— Да знаю я, знаю, знаю! — в сердцах выкрикнул он, яростно кивая. — Вы, конечно же, совершенно правы. Но все это делается исключительно в благих целях. Это необходимо. Я очень серьезно отношусь к этике Квиетуса. Поверьте, очень серьезно. Но это — хо-хо! — особые обстоятельства.

Йиме спокойно взглянула на него.

Нопри оказался тощим, бледным, лысым молодым человеком с ярко-синими глазами. Вид у него был, если можно так выразиться, всклокоченно-растрепанный. Они сидели в помещении, которое, вероятно, следовало бы удостоить титула офицерского клуба. Это было излюбленное место встреч сорока с лишним граждан Культуры, составлявших примерно полпроцента чрезвычайно разношерстного и неравномерно распределенного населения бальбитанского кораблехаба. Клуб, видимо, некогда был частью игрового зала бальбитиан. Об этом свидетельствовали разноцветные конусы, свисавшие когда-то с его потолка, будто толстые, безвкусно разукрашенные сталагмиты. Теперь потолок стал полом, и конусам больше некуда было свисать.

Маленькие колесные дроны, бесшумно ездившие из одного конца зала в другой, принесли еду, напитки и чашу с курением для Нопри. Дронам приходилось пользоваться колесами и многосуставчатыми подобиями рук, потому что реакции бальбитиан на антигравитационные и манипуляторные поля были зачастую совершенно непредсказуемы. Но Йиме заметила, что у корабельного дрона, который парил на уровне их стола, вроде бы нет никаких проблем.

Они с Нопри были одни за столом. Двелнер уже вернулась к обычным занятиям. В жарком, но, по счастью, слегка подсушенном пространстве Клуба она заметила еще два занятых столика. За каждым сидело четверо-пятеро человек. Даже по меркам Культуры одеты они были откровенно неряшливо, но собственный вид их, казалось, вообще не слишком волновал: они были погружены в себя. Прежде чем Нопри открыл рот и приступил к пояснениям, Йиме уже догадалась, что эти люди прибыли сюда на встречу со всесистемником Полное внутреннее отражение, прибытие которого ожидалось в ближайшие два-три дня.

Этот корабль был Темничником, частью сверхсекретного Забытого флота, которому предстояло возродить Культуру в случае крайне маловероятной катастрофы вселенского масштаба.

— О каких особых обстоятельствах идет речь, уважаемый Нопри? — спросила Йиме.

— Я, — сказал Нопри, — пытался побеседовать с этим существом.

— Разговор с ним означает смерть?

— Да, и слишком частую.

— Насколько частую?

— Я умер уже двадцать три раза.

Йиме не поверила своим ушам и перед тем, как переспросить, сделала долгий глоток:

— Это создание убило вас двадцать три раза? — Ее голос непроизвольно понизился до изумленного шепота. — В виртуальном окружении, хотите вы сказать?

— Нет.

— Как, на самом деле?

— Да.

— В базовой Реальности?

— Да.

— И вас каждый раз... что, ревоплощают?

— Да.

— Я не думала, что вы прибыли сюда с полным чемоданом новых тел. Как вы...

— Нет, конечно же. Оно само выращивает их для меня.

— Оно? Кто, бальбитиа...

— Да. Перед каждым визитом к нему я сохраняюсь.

— И оно всякий раз убивает вас?

— Пока что — да.

Йиме посмотрела на него.

— В таком случае вам было бы целесообразно умерить жажду общения с ним.

— Вы ничего не понимаете!

Йиме вздохнула, поставила бокал на столик и откинулась на стуле, скрестив пальцы на груди.

— Я чувствую в себе силы продолжать нашу великосветскую беседу до тех пор, пока вы не дадите мне удовлетворительного объяснения. На крайний случай... я могла бы поискать среди вашей команды человека, разговор с которым принесет более...

Она остановилась.

— ... правдоподобные результаты, — закончила она.

Голубоватое аура-поле дрона слабо блеснуло розовым.

Нопри, по-видимому, оскорбили ее слова, и он резко подался вперед.

— Я уверен, что бальбитиане тесно контактируют с Сублимированными, — заявил он.

— Вы уверены, — повторила Йиме. — А разве здесь нет сотрудников секции Нумина, чтобы заниматься этим вопросом? Госпожи Двелнер, например?

— Да. Я поднимал перед ними эту тему. Но бальбитианская структура желает общаться только со мной, а не с ними.

Йиме задумалась.

— А тот факт, что это общение для вас смертельно, причем без исключений, не поколебал вашу уверенность?

— Прошу вас, — взмолился Нопри. — Это не слепая вера. Я могу доказать свои слова. Или смогу в скором времени. Очень скоро.

Его лицо скрыл дымок, поднявшийся от чаши с наркотиком, откуда он только что глубоко затянулся.

Йиме поглядела на дрона.

— Корабль, вы слушаете?

— Да, госпожа Нсоквай. Я ловлю каждое ваше слово.

— Нопри, я хотела бы знать, сколько у вас тут сотрудников — восемнадцать, да?

Нопри кивнул, задерживая дыхание.

— У вас есть поблизости корабль?

Нопри энергично помотал головой.

— Тогда, может быть, Разум?

Нопри выдохнул дым и закашлялся.

Йиме повернулась к корабельному дрону.

— Правильно я поняла, что в составе исследовательской группы господина Нопри нет ни резидентного Разума, ни искусственного интеллекта?

— Нет, — ответил дрон, — как нет их и у представителей секции Нумина. Ближайший Разум, за исключением, разумеется, моего собственного, находится на борту корабля, который в настоящее время, отстыковавшись от Полного внутреннего отражения, держит курс на эту пересадочную станцию. Здесь нет ни Разумов, ни даже полноценных искусственных интеллектов. И ни у кого нет, если быть точным. Не только у миссии Культуры.

— Ему не очень-то симпатичны Разумы и искусственные интеллекты, — согласился Нопри и вытер слезящиеся глаза, чтобы снова затянуться из чаши. — Справедливости ради стоит заметить, что к дронам оно значительно более терпимо. — Он с улыбкой посмотрел на корабельную машину.

— Есть ли какие-нибудь новости о корабле, который направляется сюда, отстыковавшись от Полного внутреннего отражения? — спросила Йиме.

— Нет, — отрицательно качнул головой Нопри. — Никаких. Они, как правило, не публикуют своих судовых журналов.

Он глубоко затянулся из чаши, но на сей раз быстро отстранил ее от себя.

— Они появляются без предупреждения или не появляются вообще.

— Думаете, что он не появится?

— Нет, скорей всего, появится. Гарантий, однако, я вам дать не могу.

Нопри проводил ее во временную квартиру — неожиданно, ошеломляюще огромную, многоуровневую, расположенную в ответвлении широкого, изобилующего поворотами коридора. Чтобы добраться туда на своих двоих из Офицерского Клуба, у нее бы ушло не менее получаса. Вместо этого один из колесных дронов просто подвез их на себе, промчавшись гулкими темными коридорами прямо к порогу ее каюты.

Всю дорогу Йиме восхищенно разглядывала высокие перевернутые арки, уходившие в потолок. Странная архитектура бальбитиан, в которой верх и низ теперь поменялись местами, начинала ее занимать. Путешествие напоминало поездку по дну маленькой долины. Ровный участок пола, по которому двигался дрон, был всего около метра шириной. Остальное пространство вплоть до стен производило впечатление вскрытой, обнаженной до ребер грудной клетки какого-то огромного зверя. То, что могло быть его ребрами, сходилось к широкому плоскому потолку шириной десять метров и высотой не меньше двадцати.

— Они обожали высокие потолки, правда?

— Для попрыгунчиков это вообще характерно, — заметил Нопри.

Она попыталась вообразить себе это место, каким оно было в пору господства здесь этих странных одноногих созданий, которые его и построили. Как они подпрыгивали на единственной нижней конечности. Конечно, тогда здесь все было перевернуто вверх дном относительно нынешнего положения. В действительности она сейчас ехала по потолку, и они бы приближались к ней на каждом скачкошаге, а потом снова отдалялись, отскакивая к широкому полу. Тогда огромное сооружение еще обладало собственным плавным вращением, создававшим силу тяжести, предпочтительную для этих существ. Теперь же притяжение сингулярности, на краю гравитационного колодца которой балансировала вся структура кораблехаба, было беспокойным, в нем чувствовались напряженные рывки.