождения». Кого и от чего они собирались освобождать, меня не сильно волновало, но просьбу императора надо было выполнить. Хотя бы для того, чтобы доказать свою преданность и пригодность к такого рода миссиям. Если я хочу выбить как можно больше материальных благ, надо становиться полезным для престола Российской империи.

— То есть у них совсем ничего нет на эту кучку придурков, как такое возможно? — спросил меня Бес,

Переодевшись, мы вчетвером обходили один закоулок за другим. С нами были Ломоносов и Джон, знавший эти места с детства.

— Ты удивишься, но Хитровка своих тайн не выдаëт. Здесь не так просто получить информацию.