— И какую цену вы можете дать этой вещице? — небрежно спросил я.

— Вы продаёте? — затаив дыхание, уточнил промышленник.

— Нет, но всё может быть, — нагнать туману не помешает, чтобы этот тип лучше старался.

— Я бы начал с пяти миллионов. Такие артефакты только на торгах продавать. Полагаю, до тридцати есть шансы разогнать.

А вот тут я уже задумался и серьёзно так. Сейчас одно захудалое место силы стоило миллион, вот и считайте.

— То есть, вы можете всё это организовать? Ну, скажем, если по чистой случайности у меня появится ещё один…

Сазонов расстегнул воротник.

— Вы бы с такими случайностями, Артём Борисович, поаккуратней, — он залпом выпил свой виски и налил себе ещё, до самых краёв. — Технически это можно организовать, но я должен точно знать, что лот будет. Все мои покупатели — это влиятельные и занятые особы, они не потерпят шуток.

— Никаких шуток, — я с усилием забрал из цепких рук Сазонова кинжал и, спрятав в ножны, убрал на пояс. При этом торгаш выглядел как мать, у которой отняли любимое дитя. — Теперь давайте обсудим более приземлённые вещи.

— Да, Артём Борисович, вы правы, — он отпил полстакана горячительного напитка и побагровел от удовольствия, ещё бы — намечалась вкусная сделка. — Я принимаю вещи от семидесяти процентилей, у вас есть что предложить?

— Тени, огонь, — я загнул два пальца, — всё.

Он попыхтел сигарой, что-то прикидывая в уме, и, наконец, выдал.

— Возьму сразу партию из десяти штук, только меня интересуют полуторники.

Я хотел было предложить ему ещё и некромантию с барьерами, но сейчас этому человеку не шибко-то верил. Контакт сам по себе неплохой, но мужичок своей выгоды не упустит. Возможно, даже приторговывает где-то на стороне информацией. А зачем давать о себе ещё больше сведений? Так что я ограничился только двумя атрибутами.

— По рукам через неделю всё будет.

Мы остались довольны друг другом и подписали бумаги. После Сазонов выглянул в общую залу и позвал своего приказчика. Им был молодой человек в очках с прямой спиной, сидевший в углу заведения. Он был как тень здесь, просто очередной слуга, на которого не обращали внимания. Меж тем на коленях парень держал чёрный кожаный саквояж, а его паучьи ухоженные пальцы накрывали его сверху.

«Сторожевой пёс, только для денег», — отметил я себе, когда очкастый вынимал пачками ассигнации и клал их передо мной.

— Ровно полтора миллиона, — закончил он, всё было педантично сложено, и замок саквояжа щёлкнул, скрывая вторую половину вознаграждения. Эта была авансом на редкие ингредиенты.

— Благодарю, — по моей просьбе принесли пергаментную бумагу с бечёвкой, и я сложил груз в неё, будто кусок буженины или сала.

Ну что поделаешь, не ожидал я так быстро заключить контракт. За одну семидесятку по триста тысяч рублей — считаю достойно. Этот Сазонов — мой первый оптовый канал сбыта столь сильных артефактов. Я, конечно, выложу некоторые вещички у себя в лавках, но на них больше глазеть будут, чем покупать. Чтобы продавать такие приблуды, нужно искать посредников, либо открывать филиал в Москве или Петербурге.

Насвистывая одну непристойную песенку, я вышел из «Прайда» на улицу и, щёлкнув пальцами, подозвал ямщика. Пора заехать к Рюминым и навестить Софи.

Большой дворец в Кремле, трёхстороннее совещание.

— Ваше Величество, можно? — поднял руку высокий, как оглобля, мужчина.

— Да, Григорий Ефимович, — император с тяжёлым сердцем разрешил Распутину взять слово, понимая, что за этим последует.

— Мы здесь собрались для одной цели — объединить все силы империи для борьбы со злом, — начал он. — Ваш батюшка, царствие ему небесное, пытался решить вопрос с «Северной», и мы знаем, чем это закончилось. Даже Вожака не вызвали. Что там говорить — мы до сих пор не знаем, чего нам ждать от его появления. Святейший патриарх Даниил говорит, у нас есть достаточное количество гемов, чтобы прикрыть эту заразу, но план по артефактам до сих пор не выполнен, и будет ли выполнен? — блеснул он глазами на худощавого хмурого старца, своего непримиримого политического противника.

— Будет выполнен, — коротко ответил патриарх. — На всё воля Клирикроса, но слово перед Его Величеством я сдержу. Впредь советую вам следить за своей паствой, Григорий Ефимович, — Даниил на дух не переносил грубоватого и прямолинейного Распутина. Каждый раз, как тот ляпнет что-то, так стой, так падай.

— Я не про ваше шкурничество. Никто не сомневается, что соберëте. Вопрос не в этом.

— Тогда в чëм же? Просветите нас, — вкрадчиво спросил князь Михаил Шуйский, один из приглашëнных на секретное собрание.

Его род оказывал существенную военную поддержку своими экстра-стихийниками в этой компании, а также финансировал и церковь Клирикрос, и некромантское Ложе. Двое сыновей Михаила по первому приказу готовы были идти в поход, а в общей сложности поставили на штык четыреста бойцов. Все вооружены и одеты в лучшее снаряжение империи. Михаил старался завоевать доверие молодого императора, хоть тот почему-то прохладно к нему относился.

— Даже если мы учтëм старания нашего Святейшества, — с сарказмом продолжил Распутин, — а также все новые сборы и активности Его Величества, то мы не сравняемся с подготовкой предыдущей кампании. У нас меньше артефактов, они некачественные и зачастую завезённые из-за рубежа. Думаете, там не знают о наших планах? Специально нам подсовывают дерьмо, а мы им вооружаем людей, потому что артефакторов не хватает. Это раз.

Гневная речь Распутина не вызвала бурной реакции. Скорее наоборот. Все уже привыкли к его чудачествам, а панибратское отношение к первым лицам страны только усугубляло ситуацию. Потому многие смотрели перед собой и ждали, когда же Павел осадит зарвавшегося некроманта и император чувствовал, что от него этого ждут.

— А во-вторых, у нас меньше людей. Просто меньше, чем было в прошлый раз. Не выросло новое поколение магов, желторотые ещë. Слишком сильно нас подкосила предыдущая война.

— И что вы предлагаете? — подыграл ему Шуйский, одновременно посматривая на Павла.

— На нас нападëт союз, тут яснее некуда, никакая дипломатия не поможет. А это значит, нам нужен сдерживающий фактор, нам нужен Девятый, Ваше Величество. Я не вижу другого выхода, как нам быть, мы рискуем так потерять страну…

Этого ему уже не простили, и среди присутствующих со всех трëх фракций поднялся гвалт. Надо сказать, что даже его так называемые побратимы-некроманты не жаловали распутинцев и их лидера. Слишком высоко он забрался при предыдущем императоре и многих задвинул на второй план, а некоторых извëл под корень.

Из-за этого Ложа не позволяла Григорию Сопричастие на девятый шаг. Они не верили в его благонадëжность, и что он будет подчиняться императору. Много было случаев в истории, когда Девятые, опьянëнные силой, пытались свергнуть законную власть или упивались чрезмерной жестокостью. Таких потом приходилось убивать, потому что оружие, которое бьëт по своим, никому не нужно.

Оттого и возникло правило получить одобрение либо у Ложи, либо у императора. Это был своеобразный отсев на предмет человечности, и Распутин его не прошëл. Возможно, прошлый император одобрил бы его просьбу, но тогда Григорий не был готов. Зато сейчас находился на пике своей формы: девяносто семь процентилей некромантии и один тени (сугубо для использования атланта).

— Мы это уже обсуждали, Григорий, — строго сказал Павел, и остальные притихли. — Мы не можем потерять восьмëрку за три месяца до начала штурма. На этом всë.

— Ясно, Ваше Величество, — поклонился Распутин, — Тогда прошу меня извинить, я не вижу смысла своего нахождения здесь. В решающий час просто скажите, где мне быть, а остальное мне знать не нужно.

— Вы свободны.

Монашеское одеяние Григория прошуршало в тишине до самого выхода. Гвардеец хотел было открыть дверь, но фигура некроманта расплылась и прошла сквозь неë.

Софи не оказалось на месте. По словам Рюминой, девушка отправилась в поездку во Владимир. Целей она не объяснила или, возможно, попросила Елену не выдавать их, но сказала, что будет через два дня. Я сомневался, что она вернётся к продаже книг. С прошлого пожара в ней что-то поменялось, только я не мог понять что.