— Сначала никто не подозревал, что наносы ила — это такая серьезная проблема. — Рэйчел держала чашку с кофе над остатками пирожного. — Поскольку процесс шел длительное время, а не случился за одну ночь, на него не обращали внимания. Больше заботило хиреющее рыболовство. А когда осознали серьезность проблемы, было поздно.

— Разве нельзя вычистить ил?

— Можно. Но его стало настолько много, что стоимость операции взлетела до небес. Еще десяток лет, и вся эта местность превратится в то, что мы наблюдаем в Бэкуотерс, — приливную полосу и затопляемые водой солончаки. Что с точки зрения окружающей среды совсем не плохо, но для населения — медленно надвигающаяся катастрофа. В каком-то смысле страшнее наводнения. После наводнения можно заново отстроиться. Даже после такого, как наводнение в странах Северного моря. Слышали о нем?

Я не слышал. Мои познания в истории были и в лучшие времена отрывочными. Каждый год приносит печальные известия, что где-то кого-то затопило. Что же в этом нового?

— Настоящая катастрофа в середине пятидесятых годов двадцатого века, — продолжала Рэйчел, опуская чашку. — Штормовая волна накрыла здешние места и Северную Европу. На северном побережье погибли сотни людей, серьезно пострадало юго-восточное. Затопило остров Канвей, а Кракхейвен чуть не смыло с лица земли. Тогда город выжил, но сейчас другая история — без бухты ему не удастся возродиться.

— А развитие парусного спорта? Не посодействует его восстановлению? — уже сказав, я понял, что все, что связано с семейством Уиллерсов, — неудачная тема для разговора. Рэйчел фыркнула.

— Не заводите меня. Ладно, выскажусь. Если подойти к делу правильно, можно сократить ущерб. Я не ярая защитница окружающей среды, понимаю, нужно идти на компромиссы. Но то, что задумано, — убийственно для здешней местности, которую собираются, спрятав под бетоном и залив асфальтом, превратить в гламурный водный парк. Зная, что люди в отчаянии, перед их носом размахивают приманкой перспективы рабочих мест и процветания, отметая все протесты. Господи, каждый раз, когда я слышу фамилию Уиллерсов, могу…

Рэйчел осеклась и улыбнулась.

— Неважно. Нам надо возвращаться. Я обещала забрать Фэй, нехорошо заставлять ее ждать.

Она очень тепло относилась к дочери Траска. Не потому ли, что так долго жила в его семье? А я не заметил, как пролетело время, и теперь, взглянув на часы над прилавком, понял, что мы провели в кафе больше часа. Нехотя поднялся и, настояв, что за все заплачу, похвалил хозяйке ее кофе и кекс, хотя чувствовал, что все мои зубы облеплены сахаром.

— Какие ваши планы? — спросила Рэйчел, когда мы вышли и направились к «Лендроверу». — Полиция хочет, чтобы вы взглянули на стопу? — Она покривилась. — Понимаю, странный вопрос. Успокойтесь, я просто спросила и не хочу никаких деталей.

— Никаких деталей не будет. Я этим больше не занимаюсь.

— Как так? — удивилась она. — Я считала, что вы эксперт по всяким таким делам.

— Полагаю, полиция считает, что я свою миссию выполнил.

— Но если бы не вы, стопу бы даже не нашли.

Я пожал плечами, не желая продолжать тему.

— Так иногда случается.

— И вы сразу поедете в Лондон?

— Как только будет готова моя машина.

Когда мы шли вдоль бухты, Рэйчел молчала. Я удивился, насколько легко оказалось с ней говорить, и подумал, что она чувствует то же самое. Но сейчас между нами возникло напряжение. Она сосредоточенно подошла к машине, открыла замок и помедлила.

— Не поймите меня неправильно, но…

В это мгновение зазвонил ее телефон. Что такое я мог понять неправильно? Перебирал свои слова, не ляпнул ли чего-нибудь лишнего.

— Привет, Эндрю, — сказала Рэйчел в трубку. — Нет… а что?

Я заметил, как изменилось выражение ее лица. Новость была явно не из хороших.

— Когда? — Она выслушала, что ей ответили в трубке. — Еду.

— Все в порядке? — спросил я.

Рэйчел сунула телефон в карман и пошвыряла в «Лендровер» пакеты с покупками.

— Нам надо ехать.

Она опустилась на сиденье и завела мотор. Я едва успел забраться в машину, как она рванула с места.

— Что случилось?

Ее бледное лицо ничего не выражало, чувства прорывались в скрежете шестерен, когда она переключала передачи.

— Фэй пропала.

Большую часть дороги до Крик-Хауса Рэйчел вела машину молча. Больше ничего она сообщить не могла. Только то, что Фэй, поругавшись с братом, час назад ушла. И больше ни ее, ни ее собачку никто не видел.

— Можете представить, куда она могла деться? — спросил я.

Рэйчел снизила скорость перед крутым поворотом, а затем опять надавила на газ. Мы ехали другой дорогой. В отлив этот путь был тоже доступен скачущему через медленные ручейки старому «Дефендеру».

— Где-нибудь в Бэкуотерсе. Надоело ждать меня, она попросила Джемми покатать ее на лодке. Тот был занят, и она разозлилась.

В голосе Рэйчел я почувствовал упрек самой себе и тоже ощутил вину за случившееся. Если бы я не пригласил Рэйчел на кофе, она была бы уже дома. А Джемми, наверное, возился с моей машиной.

— Она проделывала что-нибудь подобное раньше?

— Раз или два. Эндрю запрещает ей выходить одной, но она не всегда слушается.

Услышав ее ответ, я немного успокоился. Выходка Фэй была похожа больше на каприз, чем на что-нибудь более серьезное.

Мы добрались до дамбы, и я узнал то место, где моя машина попала в ловушку прибоя. Дамба была еще частично покрыта водой и казалась светлой лентой под поверхностью, но Рэйчел не колебалась — перебросила ручку переключения скоростей в положение низшей передачи и выехала на насыпь. Вокруг колес вспухли буруны, и я невольно напрягся. Но Рэйчел явно не первый раз ехала здесь, и оборудованный похожим на водосточную трубу шнорхелем «Лендровер» легко преодолел препятствие.

На другом берегу она снова припустила вовсю. Промчалось мимо эллинга и гораздо быстрее, чем понадобилось Траску, чтобы меня отбуксировать, оказалась у Крик-Хауса. Джемми выбежал к нам, как только мы оказались на гравиевой площадке. Моя машина стояла неподалеку, брошенная, но с поднятым капотом. Рэчер рванула ручной тормоз и выскочила из «Лендровера».

— Не вернулась?

— Нет. — Сын Траска был бледен и явно встревожен. В мою сторону он едва посмотрел. — Отец готовит к выходу лодку.

— Что произошло? — спросила Рэйчел, пока они шли к дому. Не зная, как поступить, я последовал за ними.

— Ничего. Ты же знаешь Фэй. Взбрыкнула, когда я отказался все бросить, не повез катать ее на лодке.

— Ты видел, как она уходила?

— Нет. Но вскоре после этого отец не смог ее найти. В доме ее нет, и Кэсси тоже пропала. Наверное, в одиночку отвалила в Бэкуотерс. Какая же она маленькая испорченная…

— Довольно! — Из-за угла дома, сворачивая в руках нейлоновую веревку, появился Траск. — Если бы ты относился к ней с большим терпением, она бы не вела себя так.

— Как всегда, виноват я, — едва слышно пробормотал Джемми.

Отец, стиснув челюсти, повернулся к нему.

— Что ты сказал?

— Ничего.

Я все больше чувствовал себя незваным гостем. Шли семейные разборки, и мне было здесь не место. Но раз уж я здесь очутился, то не мог не предложить:

— Могу я чем-нибудь помочь? — вопрос был рассчитан больше на то, чтобы уменьшить напряжение, чем на что-нибудь иное.

— Нет, все в порядке. — Траск отвернулся от сына и бросил взгляд на меня. — Можете…

Мы одновременно услышали собачий лай. И через секунду на тропинку из-за деревьев выскочила питомица Фэй. Шкурка мокрая, словно она искупалась в устье, и, прыгая, собачка заметно хромала. Я поднял глаза, но дочери Траска за ней не увидел. Животное снова взвизгнуло, и, когда подбежало ближе, я заметил, что шерсть измазана чем-то более темным, чем грязь.

— У нее кровь! — воскликнула Рэйчел, бросаясь вперед. — Ее всю порезали!

Дворняжка заскулила и завиляла хвостом. Когда Рэйчел попыталась ее осмотреть, она жалобно дрожала. Раны на тельце стали заметнее.